Похоже, что надежды на приход к власти в Вашингтоне «доброго царя» поначалу разделяли также и властные структуры. Вспомним недолгую, но интенсивную «трампоманию» в связанных с Кремлем СМИ России, в экспертном сообществе и в парламентских залах. Вспомним восторги китайской публики из-за песенки, спетой по-китайски внучкой Трампа на приеме по случаю Нового года по лунному календарю. Еще лучше перечитать щедрые обещания хозяина богатейшей фирмы электронной торговли Alibaba Group Джека Ма, заявления главного китайского дипломата, государственного советника Ян Цзечи да и самого председателя Си Цзиньпина в ходе устроенного в пожарном порядке апрельского визита в США.
Можно только догадываться, сколько заманчивых предложений было сделано Белому дому по закрытым каналам связи из Кремля и из Чжуннаньхая ради предотвращения дальнейшего ухудшения двусторонних отношений. При этом, похоже, как российские, так и китайские посланцы действовали именно в двустороннем формате. Тогда, в первой половине года, снова возник призрак «большого треугольника», в котором две стороны готовы ущемить интересы третьей. Не этими ли иллюзиями возможности примирения с Вашингтоном, пусть даже временного, объясняются шероховатости в экономических и дипломатических контактах первой половины 2017 г.?
Однако игра в «большой треугольник» оказалась не по силам новой вашингтонской администрации, которая оставалась поглощенной борьбой за собственное выживание перед лицом мощнейшего контрнаступления антитрамповских сил. Вместо продуманной стратегической многоходовки хозяин Белого дома предпринимал то примирительные, то конфронтационные разовые шаги. Такие метания можно объяснить неискушенностью многоопытного бизнесмена в международных отношениях и глобальных проблемах, отсутствием собственной внешнеполитической стратегии. Но более вероятное объяснение – наличие нескольких групп столь же малоопытных советников, занимающих подчас противоречащие позиции. Крайне важны также мнения разных региональных промышленных группировок, банковских кругов, военных.
Как бы то ни было, все первые месяцы своего «царствования» Трамп в отношениях с Россией и Китаем то делал шаг вперед, то возвращался на два назад. Выход США из Транстихоокеанского партнерства, которое Китай рассматривал как структуру, созданную для противодействия его торговым интересам, – шаг вперед. Объявление о продаже Тайваню новой крупной (1,42 млрд долларов) партии оружия, маневры боевого корабля в 12-мильной зоне островов Южно-Китайского моря в мае и пролет двух бомбардировщиков в том же районе накануне встречи Си Цзиньпина с Трампом в Гамбурге – это шаги назад. Тайвань и Южно-Китайское море – это самые серьезные болевые точки для Пекина. Нажимать на них, даже трогать их – значит посылать в Пекин недвусмысленные сигналы враждебности.
Крупных шагов навстречу России от новой администрации США вообще не было, да и маленьких шажков было немного. То госсекретарь Тиллерсон расскажет о разработанной «новой позитивной программе», то в Сирии случится согласование действий военных двух стран. Зато шагов в обратном направлении не счесть: угрозы, новые санкции, стягивание войск НАТО к российским пределам, антирусская истерия в Конгрессе и СМИ… От Кремля потребовалась большая выдержка и еще бо́льший оптимизм, чтобы не махнуть рукой на задиристость Вашингтона, взять паузу и укрыться на время за своим ракетно-ядерным щитом. Светом в конце туннеля для Кремля оставалась июльская встреча Путина с Трампом в Гамбурге. Однако и она прошла на фоне унизительных декораций из антирусских штампов, а закончилась непонятными результатами и даже без обещания следующего свидания.
«Новая норма» в российско-китайских отношениях
Судя по всему, в Пекине первыми устали от попыток предугадать следующий ход непредсказуемого Дональда Трампа, поняли иллюзорность надежд на изменение стратегии Вашингтона. За время между майским Форумом «Шелковый путь» и июльским официальным визитом Си Цзиньпина в Москву, похоже, была проведена инвентаризация отношений и с Россией. При всех известных сложностях они были признаны отвечающими коренным долгосрочным интересам Китая. В первую очередь китайско-российское стратегическое партнерство дает возможность усиливать позиции по важнейшим международным проблемам, включая отношения с Америкой. Очищенные от эйфории первых лет пребывания Си Цзиньпина у власти и разочарований последней пары лет, эти отношения представляют собой солидный и сложный механизм, разные узлы которого функционируют с разной степенью эффективности. Это и есть «новая норма» объемных, сложносочиненных и обоюдно важных стратегически отношений. «Новая норма» подразумевает, что отставание торгово-экономического узла компенсируется безупречными показателями узла международной безопасности и обороны. Перед лицом надвигающихся новых вызовов надо подтянуть ослабевшие тяги, добавить маслица в шестеренки, заменить изношенные детали и продолжать эксплуатировать ценную конструкцию, проектируя все новые ее модификации.
Руководители России и Китая общаются с очевидным удовольствием
Решимость Москвы и Пекина сохранить и укрепить стратегическое партнерство отчетливо проявилась в ходе официального визита Си Цзиньпина (3–4 июля 2017 г.). Визит – в отличие от двух предыдущих встреч «на полях» майского Форума «Шелковый путь» и во время июньского саммита ШОС в Астане – предоставил возможность провести полноценную, продолжительную и откровенную беседу с Путиным. Результатом тщательного анализа двусторонних отношений стало «Совместное заявление РФ и КНР о дальнейшем углублении отношений всеобъемлющего стратегического взаимодействия и партнерства». Другие последствия этого анализа, запланированные конкретные дела, конечно, станут известны только через несколько десятилетий, когда историки получат доступ к архивам. Но уже первым результатом стала заметно выросшая уверенность в своих силах, продемонстрированная Путиным и Си Цзиньпином на состоявшейся вскоре встрече «Большой двадцатки» в Гамбурге. Можно ожидать, что и другие результаты проявятся уже скоро.
Видимой же частью июльской встречи стало повышенное внимание к стимулированию экономического и гуманитарного взаимодействия. Оно проявилось не только в количестве протоколов о намерениях, которые чиновники без устали подписывали, кланяясь, согласно китайским церемониям, сидевшим за их спинами главам государств. Важен реальный прогресс по важнейшим направлениям взаимодействия, на которых, с учетом политических реалий двух стран, прогресс невозможен без решений «на самом верху».
Обращают на себя внимание несколько масштабных и конкретных договоренностей. С опережением графика на год 20 декабря 2019 г. начнутся поставки по газопроводу «Сила Сибири». Не секрет, что этот проект был в последнее время окружен неприятной аурой и вообще ставился некоторыми экспертами под вопрос. В области финансов, ставшей «узким горлышком» сотрудничества, тоже приняты конкретные решения. Создан Российско-китайский фонд инвестиционного сотрудничества объемом 68 млрд юаней (эквивалент 10 млрд долларов). Используя национальную валюту, китайские инвесторы смогут легче выходить на наш рынок. Еще один инвестиционный фонд, хотя и с капиталом поменьше (1 млрд долларов), будет нацелен на сельское хозяйство и инфраструктуру. Привлекает внимание договоренность о создании на территории нашей страны совместного предприятия по выпуску поездов для высокоскоростных магистралей, где у китайцев накопился большой опыт. Очень важна совместная работа над проектом скоростного грузового поезда, производство которого также может начаться в России. В отличие от мало загруженных в условиях России пассажирских ВСМ, именно скоростные грузовые линии способны давать прибыль и стать становым хребтом Нового шелкового пути из Китая в Европу.
