Танис снабдил близнецов указаниями дороги к палатке Флинта; еще пара вопросов встречным знакомым привела братьев в нужное место. Там они обнаружили Китиару, шагающую из стороны в сторону перед палаткой, двери которой были закрыты и заперты на ночь.
— Где вы были? — раздраженно спросила Китиара, упирая руки в бока. — Я здесь уже несколько часов жду! Разве мы не собираемся идти в храм? Где вы были?
— Мы… — начал Карамон.
Рейстлин ткнул брата в спину.
— Ой!.. Мы… э… просто бродили по городу, — закончил Карамон, виновато краснея, что наверняка выдало бы его ложь, если бы Китиара не была слишком занята, чтобы заметить.
— Мы не заметили, как стемнело, — добавил Рейстлин.
— Ладно, во всяком случае, теперь вы здесь, — заключила Кит. — В палатке лежит одежда для тебя, братишка. Поторопись.
Рейстлин нашел в палатке рубашку и кожаные штаны, принадлежавшие Танису. И то, и другое было слишком велико для худого юноши, но выбирать не приходилось. Правда, ему пришлось подвязать штаны веревкой, иначе они бы свалились с него при первом же шаге. Завязав длинные волосы в хвост и нахлобучив на голову шляпу Флинта с широкими опущенными полями, Рейстлин предстал перед хохочущими братом и сестрой во всей красе.
Штаны казались Рейстлину узкими и неудобными после свободного широкого балахона, который он привык носить; рукава рубашки были слишком просторными для его тонких рук и постоянно спадали, а шляпа то и дело соскальзывала на глаза. В общем–то, Рейстлин был доволен своим обликом. Он сомневался, что сама вдова Джудит сможет узнать его.
— Ну, пойдемте, — нетерпеливо предложила Кит, направляясь к городу. — Мы и так уже опоздали.
— Но я еще не поел! — запротестовал Карамон.
— У нас нет времени. Тебе лучше начать привыкать к тому, чтобы пропускать обед и ужин, если ты хочешь быть воином. Ты что, думаешь, что армии бросают оружие и берутся за сковородки три раза в день?
Карамон пришел в ужас. Он знал, что жизнь солдата опасна, жизнь наемника трудна, но он не предполагал, что может еще и остаться голодным. Карьера воина, о которой он мечтал с шести лет, неожиданно потеряла немалую часть своей привлекательности. Он остановился у колодца и напился воды, надеясь немного заглушить ворчание в животе.
— Не вините меня, — сказал он вполголоса своему близнецу, — если это бурчание напугает змей.
— А где Танис, Флинт и все остальные? — спросил Рейстлин сестру, пока они шагали обратно в Гавань.
— Флинт в «Безумном гноме», его любимой таверне. Стурм пошел вперед, в храм, потому что не знал, почтите ли вы нас своим присутствием сегодня. Кендер исчез — к лучшему, надо сказать, — Кит никогда не скрывала того, что считала Тассельхофа сплошным беспокойством. — Благодаря кендеру я отделалась от Таниса. Я не думаю, что он нужен нам сегодня.
Карамон ошарашенно посмотрел на брата, который поморщился и мотнул головой в ответ. Карамон проигнорировал это предупреждение, будучи расстроенным и не способным заметить такой намек.
— Как это «отделалась от Таниса»? Что ты имеешь в виду?
Кит пожала плечами:
— Я сказала ему, что приходил человек и сказал, будто Тассельхоф в тюрьме. Танис ведь обещал городскому стражнику, что будет отвечать за кендера, так что ему пришлось пойти узнать в чем дело.
— Вон храм — там, где яркий свет, — указал Рейстлин, надеясь, что его брат поймет и оставит нежелательную тему. — Предлагаю свернуть на эту дорогу. — Он смотрел на улицу Конюхов.
Карамон не успокаивался:
— Получается, Тас в тюрьме?
— Если и нет, то скоро будет, — ответила Кит, подмигивая ему и ухмыляясь. — Не так уж я соврала.
— Я думал, ты любишь Таниса, — тихо сказал Карамон.
— Карамон, ну в самом деле, когда ты повзрослеешь?! — Кит потеряла терпение. — Конечно, я люблю Таниса. Больше, чем всех, кого я когда–либо знала. Но то, что я люблю кого–то, не значит, что он должен болтаться рядом целыми днями! И ты должен признать, что Танис может испортить веселье. Один раз я поймала гоблина. И не убила его, а решила немного повеселиться, но Танис сказал…
— Думаю, это и есть храм, — сказал Рейстлин.
Храм Бельзора представлял собой впечатляющее зрелище. Его строили из гранита, привезенного в Гавань из гор Кхаролис на повозках, запряженных волами. Здание было воздвигнуто в спешке, и не обладало ни красотой, ни изяществом. Оно было похоже на простой куб, приземистый и угловатый, с грубоватым куполом наверху. Стены украшали вырезанные из камня — не очень хорошо вырезанные — гадюки. Здание предназначалось исключительно для практических функций, служило кровом жрецам и жрицам, трудившимся во имя Бельзора, и местом для проведения церемоний во славу их бога.
Десятка два жрецов выстроились в два ряда перед входом в храм, пропуская внутрь верующих и просто любопытных. Жрецы держали факелы в руках и приветливо улыбались, приглашая всех войти в храм, чтобы лицезреть чудеса, совершаемые Бельзором. Шесть огромных железных жаровен, основания которых были отлиты в форме сплетенных змей, стояли по обеим сторонам дверей. В жаровнях лежали угли, политые каким–то маслом или благовонием, судя по тяжелому сладковатому запаху. В них пылал огонь, посылал искры высоко в ночное небо, наполнял воздух приторным запахом.
Кит сморщила нос. Карамон закашлялся; дым мешал ему дышать. Рейстлин принюхался и чуть не задохнулся:
— Прикройте нос и рот! Быстро! — предостерег он брата и сестру. — Не вдыхайте дым!
Кит тут же прижала к носу руку в перчатке. Рейстлин закрыл лицо рукавом рубашки. Карамон поискал платок, но не нашел его. (Платок обнаружился только на следующий день в кармане Тассельхофа, куда тот положил его для сохранности).
— Задержите дыхание! — приглушенным из–за рукава голосом скомандовал Рейстлин.
Карамон попытался последовать совету, но как раз в тот момент, когда они входили в храм вместе с толпой других людей, один из служителей принялся махать гигантским опахалом из перьев и погнал дым прямо в лицо Карамону. Он заморгал, закашлялся и невольно вдохнул, набрав полные легкие дыма.
— А ну убери это от нас!
Служитель недостаточно быстро послушался, и Кит помогла ему пинком, почти сбив юнца с ног.
Кит поддержала Карамона, который опасно качнулся в сторону, как пьяный. Таща его за собой, она быстро слилась с толпой, двигавшейся в храм. Рейстлин скользил между людьми, стараясь держаться поближе к сестре с братом.
Они оказались в широком коридоре, который переходил в просторное круглое помещение, располагавшееся прямо под куполом. Гранитные скамьи тянулись от самых стен к середине зала, окружая расположенную в центре круглую арену. Жрецы проводили людей к скамьям, попросили их продвинуться в середину, чтобы не задерживать других пришедших зрителей.
— А вот и Стурм, — сказала Кит.
