– А как же вы? – забеспокоилась медсестра.
Старушка махнула рукой:
– У меня трое сыновей, толпа внуков и возраст нерепродуктивный.
Кара скрылась. Вскоре Анна Николаевна закончила свою работу и попросила медсестру помочь ей с чемоданами.
– Дура стоеросовая, – завопил Филипп Андреевич, – какая лампа? Санэпидемстанция! Ну я разберусь! Ну я все Эмилии расскажу!
– Вытащи меня! Очень хочу этой… наподдать, кретинке Татьяне!
Я посмотрела на врача, который по-прежнему висел вниз головой.
– Да, я потеряла часть памяти. Но сей факт не позволяет вам унижать меня. До свидания.
– Куда вы? – занервничала Карина.
– По какой причине вы этим интересуетесь? – прищурилась я.
– Вам нельзя уходить, – пропела медсестра, расстегивая комбинезон.
– Меня арестовали? – уточнила я.
– Конечно, нет, – ожидаемо ответила девушка.
– Я нахожусь на принудительном лечении? – не успокаивалась я. – Считаюсь психиатрической больной, которая опасна для себя и окружающих?
– Не несите чушь, – буркнула Карина, – вы просто избавляетесь от последствий комы.
– Раз так, то ни одна клиника в мире не имеет права удерживать меня в своих стенах, – заявила я. – Доктор не смеет обзывать больную последними словами. А медсестра – говорить: «Не несите чушь». Это непрофессиональное поведение. Не желаю более иметь с вами дела. Прощайте.
Карина отпустила скафандр и бросилась к пациентке, которая вознамерилась смыться. Маслов с грохотом упал на пол и разразился очередным потоком ругательств.
Медсестра схватила меня за руку:
– Стойте.
Я вырвала свою кисть из ее пальцев:
– Не прикасайтесь ко мне.
– Вы куда?
– Не ваше дело!
– Не имеете права уходить.
– Почему?
– Ну… за ваше лечение заплатили! Большую сумму. Она не возвращается в случае самовольного побега.
– И кто внес деньги? – поинтересовалась я.
– Родственники.
– У меня их нет. Назовите имя, – потребовала я.
– Ну… не знаю!
– До свидания.
– Погодите. Вроде о вас позаботилась свекровь. Она так за вас переживает!
– Плевать мне на ее деньги, – сказала я, – не свои потратила.
– Если вы уйдете, меня уволят, – применила шантаж Кара.
Я замерла на месте:
– Ну, ладно. Пойду погуляю по саду, мне надо побыть одной, привести нервы в спокойное состояние. Так и быть, ради вас я могу остаться. Но только при условии искренних извинений.
Карина начала кланяться:
– Простите, пожалуйста!
– Не ваших, – остановила я ее, – хочу услышать слова сожаления о хамстве Маслова из уст Эмилии Францевны. Только в этом случае я изменю решение об уходе.
Глава 26
До небольшого домика, стоявшего в глухом уголке сада, я добралась довольно быстро. Ища глазами звонок, я машинально дернула за ручку. Дверь неожиданно распахнулась, я очутилась в крохотной прихожей. На одной стене висело большое зеркало, около него на крючках болтались вешалки. Я посмотрела на одежду, парик, который лежал на полочке, и усмехнулась.
– Вы кто? – удивилась молодая женщина, выходя из комнаты. – Как сюда попали?
– Через дверь, – объяснила я. – Она открыта!
– Мой муж всегда забывает запереть замок, – рассердилась Валерия. – Извините, этот дом частная собственность. Вам придется уйти. Наверное, вы хотели попасть в библиотеку? Вернитесь к указателю со словами «Солнечный сад» и поверните налево. До свидания. Хорошего вам дня.
– Красивые брюки, – заметила я, показывая на вешалку, – и пуловер. Жаль, что эти вещи считались модными не припомню сколько лет назад. И зачем парик? Такие роскошные волосы, как у вас, не стоит прятать под искусственной шевелюрой.
Лера нахмурилась:
– Женщина, у меня нет времени на беседы, покиньте мой дом.
Я прикинулась огорченной:
– Мы же с вами приятельницы.
– Прощайте, – уже нелюбезно заявила Лера.
Я прислонилась к стене:
– Меня зовут Татьяна Сергеева.
– Рада за вас, – фыркнула хозяйка, – уходите из нашего с мужем коттеджа.
Но я не шелохнулась:
– Сразу две неправды в одном предложении. Дом является служебным, вы его не арендовали. Головановых просто поселили тут. Арендная плата за дом не вносится, поэтому сюда имеет право войти любой человек. И вы с Виктором не супруги, а брат с сестрой.
Лера отступила к порогу комнаты:
– Вы кто?
– Таня Сергеева, – повторила я.
– Мы знакомы?
– Конечно, дорогая Этти. Давно. И очень близко, – ухмыльнулась я.
У Валерии забегали глаза.
– Татьяна, вы меня с кем-то перепутали.
– Нет, – возразила я, – вы Этти, моя свекровь, принесли ночью мне письмо от своего сына Миши, который покончил с собой, когда выяснил, что жена, то бишь я, ему изменила.
– Это просто бред, – ненатурально возмутилась Лера, – посмотрите на меня внимательно. Да я намного моложе вас! Когда вы выходили замуж, я еще в пеленках лежала!
– Вы не юное создание, вон вокруг глаз полно морщин, – не сдержалась я, – и между бровями две складки четко наметились. Валерия, я отлично видела вас поздним вечером под окном моей палаты.
– Бред.
– В этой одежде.
– Глупая выдумка. Удивительно, какие людям в голову идиотские мысли приходят, – закудахтала Голованова, – вам надо фантастические романы писать.
– Я тоже поражаюсь, – сказала я. – Каким образом покойная Этти вылезла из могилы?
– Покойная? – повторила Валерия. – Она умерла?
– Да, причем давно и позже Михаила, – объяснила я, – сын скончался раньше матери. Весьма неприятная история. Вы вляпались в нечто совсем скверное. Кстати, передаю вам привет от Зинаиды Павловны Юркиной, матери Клавы.
– Впервые эту фамилию слышу! – живо ответила Лера.
Я улыбнулась:
– Лера, вы легко можете обмануть больного человека, который одурманен препаратами. Но тогда у вас есть сценарий, роль, которую вы выучили. А вот с импровизацией у вас плохо. Сейчас вы должны были отреагировать иначе, сказать: «Ой, я так рада, что мамочка моей одноклассницы жива! К сожалению, Клава давно пропала. Трагическая история». А вы глупо отрицаете факт вашего знакомства. Неужели не понимаете, что найти список учащихся легко?
