Гораздо глубже укоренилось в мире людей саги всевозможное бытовое язычество: суеверия, обычаи, ритуалы, приметы, обереги, гадания, заклятия, предрассудки и т. п. Магические действа, слова, надписи, предметы используются постоянно и при самых разных обстоятельствах как необходимая помощь для достижения поставленной цели или обороны от «злых сил» либо как действенный способ преобладания, мести и разрушения.
В то же время очевидно, что языческая система верований древних скандинавов относилась отнюдь не только к их духовному миру. Они пронизывала всю их жизнь, определяла мотивацию поведения в самых разных ситуациях. К тому, о чем говорится в этом очерке, следует добавить и другие проявления язычества в повседневной жизни людей. О некоторых из них речь шла выше, о других она пойдет позднее, но здесь хотелось бы их все же обозначить. Так, в сагах упоминается «вынесение детей» (обычай оставлять новорожденного ребенка в пустынном месте, т. е. практически убивать его), похищение женщин и практика «неполной свадьбы» (выкуп, уплата за свободную девушку с целью сожительства с ней), бытование кровной мести («око за око», «жизнь за жизнь»), «очистительные» судебные испытания, наличие рабов и многое другое, что было или должно было быть изжитым после христианизации либо вошло в христианские обычаи в более или менее трансформированном виде
[937].
Проявления языческих верований столетиями сохранялись в народных обычаях, то замирая, то взрываясь, особенно в сложные времена. Их реликты живы по сей день.
Не случайно процесс христианизации в этом регионе был не только поздним — он был в большинстве случаев мучительным.
От Капища — к христианской церкви
Язычникам, сохраняющим племенное сознание, всегда тяжело переходить к единобожию, ведь это требует серьезных изменений всего менталитета, переориентации сознания. В связи со стойкими языческими традициями местного населения христианизация скандинавского Севера была длительным и сложным процессом. На каждом его новом этапе обнаруживалось, что население по-прежнему молится языческим богам, мстит кровью за кровь и обиду, устраивает жертвоприношения в капищах, «выносит детей» и ест конину.
Следы знакомства скандинавов с христианской верой и церковью восходят к середине 1-го тысячелетия, когда после ухода римских легионов из Британии (IV в.) там резко обострились усобицы между малыми королями, и те начали прибегать к помощи германских наемников — англов, саксов, ютов, фризов, среди которых были будущие датчане и их соседи. Как известно, эта воинская служба постепенно переросла в образование англосаксонских государств, элита которых нередко принимала крещение. В середине 1-го тысячелетия возникли пограничные отношения северных германцев, особенно данов, с Франкским государством. С конца VII столетия и далее скандинавские воины, купцы, реже отдельные дипломаты и находники начинают принимать крещение, попадая в западноевропейские страны, в основном в Британию, на франкские территории и в независимые германские земли между Рейном и Эльбой.
Одновременно северными язычниками заинтересовались папский Рим и христианские миссионеры, которые время от времени добирались к скандинавским племенам как со стороны Британии, так и из германских земель.
Но только с наступлением эпохи викингов, по мере интеграции скандинавов в европейский мир и ускорения тенденции к образованию Скандинавских государств, можно говорить о процессе христианизации в странах Северной Европы. Еще вялый в IX — начале X в., этот процесс, органично сопровождая формирование объединенных государств, затем пошел в нарастающем темпе и завершился в целом в XII в.
[938] Но еще в XII–XIII столетиях, когда церковные предписания в виде особых «Глав о церкви» вошли в областные законы трех основных Скандинавских стран, да и позднее, стойкие пережитки язычества в том или ином виде продолжали существовать в сознании и поведении населения Северной Европы.
Общая ситуация в области верований
К IX в., как говорилось выше, скандинавы уже были отчасти знакомы с новой верой. Но теперь крестились многие авторитетные викинги, которые разъезжали по Западной Европе, оседали в Британии, в Северо-Западной Франции и на Руси, регулярно поступали на службу к византийскому императору, русским князьям и к другим властителям, делая это обычно по корыстным соображениям и стремясь облегчить свое положение в чужой стране. Особенно часто и наиболее последовательно принимали новую веру купцы. Но скандинавские короли и претенденты на престол, нередко воспитываясь за рубежом или спасаясь на континенте во время междоусобиц в своих странах либо стремясь обосноваться в новых землях, зачастую также принимали крещение от приютивших их правителей, обычно вместе со своей семьей и дружиной.
Именно так принял христианство первый в Скандинавии (из доныне известных) крестившихся королей, конунг Южной Ютландии, позднее области Шлезвиг, Харальд Клак. Вместе с женой и многими дружинниками, которых он привел с собой, Харальд в июне 826 г. крестился в городе Майнце в соборе Св. Альбана, благодаря чему «выпросил» у императора Людовика Благочестивого «область Фризии». Это событие весьма примечательно, ведь король Харальд построил в Шлезвиге церковь, возможно первую в Скандинавии, и именно он, возвратясь в Данию, привез с собой знаменитого миссионера Ансгария, «франкского монаха», который заслужил славу «апостола Севера». Но крещение Харальда Клака интересно еще и тем, что оно вызвало массу откликов не столько в Скандинавских странах («Сага о Скьёльдунгах»), сколько в Западной Европе: сведения об этом событии имеются более чем в десяти известных анналах и жизнеописаниях!
[939] Этот факт, несомненно, отражает большую заинтересованность западных стран и всего католического мира в крещении варваров-викингов, бесчинства которых не в последнюю очередь объясняли их язычеством.
И внутри своего региона скандинавы в первой половине эпохи викингов приобщались к христианской вере, что первоначально происходило благодаря усилиям монахов-миссионеров как из Британии
[940], так и, главным образом, из Гамбургского (впоследствии, с 848 г., Гамбург-Бременского) архиепископства. Во всяком случае, самые ранние свидетельства такого рода сохранились именно в материалах о миссиях
[941], хотя они и носят весьма отрывочный характер
[942]. По меньшей мере до конца IX — начала X в. длился этот «миссионерский период», отмеченный «точечными», единичными обращениями в новую веру лишь сравнительно небольших групп скандинавов при непрерывном, агрессивном сопротивлении господствующего язычества и его упорном восстановлении. Так, сын Харальда Прекрасноволосого король Хакон Добрый (род. ок. 920, король ок. 945 — ок. 969), как свидетельствует сага о нем, воспитывался в Англии при дворе короля Этельстана (Athelstan) и там крестился. Отсюда, согласно традиции, пошло его прозвище Воспитанник (или крестник) Этельстана (Aðelsteinsföstri). В Норвегию он привез из Англии первого епископа Сигурда, бывшего монаха из Гластонбери. Он покровительствовал миссионерам в Норвегии, построил несколько церквей. Но когда к власти пришли сыновья Эрика Кровавая Секира, христианизация страны приостановилась.
