В самой же «политике реформ и открытости», лежащей в основе «социализма с китайской спецификой», четко просматриваются приемы, обеспечившие еще в 70–80-е гг. прошлого века статус «азиатского тигра» основанному на «трех народных принципах» капиталистическому Тайваню. Среди них и знаменитые «специальные экономические зоны», иначе говоря, точки ускоренного развития в КНР, в создании которых, кстати, самое активное участие принимал отец Си Цзиньпина Си Чжунсюнь, соратник Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина.
Если широко и успешно применяются эффективные разработки в области экономики, то вряд ли будет большой крамолой использовать и действенные методы идеологической мобилизации жителей Тайваня из арсенала Сунь Ятсена и созданной им партии. Недаром на встрече в Пекине с почетным председателем партии Гоминьдан Лянь Чжанем в феврале 2014 г. Си Цзиньпин сказал:
«Взять судьбу нации в свои руки и быть гордым китайцем, которому везде и всюду почет и уважение, – это цель, которой добиваются сыновья и дочери китайской нации со времен новой истории. Осуществление великого возрождения китайской нации, достижение могущества и процветания государства, национального подъема и счастья народа – это сокровенные чаяния Сунь Ятсена, китайских коммунистов и всех китайцев со времен новой истории. Китайская мечта, о которой мы говорим, является образным воплощением этих национальных чаяний».
Конфуций – «учитель десяти тысяч поколений»
Если использование термина «возрождение» (фусин) в концепции «великого возрождения китайской нации» отсылает к великому революционеру Сунь Ятсену, то термины «цивилизованное и гармоничное государство» – к великому защитнику консервативных ценностей Конфуцию. О значении этого мыслителя для китайской цивилизации можно судить по его почтительным прозваниям: Совершенномудрый, Учитель десяти тысяч поколений. Возрождение конфуцианства началось задолго до выдвижения «Китайской мечты», вскоре после возвращения во власть Дэн Сяопина, которого леваки под руководством жены Мао Цзэдуна Цзян Цин травили как сторонника Конфуция.
В Китае с именем Конфуция связывают как успехи, так и неудачи нации. Упадок маньчжурской династии Цин, следовавшей наставлениям Конфуция и поначалу существенно расширившей границы Поднебесной за счет Тибета, Монголии и Синьцзяна, позже стал для китайских революционеров причиной разочарования в конфуцианстве. С середины XIX в. унизительные поражения еще недавно могущественного Срединного государства в войнах с европейцами и японцами следовали одно за другим и привели к падению империи Цин в 1911 г. Революционеры узрели причину отсталости и поражений Китая именно в «закостенелом» конфуцианстве, которое-де привело нацию к отсталости. Заняться борьбой с «матрицей Конфуция» помешала гражданская война и японская агрессия, но антиконфуцианская традиция продолжала существовать и дала страшный рецидив в годы «культурной революции» (1966–1976) и особенно в период кампании «критики Линь Бяо и Конфуция» (1972–1976).
Мао Цзэдун, получивший в молодости конфуцианское образование и знавший наизусть «Лунь юй» и три другие книги, входившие в конфуцианский канон «Четверокнижие» («Да сюэ», «Чжун юн» и «Мэн-цзы»), в своей политической деятельности не раз прибегал к идеям Учителя. В период «большого скачка» и насаждения «народных коммун» Мао в своих статьях широко использовал термин датун (великое единение) в смысле первой фазы коммунистического общества, ликвидирующей частную собственность. Придуманная им для китайско-советских отношений 1950-х г. формула «младший брат – старший брат» – это типичное проявление принципа сяо, определяющего иерархию отношений в семье и обществе. Систему власти в компартии, а затем и государстве Мао выстраивал тоже не только в соответствии с рекомендациями Коминтерна и советских специалистов, но и по заветам Конфуция о безусловном подчинении Сыну Неба, верховному правителю всех остальных уровней власти.
Освоившись в роли нового Сына Неба, сын крестьянина из провинции Хунань повел себя так же, как первый гонитель учения Конфуция император Цинь Шихуан-ди, чье царство Цинь победило все другие царства и объединило Китай через два века после смерти Учителя. Цинь Шихуан-ди велел уничтожить все записи бесед Конфуция и расправился с частью его последователей, закопав их живыми в землю. Мао Цзэдун, в свою очередь, развернул травлю партийных и государственных деятелей, научных работников, быстро принявшую формы общенационального погрома культуры и ее носителей – интеллигенции. Можно предположить, что «великий кормчий» хотел избавиться от всей культурной традиции Китая, переработать заимствованный с Запада марксизм-ленинизм и стать основателем нового Учения, новым Конфуцием. Кстати, знаменитый «Цитатник» Мао Цзэдуна сильно напоминает «Лунь юй»…
Молодой Мао Цзэдун. Необычный памятник в Чанша, главном городе его родной провинции Хунань
Смерть Мао Цзэдуна в 1976 г., последовавший вскоре арест Цзян Цин и ее соратников по «банде четырех», возвращение из ссылки Дэн Сяопина и других ветеранов открыли перед Китаем перспективу нормализации общественной и экономической жизни. В то же время в стране образовался острый «идейный вакуум», поскольку коммунистическая идея была скомпрометирована маоистскими идеологическими кампаниями, экономическими экспериментами и репрессиями, а традиционные учения оставались под запретом. Большое мужество и политическая дальнозоркость потребовались Дэн Сяопину, Чэнь Юню и другим ветеранам, чтобы в этих условиях заговорить о понятии сяокан, означающем в классических конфуцианских книгах «общество малого благоденствия». Именно достижение сяокана к 2021 г. является одной из «столетних целей» в экономической части «Китайской мечты».
Идея использовать понятие сяокан для обоснования стратегии «реформ и открытости» пришла к Дэн Сяопину не случайно. Он всегда был прагматиком и практиком, а не «книжником». Да и времени на создание собственных философских и экономических концепций у него не было. Но Дэн Сяопин имел перед глазами примеры исключительно успешного претворения в жизнь заветов Конфуция.
Лидер лишенного природных ресурсов Сингапура Ли Куан Ю объяснял причину успеха своего населенного на три четверти китайцами государства «народным конфуцианством». Открывая в 1994 г. международную конференцию по случаю 2545-летия со дня рождения Конфуция, премьер-министр Ли подчеркнул: «Мы не смогли бы преодолеть наши трудности и препятствия, если бы подавляющее большинство населения Сингапура не вдохновлялось конфуцианскими ценностями».
Еще одна действующая модель конфуцианского государства – Тайвань. Сбежав на этот остров после поражения от коммунистов, Чан Кайши и его соратники из партии Гоминьдан положили в основу экономического и социального развития концепцию сяокан. К концу 1970-х гг. Тайвань превратился в одного из «азиатских тигров» наряду с Японией, Южной Кореей, Сингапуром и Гонконгом, также входящими в регион «конфуцианской культуры».
Дэн Сяопин провозгласил начало политики «реформ и открытости» в декабре 1978 г. Но про ее тесную связь с понятием сяокан он официально объявил только на следующий год, встречаясь с премьер-министром Японии Масаёси Охирой, весьма сведущим в конфуцианстве. Дэн Сяопин дал собственную интерпретацию понятия сяокан – «общество средней зажиточности». В последующие годы концепция сяокан была развита китайскими экономистами как специфическая модель потребления и производства, которая отличается от капиталистической модели «высокий уровень потребления – высокие расходы».
