22 апреля отряд прибыл в Тобольск, 23-го Яковлев пришел в дом губернатора и сообщил узникам, что явился за императором. И вот тут-то становится уже совсем интересно. Судя по воспоминаниям воспитателя царевича Алексея Пьера Жильяра, речь шла о поездке не в Екатеринбург, а в Москву. О том говорят и обмолвки Яковлева, и предполагаемый срок поездки (5–6 дней). Кроме того, с переводом в Екатеринбург плохо вяжется и то, что Яковлев хотел забрать бывшего царя одного, без семьи.
Императрица отказывалась отпустить Николая. Жильяр вспоминал впоследствии ее слова: «Я не могу допустить, чтобы император уехал один. Опять его хотят отделить от семьи, как тогда… (Речь идет об отречении. – Е.П.) Хотят вынудить его на неправильный шаг, угрожая жизни близких…»
[7]. (И сам Николай, и императрица полагали: царь нужен большевикам для того, чтобы скрепить своей подписью Брестский мир.)
В общем, поехали трое: Николай, супруга и их дочь Мария. На лошадях добрались до Тюмени, затем пересели в поезд. И снова странность: состав отправился, вопреки заданию Сверлова, не в Екатеринбург, а в другую сторону, в Омск.
Однако уральцы не дремали. Подробности их действий раскопал еще в 90-е годы старший следователь по особо важным делам Следственного комитета РФ Владимир Соловьев, занимавшийся делом об убийстве царской семьи. Почитаем его интервью: это уже не Дюма, это Нат Пинкертон какой-то…
…Для организации побега Романовых ничего конкретного «монархистами» не предпринималось, но слухов ходило множество. В газетах писали, что Николай развелся с женой, что он постригся в монахи, что вот-вот убежит или уже убежал. Неравнодушный к теме Уралсовет еще зимой начал отправлять тайные группы, чтобы перекрыть маршруты возможного побега. В деревнях эти товарищи изображали из себя коробейников (!). Сие больше похоже на сказку, но в апреле дошло до вооруженных отрядов, и это уже быль. Одним таким отрядом командовал Семен Заславский, другим – человек по фамилии Бусяцкий, третьим – Авдеев. Последние два отряда Яковлев присоединил к своему, но с первым не вышло. У Заславского было свое задание.
И вот тут началось что-то уже совершенно невероятное. Цитируем Владимира Соловьева:
«…Когда еще только грузились, к Мячину подходит Заславский и говорит: мол, ты рядом с Николаем не садись – мы его по дороге кончать будем. Мячин отвечает: мне приказано доставить “груз” живым – и я его доставлю…
Заславский несколько приотстает со своим отрядом и собирает секретное совещание: как быть? Сам он предлагает у села Ивлеево, где Мячин-Яковлев устроит первый ночлег, выставить засаду. “На всякий случай”, как писали потом некоторые участники в своих мемуарах.
Но на самом деле все куда серьезнее. К Мячину перебегает боец из отряда Заславского – Александр Неволин – и сообщает: принято тайное решение расстрелять царскую семью и весь ваш отряд… Уралсовет пошел на то, чтобы убить чрезвычайного и полномочного комиссара Кремля. Пошел на то, чтобы полностью уничтожить весь большевистский отряд (более ста отборных товарищей!), представлявший Москву, а затем выдать, будто какие-то “зеленые” их убили. Вот до чего дошло противостояние центра и Уралсовета по “царскому вопросу”!
…Дальше – больше. После сумасшедшей скачки по весенней распутице, быстрой смены коней, переправы по ненадежному льду… прибывают в Тюмень. Здесь предстоит посадка в поезд. И здесь же Мячину по секрету сообщают: готовится крушение этого поезда!
Оказывается, Уралсовет принял решение пустить состав с царем под откос. И ведь не только с царем и его близкими, а опять-таки со всем большевистским отрядом, выполняющим задание Ленина… Мячин вместе с “грузом” и своими бойцами садится в литерный поезд, но у него уже продуманы ответные шаги. В то время, когда по всей линии на Екатеринбург идут распоряжения председателя Уралсовета Белобородова, чтобы организовать столкновение с этим поездом и уничтожение отряда Мячина, который якобы оказался предателем, тот неожиданно разворачивает состав на Омск»
[8].
Куда Яковлев собирался повернуть из Омска – вопрос. Может быть, он и довез бы свой «груз» до столицы, однако командир третьего отряда Авдеев, как оказалось, «стучал» уральцам. Перед Омском поезд встретил вооруженный заслон. Яковлев на отцепленном паровозе прорвался в город. Оттуда он сумел связаться по телеграфу со Свердловым и доложил о попытках убить царя. Тот рекомендовал все же отправляться в Екатеринбург и устроил дела с уральцами так, что Яковлев получил гарантии неприкосновенности.
Последняя попытка покончить с царем была предпринята уже в Екатеринбурге – если считать за таковую возбужденную толпу, ожидавшую прибытия поезда. Яковлев сумел перегнать состав на станцию Екатеринбург-2, где и сдал своих пассажиров лично председателю Уралсовета Белобородову и Голощекину. (Кстати, первый потом признавал: да, были планы убить Николая по пути.) Таковы факты, а вот трактовка их весьма разнообразна.
…Каких только версий не породила неудачная миссия комиссара Яковлева. Его считали белогвардейским, немецким, английским агентом, который хотел вывезти царя не то на юг, к белым (руководители которых его ненавидели со всей страстью «демократов»), не то на восток, к японцам… Однако в дальнейшей своей биографии он проявил себя исключительно как советский агент – работал в аппарате Коминтерна в Китае и никаких бонусов ни от кого не имел.
Изложенная Владимиром Соловьевым версия тоже небесспорна – не в смысле фактов, а в смысле вектора. Может, Яковлев и вправду спасал Николая, которого хотели убить уральцы. А возможно, все было наоборот: лишь узнав, что представитель ВЦИК увозит царя в Москву, Заславский стал стремиться к убийству. Куда, в самом деле, было спешить уральцам, зачем убивать царя, если того везли в Екатеринбург? Имея узников в своем распоряжении, ничто не мешало расправиться с ними в любой удобный момент (что и было в итоге сделано).
Однако что мы видим? А видим мы, что мертвый Николай тоже вполне устраивал уральцев. Для них неприемлемо было лишь выпустить Романовых из рук.
И как прикажете все это понимать? Что за силы схлестнулись вокруг бывшего царя?
Допустим, Яковлев вез Николая в Москву. Тогда к кому и зачем? В 1918 году он явно был человеком Дзержинского. Если тому требовался представитель, который ни при каких обстоятельствах не сговорится с Уралсоветом, то с кандидатурой он не ошибся.
Вопрос лишь в том, чьим человеком был Дзержинский и какую игру вел. Осенью 1917 года он являлся левым, но к весне 1918-го стал поддерживать Ленина по вопросу Брестского мира, который чуть было не расколол партию. Поддерживал вроде бы и нехотя, в порядке партийной дисциплины – но против не голосовал. Деятель это был очень крупный – не меньше, чем из руководящей «десятки» большевистской партии, являлся членом ВЦИК и мог продавить, вопреки Свердлову, нужную кандидатуру комиссара. А Свердлов, если данный им «мандат» подлинный, явно пытался торпедировать «миссию Яковлева» условием: действовать только через Уралсовет.
