Морской шелковый путь
Практически одновременно с инициативой ЭПШП, всего через месяц после выступления в Астане, Си Цзиньпин с трибуны парламента Индонезии изложил концепцию Морского шелкового пути XXI в. (МШП-21). Эта концепция тоже не имеет четких организационных рамок. По сообщению агентства Синьхуа, председатель Си Цзиньпин предложил основать эту концепцию на следующих пяти пунктах: «придерживаться принципа доверия и стремиться к добрососедству; придерживаться принципа “жить душа в душу”; придерживаться принципа открытости и толерантности»…
Справочно: Морской шелковый путь, который связывал Китай с рынками Европы через порты на побережье Индии, Персии и Аравийского полуострова, также возник не менее двух тысячелетий назад. В новых работах китайских историков предполагается даже, что он на 800 лет старше своего наземного тезки. Шелк, фарфор, нефрит доставлялись несколькими маршрутами в порты вдоль берегов нынешних Вьетнама, Малайзии, Индонезии, Таиланда, Индии, Шри-Ланки, Пакистана, Ирана, стран Персидского залива. Знаменитый евнух-флотоводец Чжэн Хэ в начале XV в. девять раз водил маршрутами Морского шелкового пути эскадры торговых и военных кораблей до берегов Южной Индии и Аравии. В отличие от Колумба и других европейских «первопроходимцев», китайский флотоводец не грабил и не навязывал свою веру, не жег местные города и не убивал тысячами туземцев. Он даже не принуждал местных правителей зачислять себя в число данников Поднебесной в обмен на вручаемые дары. После экспедиций Чжэн Хэ в самом Китае и в портах оживленного торгового маршрута возникали международные города-порты, многочисленные купеческие общины. Да и в наши дни позиции Китая в зоне МШП-21 намного сильнее тех, что возникли за последние 20–30 лет в Центральной Азии. Если торговля Поднебесной со странами Центральной Азии достигла в 2015 г. примерно 40 млрд долларов, то со странами АСЕАН, входящими в зону МШП-21, – более 400 млрд долларов.
Нынешнее значение стран Юго-Восточной и Восточной Азии для Китая в апреле 2014 г. проиллюстрировал один из руководителей МИД КНР, сообщивший внушительные цифры их торговли с Китаем. Ее объем составлял 1,4 трлн долларов и превышал совокупную торговлю КНР с США и Европейским Союзом. Половина из первой десятки крупнейших торговых партнеров Пекина находятся в Азии. 70 % китайских капиталовложений приходятся на тот же азиатский регион. Восточная и Юго-Восточная Азия в XXI в. будет главным драйвером экономического роста – это признают Международный валютный фонд и практически все другие авторитетные финансовые организации.
Исключительно важна зона Морского шелкового пути для нынешних внешнеторговых связей КНР. По ней перевозится свыше 90 % экспорта и импорта Поднебесной, включая 98 % импорта железной руды, 91 % нефти, 92 % угля, 99 % зерна. Немаловажны и такие преимущества морского транспорта, как дешевизна. Перевозка одного стандартного 40-футового контейнера с грузами из Китая в Европу через Казахстан, Россию, Белоруссию, Польшу и Германию через несколько границ и таможенных пунктов, со сменой вагонов или колесных пар на колеях разной ширины обходится примерно в 6000 долларов, а морем – в три-четыре раза дешевле. Правда, и сроки доставки по воде в три раза дольше. Однако Пекин не случайно продвигает как морской, так и наземный Шелковый путь.
Караваны обгоняют флотилии
Одновременное выдвижение и активное продвижение двух связанных с историческим Шелковым путем внешнеполитических инициатив после трех десятилетий следования завету Дэн Сяопина таогуан янхуэй (скрывать способности и ждать своего часа, дорожить временем, никогда не претендовать на гегемонию) вызывает немало вопросов.
Одни эксперты объясняют это достижением Китаем качественно нового уровня экономического и военного могущества, требующего внешней проекции. Другие указывают на быстрый рост самоуверенности среди части партийной элиты, военных и молодежи, считающих, что Китай уже «дождался своего часа». Мне кажется, что две инновационные концепции председателя Си Цзиньпина говорят, с одной стороны, о начале реализации внешнеполитической части долгосрочной стратегии «Китайской мечты», превращения страны в подлинно мировую державу. С другой – две инициативы, получившие сокращенное название «Пояс и путь», призваны решить насущную задачу стратегической обороны Поднебесной, расширить стратегические границы обороны Китая, отвести все более реальную угрозу одновременного военно-политического сдерживания и экономической блокады.
Если взглянуть на карту Китая и рассмотреть стратегическую обстановку вдоль ее границ, то мы увидим такую картину. Северная сторона периметра надежно прикрыта Россией, политическое, экономическое и военное взаимодействие с которой развивается впечатляющими темпами в рамках стратегического партнерства, а также Монголией, хотя и наращивающей связи с западными державами, но не вступающей с ними в военно-политические альянсы. На западной стороне периметра перманентно неспокойны Киргизия и Таджикистан, предстоит смена руководства в пока сравнительно спокойном Казахстане, в Узбекистане и Туркменистане жестко поддерживается стабильность. На юго-западных границах не убывает напряженность из-за отношений с Индией, пограничная проблема время от времени дает о себе знать даже несмотря на вступление страны в Шанхайскую организацию сотрудничества (ШОС). Провозгласивший себя «другом в любую погоду» Пакистан получает впечатляющую помощь от Китая в рамках строительства экономического коридора из китайского Синьцзяна в глубоководный порт Гвадар на побережье Индийского океана, в наращивании военного потенциала. Однако политические власти не контролируют свои армию и спецслужбы, которые реализуют собственные замыслы в отношении соседних стран. Они, в свою очередь, не всегда могут обуздать воинственные и корыстолюбивые племена не только на границе с Афганистаном, но и в зоне, где Китай осуществляет свои дорогостоящие инфраструктурные проекты, особенно шоссейную и железную дороги. Угроза гражданской войны и распада страны нависла над Афганистаном, который может снова попасть под контроль мятежных талибов или стать новой базой изгнанных из Сирии и Ирака террористов ИГИЛ. Ценой существенного увеличения экономической помощи Пекину удалось нормализовать связи с правителями Мьянмы (Бирмы), обострившиеся благодаря подстрекательству стран Запада. Но там тоже угрозу китайским стратегическим инфраструктурным проектам представляют действия вооруженных племенных отрядов. Остаются весьма натянутыми отношения с Вьетнамом: Ханой выдвигает претензии на некоторые острова Южно-Китайского моря, форсирует военные приготовления, развивает военные связи с США. На юго-востоке, особенно в омывающих Китай морях, после прихода президента Трампа в Белый дом ощущается активизация ВМС США. Продолжаются, хотя и в менее острой форме, споры с Филиппинами, Индонезией, Малайзией, Брунеем и некоторыми другими странами из-за принадлежности островов и акваторий Южно-Китайского моря.
В Нанкине, где строили корабли эскадры Чжэн Хэ, действует музей
На северо-востоке вокруг островов Дяоюйдао (Сенкаку) в любой момент может начаться столкновение с Японией. Форсирование ракетно-ядерной программы Пхеньяна может привести к американским ударам, а масштабная война – к дестабилизации приграничных с Северной Кореей районов Китая. Даже на китайских территориях существуют источники проблем для Пекина – это продемонстрировали возникающие время от времени волнения в Синьцзяне и Тибете, а также слова и дела пришедших к власти на Тайване сепаратистских сил или прозападных студенческих организации в Гонконге.
