Еще один удар — и большая часть присутствующих распласталась на полу. Только Мельнис и Темнар удерживались на четвереньках. Командор посмотрел — настолько тепло и ласково, что беды почти отступили, а страхи испарились.
— Веллада, все будет хорошо. Семь… Восемь… Девять… Девятый вал. Последний.
… И самый мощный, не смогла не добавить я мысленно. Господи! Что сейчас будет?
Комната закачалась перед глазами, неприятно задребезжали стены, окна зазвенели громче. Несколько осколков поврежденного стекла сорвались вниз острыми клинками. Мельнис вскинул голову, Темнар тоже. Как френам удалось оценить траекторию полета стекол, длиной метров в десять, я не поняла. Только командор дал знак паре блэйсов с собранными в хвостики кудрями отскочить вправо. Ребята не растерялись. Двигалась эта раса стремительно и почти бесшумно. Прыжок, перекат — и стекла со звоном встретились с полом в том самом месте, куда приходилась голова одного блэйса и живот другого. Я потрясенно посмотрела на Мельниса, сбоку недовольно хмыкнул Темнар. Я почти ощутила его мысли. Дескать, подумаешь трюк. Кто же так не умеет? Ну я, например. Вообще и никак. С виду неуклюжие, но довольно спортивные великаны-андры, похожие на четырех лысых орков без клыков, зато с редуцированными крыльями за спиной — остатками прежней роскоши, по беззвучному приказу Мельниса откатились в стороны. На их место обрушился град осколков.
Бзин бзин бзин… Мелкие стекла запрыгали по полу, расползаясь сверкающими ручейками.
Волна закончила шествие по помещению и все стихло. Я ошарашенно посмотрела на Мельниса, и тот улыбнулся — так, словно не случилось ничего особенного.
— Шторм силового поля. Оружие жаклинцев. Они утверждают, что заминировали границы уже очень давно. Но в последние годы военные станции все чаще натыкаются на такие вот подарочки, — командор встал и осторожно поставил меня на ноги, не переставая придерживать за талию. — Мы выясняем — что к чему и уже нашли несколько военных баз. Есть ощущение, что никакие это не старые мины, а очень даже новые. И остались они после военных учений, а может быть — испытаний.
Жаклинцы… Я вскинула глаза к потолку, вспоминая одну из рас, что недавно вступила в Галактический союз. Полуптицы, очень красивые, похожие на загорелых ангелов гуманоиды. В основном белокурые, с глазами цвета серебра, сапфиров или спелой вишни. Они словно нарочно запутывали миловидным обликом, голосами, что журчали хрустальными ручьями.
Мне не нравились жаклинцы. Ни их странные выступления против решений парламента, ни их непонятная мышиная возня с покупкой обитаемых планет на границе Галактики. Технологии позволяли менять природу в свою пользу. Не радикально, но частично. Дополнять атмосферу нужными газами, удалять вредные. Насыщать почву или выбирать из нее не полезные для конкретной расы элементы. Не все, не в любом количестве и не всякими методами. Тем не менее. Такие «экомоделирования», как называли их в Галактике, неизбежно приводили к гибели части видов животных, растений, насекомых. Но зачастую, планета быстро восполняла потери.
Помнится, однажды андры даже подтащили поближе к звезде две планеты, пригодные для своих колоний. Не сильно ближе по меркам астрономии, но ощутимо для флоры и фауны. Погибло больше 30 процентов живых существ. Галактический союз немного погудел о том, как это нецелесообразно и вообще жестоко. Но открыто никто не выступил. Да и смысл? Назад ничего не вернуть. Только законы о продаже планет ужесточились. В них стали подробно прописывать: что можно и что нельзя делать с новым «имуществом».
— Они что-то готовят? — я невольно поежилась. Вот так живешь себе спокойно на далекой курортной планетке, никого не трогаешь. А тут… замышляют, взрывают, затевают что-то вооруженное и, видимо, опасное.
— Веллада. Для этого и существуют станции, вроде нашей. Наша главная и основная задача — находить угрозу и устранять ее. При необходимости привлекать дополнительный военный потенциал, — даже не верилось, что Мельнис говорит об этом настолько спокойно, с нежными нотками в голосе. Будто о чудесной погоде повествует, а не об угрозе вселенского значения.
Я посмотрела на командора, Темнара, остальных преподавателей и студентов… Кроме меня ошарашенным никто не выглядел. Похоже, местные свыклись с ролью «первого барьера», который нужно преодолеть нехорошим расам и существам, чтобы навредить Галактике или другим племенам.
Наверное, смогу и я. Смогу ли? Я призадумалась. В принципе, терять мне уже давно нечего. Сын пропал, его семья тоже. Ни следов, ни информации найти не удалось…
Стоп! Я же на военной станции! Среди существ с почти неограниченным доступом в архивы, информационные листы, данные переписи населения с разных планет, регистрационные номера машин, кораблей, сотовых и прочего. Даже к базе ДНК некоторые из них имеют доступ! Как же я раньше-то об этом не подумала! Мельнис Онил, наверняка, способен достать сведения, недоступные большинству граждан Галактического союза! Нужно попытаться, попросить, убедить…
Я покосилась на командора, но тот резко изменился. Когда? Пока рефлексировала на тему: А вдруг мы все умрем? Или рассуждала о поисках сына?
Мельнис вонзил в Темнара недружелюбный взгляд и с минуту мы оставались молчаливыми свидетелями их психологического поединка. Вспомнились тигры, что встретились на границе своих владений. Ноздри раздуваются, глаза горят, когти выпущены, мышцы напряжены до предела. Не хватало лишь оскала и звериного рычания. И вот только я так подумала, как Мельнис издал нечто похожее.
— Помощник Малькольд, не могли бы вы объяснить мне свое поведение? Я приставил к Велладе Ти Вольних. Как случилось, что именно вы проводили экскурсию по Академии? Мне доложил об этом не один местный сотрудник.
Темнар расправил плечи и произнес с такой же интонацией в голосе. Теперь сходство со львами, что делят территорию, стало еще более очевидным.
— Командор Мельнис Онил. Я имел право приказать Ти Вольних передать мне ваше поручение. Как старший по званию.
Мельнис прищурился, шагнул навстречу Темнару, и на мгновение почудилось — он использует служебное положение в личных, определенно корыстных целях. Я даже почти разочаровалась в командоре. Больно кольнуло где-то в области сердца, будто меня очень задело это обстоятельство. То, что Мельнис оказался не столь уж честным, благородным, порядочным. Но думала я так лишь несколько секунд. Когда командор наконец-то смог разговаривать — до этого он скорее рычал диким зверем — я поняла, что ошиблась.
— Безусловно, вы в своем праве. Если бы мы не находились сейчас на территории потенциально проблемных для Союза рас. И бомба лишний раз это подтвердила. Где по инструкции в этот момент должны находиться командир станции и его помощник?
Темнар поджал губы и почти прошипел:
— Поблизости к рубке управления, чтобы иметь возможность защитить станцию или нанести ответный удар. Но тогда у меня встречный вопрос. Почему вы сами не выполняете упомянутое предписание?
Вместо внятного ответа Мельнис зарычал вновь, но я почему-то больше в нем не усомнилась.
