Развод
Судя по сагам, брак в этом мире, несмотря на частую неверность мужчин, в принципе был крепким. Хотя нам не известны все перипетии семейной жизни тысяч персонажей, что проходят через саги, но, судя по тем парам, о которых в сагах говорится хотя бы мельком, подавляющее большинство супругов проживали долгую совместную жизнь в одном или нескольких браках, деля радости и беды и как-то примиряясь с недостатками и проступками друг друга.
Вместе с тем иногда пары расходились, прибегая к разводу. Инициаторами развода были как мужья, так и, еще чаще, жены. Развод был возможен при выполнении ряда условий и процедур. Главным условием для расторжения брака было наличие у его инициатора веской причины, из-за которой дальнейшая супружеская жизнь данной пары была невозможна. Особенно убедительными должны были быть аргументы женщины.
По моим впечатлениям, чаще остальных расходились довольно молодые пары, иногда даже еще бездетные.
Мужчине развестись было проще. Например, в «Вига-Глум саге» муж не пожелал терпеть постоянные перебранки с женой: там сказано, что «из-за их разногласий Вига-Скута отослал ее [жену] в … и развелся». Т. е. в том случае обоснованием развода послужил дурной характер, несдержанность женщины. Но чаще в сагах описывается развод по инициативе жены. Уважительными причинами для развода со стороны женщины могли быть следующие: недостаток средств для существования семьи по причины нерадивости мужа; сексуальная неспособность мужчины; его грубость, особенно избиение жены; «женоподобное» поведение (что было огромным позором, потерей чести); взаимная неприязнь; отсутствие у мужа «удачи» и др.
Процедура развода в сагах достаточно подробно расписана, во всяком случае в отношении женщин. Прежде всего, на всех этапах следствия должны присутствовать свидетели. Сначала при свидетелях следовало объявить о своем решении развестись, стоя возле супружеской постели (напомним, что общая постель была свидетельством состоявшегося брака). Затем, также при свидетелях, делалось второе объявление в публичном месте: во дворе усадьбы, в любом многолюдном обществе, хотя бы и на пире. Так, однажды на свадебном пире некий мужчина, бывший там вместе с женой, «поднялся из-за стола и назвал своих свидетелей и объявил о разводе с ней» («Сага о Ньяле», гл. XXIV). Третье оповещение делалось на тинге
[596]. Во всех объявлениях должна была содержаться формула разрыва фактического (сексуального) сожительства. В «Саге о Гисли» (гл. XXXVIII) «Тордис называет свидетелей и объявляет о своем разводе с Берком и говорит, что отныне никогда не ляжет с ним в одну постель».
Как можно было «организовать» доказательства, видно из истории все той же неуемной Гудрун, дочери Освивра. Выходя в первый раз замуж за славного Торвальда, но не будучи спрошенной о согласии на брак, Гудрун зато получала серьезное возмещение: по брачному договору жених обязывался покупать ей украшения такого качества и в таком количестве, каких не было ни у одной женщины ее статуса. И вот щеголиха Гудрун начала терзать мужа, непрерывно требуя от него все больше и больше дорогих украшений, постоянно настаивая на своем и упрекая его. На очередное грубое заявление жены, сопровождаемое упреками, Торвальд ответил пощечиной. Гудрун в ответ огрызнулась и пошла советоваться со своим дружком Тордом, которого она к тому времени завела. «Торд, улыбаясь, дал ей следующий совет: „Сделай ему рубашку с таким разрезом, которого достаточно для развода, и объяви, что вы разведены по этой причине“».
Итак, Гудрун сшила мужу рубаху с большим (женским) вырезом, и он, ничего не заметив, ее надел. Но надо было соблюсти процедуру. Гудрун объявила о разводе с мужем — из-за его неприличного одеяния — у супружеской постели, на пороге дома и на общем тинге у Скалы Закона, все три раза при свидетелях. Ее развели, имущество разделили
[597]. Теперь дело было за Тордом. Гудрун обратила внимание любовника на то, что его жена Ауд, энергичная и хозяйственная, для удобства «ходит в штанах, застегнутых сзади, и с обмотками, спускающимися до сапожек» (?), т. е. носит одежду по-мужски. Такое явное неприличие было опять же достаточным основанием для развода, чем Торд и воспользовался. После этого они с Гудрун пышно отпраздновали свою свадьбу и зажили счастливо (гл. XXXIV–XXXV).
Мать Снорри Тордис, мстя обидчику сына, ухитрилась ударить его под столом мечом по ноге, когда он был у них в гостях. Муж побил ее за оскорбление гостя. Она же подала на развод и выиграла дело
[598]. Или случай, который описан в «Саге о Битве на Пустоши» (гл. XLIII) и который издатель саги относит примерно к 1025 г.
[599] Дочь Снорри Годи, гордая Ауд, и Барди, полюбив друг друга, поженились и уехали в Норвегию, где хорошо жили. Однажды утром, оставшись в горнице вдвоем, супруги стали в шутку перебрасываться подушкой, и в какой-то момент муж попридержал подушку у лица Ауд. Она в ярости схватила камень и швырнула его в мужа. В тот же день Барди привел свидетелей и объявил о разводе с ней, поскольку он не желает терпеть унижений ни от нее, ни от кого-либо другого. Развелись, разделили имущество. Ауд вышла замуж за другого знатного человека — Сигурда сына Торира Собаки (Торир был известен тем, что именно он убил в битве 1030 г. св. Олава). А уважаемый и храбрый Барди уехал «в Гардарики», где вступил в варяжскую дружину, совершил много подвигов и погиб, сражаясь.
Причиной или поводом для развода могло быть также нежелание одного из супругов лечь в одну постель со своим мужем или женой, т. е. невыполнение супружеских обязанностей. Об этом следовало объявить, как обычно, трижды и при свидетелях: около супружеской постели, вне дома и на тинге. Если был виноват муж, то после развода отец вернувшейся домой жены забирал ее приданое (ср.: «Сага о Гисли», гл. IX). Именно так в конце концов развелась с мужем и Унн, жена Хрута, которого «приворожила» мать норвежского конунга Гуннхильд («Сага о Ньяле», гл. VI, VII).
Дело в том, что Хрут в бытность дружинником норвежского конунга состоял в связи с королевой-матерью Гуннхильд. Но на родине его ждала невеста Унн, и, не желая нарушать данное слово, Хрут решил уехать к ней. На прощание Гуннхильд подарила возлюбленному золотое запястье и много муки (которой всегда не хватало в Исландии). Но одновременно предупредила о том, что предстоящее его супружество с оставшейся на родине обрученной невестой не будет счастливым. В саге явно намекается, что Гуннхильд «сглазила» будущий брак Хрута. Во время свадьбы невеста была печальной, то есть сага опять намекает — теперь на то, что невесту томили недобрые предчувствия. После свадьбы, получив сполна все приданое, супруги уехали на запад. Вернувшись в свое имение, Хрут поручил жене все хозяйство. Но в результате любовного приворота, сделанного Гуннхильд, как супруги ни старались, их дела в постели не ладились. Унн долго стеснялась обнародовать свои интимные проблемы. Но все же пожаловалась отцу на то, что хотя ее муж нормальный мужчина, но, как он ни пытается, «не может иметь утехи со мной». Отец посоветовал ей развестись, соблюдая все правила «в согласии с законом», т. е. обычным правом. Дождавшись отъезда мужа на тинг, Унн призвала свидетелей и объявила, что у них с мужем нет супружеских отношений. Но все вокруг говорили, что Унн грех жаловаться на мужа, поскольку он предоставил ей ведать всеми делами в гарде, так что развестись ей удалось не сразу. В конце концов обиженная супруга, обвинив мужа в невыполнении супружеских обязанностей, проделала все необходимые процедуры, и на всеисландском тинге-альтинге ее отец как ходатай по делу дочери «пошел на Скалу Закона и объявил о ее разводе с Хрутом». В конце концов Унн уехала к отцу
[600].
