— Нет, но спасибо за предложение.
— Трус ты все-таки, — насмешливо произнесла Мина.
Она подошла к алтарю Маджере, взяла какой-то блестящий предмет и протянула его Паслену.
— Вот, — сказала она. — Думаю, тебе это пригодится.
Она держала в руке золотую застежку для плаща в виде кузнечика. Кендер вспомнил, как их с Аттой преследовали двое Возлюбленных и как их спасла от смерти армия кузнечиков. Насекомое с рубиновыми глазами было сделано так искусно, что казалось, оно вот-вот спрыгнет на пол. Паслен был заворожен, и ему захотелось взять эту вещь так сильно, как никогда в жизни не хотелось ничего другого. Руки его дрогнули.
— А ты уверена, что Маджере не будет возражать, если я возьму ее? — спросил он. — Я совершенно не хочу расстраивать Бога.
— Уверена, — подтвердила Мина и, прежде чем кендер смог возразить, приколола булавку ему на рубаху.
Паслен в испуге замер, ожидая, что застежка вот-вот прыгнет, ему на нос или стукнет по лбу. Но кузнечик вполне мирно сидел у него на груди. Паслену, восхищенно разглядывавшему драгоценность, даже показалось, что рубиновый глаз подмигнул ему.
— А что он может делать? — полюбопытствовал кендер.
— Это же кузнечик, болван, — засмеялась девочка. — Что, по-твоему, должен делать кузнечик?
— Прыгать? — рискнул высказать догадку Паслен.
— Разумеется, — ответила она, — и ты тоже сможешь прыгать вместе с ним. Так высоко и так далеко, как только захочешь.
— Ух ты, здорово! — выдохнул Паслен.
Рис ничего не видел и не слышал вокруг себя. Гном стонал, Каэле ругался, Атта лаяла, но монах был глух ко всем этим звукам. Он слышал лишь голос своего Бога.
А затем он почувствовал, как кто-то хлопает его по спине, и поднял голову. Голос Бога стих.
— Господин монах, я взяла подарки для Золотой Луны, — объявила Мина, показывая ему два каких-то предмета. — Теперь мы можем идти.
Рис поднялся. Видимо, он долгое время простоял на коленях — все кости у него болели, ноги онемели. Оглядевшись, он с удивлением увидел на полу двух Черных Мантий — один был связан и яростно вопил, второй, весь в крови, лежал без сознания.
Монах взглянул на Паслена, ожидая объяснения.
— Они разозлили Богов, — сообщил кендер. Риса весьма озадачила эта фраза, но прежде чем
он успел расспросить о подробностях, Мина нетерпеливо воскликнула, что она готова отправляться.
— А что будем делать с хорьком и волосатым? — удивился Паслен.
— Оставим их здесь, — сказала Мина, гневно взглянув на магов. — Закроем их тут, и они умрут. Это послужит им уроком.
— Мы не можем этого сделать! — воскликнул потрясенный Рис.
— А почему нет? Они же собирались нас убить, — возразила Мина.
Рис взглянул на Каэле, опутанного священной веревкой, извивавшегося на полу. В душе полуэльфа бушевали одновременно ярость и страх. Он то скрежетал зубами и выкрикивал угрозы, то молил о милосердии. Второй чародей, Базальт, пришел в сознание и жаловался на головную боль.
— Я тебя вполне понимаю, — сказал Паслен, взглянув на Мину. — В ее словах есть смысл, Рис. Этот змей собирался убить тебя с помощью заклинания, но тут какой-то Бог опутал его веревкой и помешал ему. Нельзя его освобождать.
— Я не хочу никого бросать здесь умирать, — решительно заявил Рис, и его тон исключал всякие возражения. — Мы должны хотя бы вынести их отсюда. Ты бери его за ноги.
— Фу! — поморщился Паслен, хватая Каэле за босые ступни. — Никогда бы не подумал, что пожалею об отсутствии здесь воды.
Под неодобрительным взглядом Мины Рис и Паслен вынесли из Дома Святотатства сначала Каэле, затем Базальта и положили их на сырой песок.
— Атта, стереги их! — велел Рис, указывая на магов.
— Не думаю, что в этом есть необходимость, — тихо заметил кендер. — Мне кажется, за ними кто-то пришел.
По песку шагал какой-то человек в роскошном черном одеянии. Круглое, как луна, лицо побледнело от ярости, холодные глаза мерцали. Мина схватила Риса за руку. Атта спряталась за спину хозяина, а Паслен решил, что самое благоразумное — вернуться в Дом. Незнакомец остановил гневный взгляд на Мине, не обращая внимания на остальных, затем яростно уставился на магов.
Каэле, видя, что надвигается гроза, забормотал:
— Господин Нуитари, это не моя вина! Базальт заставил меня прийти сюда…
— Я тебя заставил?! — начал было гном, но от усилия у него заболела голова и он застонал. — Не верь ему, Хозяин. Во всем виноват этот полукровка…
Круглое лицо перекосилось от гнева. Нуитари вытянул вперед руку, и оба мага исчезли. Бог Темной Луны обернулся к Рису.
— Мои извинения, монах Маджере. Эти двое больше не потревожат тебя.
Рис поклонился.
— Прости меня, Нуитари, — окликнул Паслен Бога с безопасного расстояния, — не мог бы ты возместить нам ущерб, причиненный твоими чародеями, и заодно избавить нас от Возлюбленных? Я не хотел жаловаться, но они наводнили твою башню и не выпустят нас отсюда. — Теперь эта башня не принадлежит мне, — ответил Нуитари и, бросив ледяной взгляд на Мину, растворился в воздухе.
— Тогда кто же не давал им войти? — озадаченно спросил Паслен.
— Скорее всего, Мина, — сказал Рис. — Просто она еще не знает о своих возможностях.
Кендер пробормотал нечто нечленораздельное и наконец проговорил:
— И что нам теперь делать с этими Возлюбленными?
— Пока Мина с нами, мертвецы вряд ли причинят нам вред, — предположил монах.
— А что, если она нас бросит?
— Не знаю, друг мой, — вздохнул Рис. — Мы должны верить…
Он смолк и прищурился.
— Паслен, где ты взял эту застежку?
— Я ее не брал, — живо возразил кендер.
— Я уверен, что ты не хотел брать ее, — намекнул монах. — Наверное, ты нашел ее на полу…
— …куда ее уронил какой-то Бог? — Паслен ухмыльнулся. — Я не крал ее, Рис. Честно. Мне подарила ее Мина.
Он с гордостью посмотрел на застежку.
— Помнишь, как Маджере послал кузнечиков, чтобы спасти меня? Думаю, он таким образом хочет сказать «спасибо».
— Он говорит правду, — вступила Мина. — Бог хотел, чтобы Паслен взял застежку. Так же, как Боги хотели, чтобы я взяла отсюда подарки для Золотой Луны. Кстати, ты не мог бы понести их за меня? — Мина протянула артефакты Рису. — Я боюсь, что потеряю их.
— Но только ни в коем случае не надевай ожерелье! — предупредил Паслен.
— Мне кажется, Золотой Луне они понравятся, — продолжала Мина, протягивая Рису сначала хрустальную пирамиду, затем ожерелье. — Когда Боги ушли, Золотая Луна говорила мне, что ей очень грустно. Проходили годы, но ей по-прежнему не хватало Богов. Я обещала ей, что найду Богов и приведу их обратно. И я выполнила обещание.
