По всему выходило, что моя первоначальная догадка оказалась ошибочной. Рихард Райс не собирался продавать секреты хозяина, а действовал по его поручению. Но зачем герцогу понадобилось содействие тайной службы Стильга и с какой стати он вообще вознамерился выводить свои капиталы в Марну?
Попал в опалу или ввязался в заговор?
Непонятно. Неизвестно.
Бездна и все её бесы! Ставки на кону должны стоять просто колоссальные!
Был ещё конверт, опечатанный личным перстнем герцога, но после недолгих колебаний я решил покуда его не вскрывать и убрал бумаги в боковой кармашек саквояжа, который и кармашком-то счесть можно было с изрядной натяжкой. Скорее уж неприметная пазуха, которую пропустят при не слишком тщательном досмотре, а ротозей не отыщет и при самом внимательном обыске.
Закинув на плечо ремень саквояжа, я выглянул из сарая во двор и выругался: край неба начинал явственным образом алеть, время утекало как вода сквозь пальцы. Сбегав в дом, я взял брошенное на стол золотое кольцо, посветил и разглядел выгравированную на внутренней стороне дарственную надпись «Рихарду за верную службу».
Пригодится!
Сунув кольцо в потайной кармашек, я вышел из дома и настороженно замер посреди двора. На улице вовсю гавкали собаки, и не лениво переругивались, не вполсилы облаивали раннего прохожего, а яростно рвались с цепей. И лай неумолимо приближался.
Стражники пожаловали?
Я развернулся и рванул за сарай. Со двора послышался отголосок глухого удара, тут же что-то лязгнуло и заскрипело. Я не стал дожидаться развития событий, приоткрыл калитку и шагнул за ограду. Тотчас шатнулся обратно, но было уже поздно.
– Замри! – завопил молоденький стражник, перепуганный неожиданной встречей ничуть не меньше моего.
Сопровождавшие юнца стрелки вскинули приведённые к бою арбалеты, и я поднял руки, ясно понимая, что при выстреле с такого расстояния болт в сторону не отведёт даже заступничество Всех Святых…
4
Жизнь работника тайной службы полна отнюдь не самых приятных сюрпризов, но попадать в столь неожиданный, если не сказать – нелепый, переплёт прежде мне, пожалуй, ещё не доводилось. Обычно прекрасно осознаёшь, что идёшь по самому краю и в любой момент можешь сорваться, а тут будто птицу на взлёте подстрелили.
Н-да уж, ситуация…
Что порадовало – сразу на месте выбивать из меня дух не стали. Просто повалили в грязь и скрутили за спиной руки, потом обыскали, уложили на выгнанную из сарая телегу и повезли куда-то в город. Мертвецов, уж не знаю с какой стати, погрузили вместе со мной.
Доказательство уничтожения банды для его светлости? Пожалуй, что и так.
Ну и компания, однако…
Лежал я в телеге лицом вниз, и как ни выворачивал голову, разглядеть ничего особо не смог. Понял лишь, что заехали во двор двухэтажного особняка, а потом двое стражников ухватили меня под руки, уволокли в сырой подвал и заперли в каменном мешке.
Попала птаха в клетку…
Удрать нечего и пытаться: дверь заперта с той стороны, а окошко под потолком забрано частой решёткой – через такую и кошка не выберется. Но вот распутать запястья особого труда не составило; всё же вязали меня в спешке и без особого усердия. Куда больше времени я потратил, наматывая путы обратно таким образом, чтобы в нужный момент легко высвободить руки. Сейчас верёвка без надобности, если только повеситься, а вот когда поволокут на допрос, удавка может и пригодиться.
Я выругался, нагрёб в одну кучу прелую солому, уселся на неё и откинулся спиной на холодный камень стены. Ждать. Сейчас мне оставалось только ждать.
На улице давно рассвело и солнце вовсю заглядывало в окошко, но за мной всё не приходили и не приходили. И это было… странно.
Нет, я вовсе не рвался поскорее попасть под пресс местных дознавателей, но обычно разбойников берут в оборот сразу, не давая отдышаться и собраться с мыслями. Смысл мариновать человека в одиночной камере, если в любом случае ответы станут вытягивать с помощью дыбы и раскалённого железа?
При этой мысли я неуютно поёжился, но панике поддаваться не стал. Мастер Тоци приехал в город всего два дня назад, в причастности к банде его обвинить не получится. Да и убийство разбойников на корабельного хирург повесить будет непросто. Пусть и взяли на месте преступления, объяснение моему присутствию там имеется самое простое.
Но вот трактирщик…
Я поморщился, будто надкусил гнилой плод. С трактирщиком, как теперь понимаю, сработал не так чисто, как хотелось бы. Ну да поживём-увидим…
Запор лязгнул немногим после полудня. Дверь со скрежетом приоткрылась, и в полумрак камеры, пригнув голову, ступил высокий светловолосый верзила.
Я так и обмер.
Мастер Вальдер! Святой сыск!
Какие бесы его сюда принесли?!
Верзила выпрямился, взглянул на меня и на его широком лице отразилась целая гамма чувств: узнавание, удивление, разочарование и под конец – неприкрытый интерес.
И если удивление и разочарование сыскаря оказались для меня будто бальзам на душу, то от его заинтересованного взгляда по спине пробежались колючие мурашки. Интерес Святого сыска к моей скромной персоне ничего хорошего не сулил.
– Мастер Тоци! – заулыбался верзила, демонстрируя недюжинную память на имена и лица. – Вот уж не ожидал встретить вас здесь!
Я незаметно подобрался, готовясь вскочить на ноги, и ответил кривой ухмылкой:
– Не поверите, но ещё меньше я ожидал здесь очутиться.
Мастер Вальдер рассмеялся, да только глаза его остались серьёзными и отрешёнными, словно сыскарь решал какую-то сложную головоломку.
– Отчего же не поверю? – покачал он головой после недолгой заминки. – Охотно поверю! Никто из душегубов не рассчитывает очутиться здесь… столь быстро.
– Это я-то душегуб? – вскинулся я, демонстрируя праведный гнев. – Я хирург! Всему виной нелепое недоразумение!
– Все так говорят, – пожал плечами мастер Вальдер и крикнул кому-то в коридор: – Принесите его вещи! – Потом с брезгливой миной оглядел камеру и добавил: – И табурет!
– Все говорят, что они хирурги? – хмыкнул я, не спуская глаз с собеседника.
– Нет, толкуют о недоразумении.
Плюгавый подручный принёс сыскарю саквояж и мешок с изъятыми при обыске вещами, одутловатый стражник выставил посреди камеры табурет и покинул каморку. На смену ему пришёл неприятный тип с ножевым шрамом на левой щеке. Судя по добротной одежде, яловым сапогам и мечу с кинжалом на оружейном ремне, обычным стражником этот хмырь не был.
Мастер Вальдер уселся на табурет, устроил на коленях саквояж и потребовал:
– Ну, рассказывай! Или не успел ещё сочинить историю?
– Почему сразу – сочинить? – поморщился я. – Святые видят, всё как на духу расскажу!
