♦ страх передозировки наркотика и надежда, что группа спасет;
♦ совместный криминальный поиск средств и добычи наркотиков;
♦ наркопритоны специально снабжаются наркодельцами;
♦ взаимовыручка перед лицом внешней угрозы со стороны семьи, правоохранительных органов, врачей, граждан;
♦ наличие сильного лидера или лица, способного удовлетворить потребность в наркотиках;
♦ совместные действия и яркие, эмоционально насыщенные переживания;
♦ отсутствие обычных обязанностей, независимость от общества и семьи.
В начале терапии родителям подростка предлагают заключить с ним контракт на 1–2 месяца. Подросток обязуется приобретать наркотики только на деньги родителей, употреблять их только дома и только в одиночку, причем в присутствии кого-либо из родителей, самостоятельно вести график учета дней с наркотиками и без них. Родители принимают на себя обязательство не обвинять и не ругать подростка за употребление наркотиков, дают согласие на их употребление дома, выделяют деньги на приобретение наркотиков, открыто обсуждая с ребенком возможности семейного бюджета (Ларионов, 1997).
Групповой тренинг отказа от наркотика включает следующие приемы. Взгляд прямо в глаза предлагающему наркотик, крик «Нет!» и уход. Обвинение в адрес предлагающего наркотик: «Ты что мне предлагаешь? Я же сказал „Нет“, – ты что, не понял?» Полное молчание, которое может сопровождаться мимикой и жестами; при этом обычное общение становится невозможным, и предложения прекращаются. Создание негативного образа наркотика: потеря денег, нищета, утрата здоровья, опустившийся человек, тюрьма, плачущая мать. Четкое и однозначное публичное заявление о своем выходе из игры, подкрепленное представлением о риске утраты своего Я: «Если я уколюсь, то буду…»
В процессе тренинга выявляется расхождение между прогнозом, который делает пациент, и реально происходящим событием. Устанавливается связь между ошибочными прогнозами и наркоманическим поведением. Во время групповых занятий участники проигрывают и обсуждают такие ситуации, как предложение употребить наркотик, выпить, закурить; измена, развод, увольнение, предательство, смерть близкого человека, неблагодарность со стороны окружающих и т. д. Таким образом вырабатывается установка: «Надейся на лучшее, но будь готов и к худшему».
Работая с группой наркозависимых подростков, необходимо помнить, что терапевт может чего-то не знать, чего-то не уметь, ошибаться. Следует смелее признавать свои ошибки, предлагать подумать вместе, спрашивать совета группы, прислушиваться к мнению участников, пытаться выявить вопросы, которые волнуют их. Нужно спрашивать, что было интересно, что участники хотели бы обсудить подробнее, что им понравилось, что не понравилось. Желательно активнее прибегать к жестам и прикосновениям: телесный контакт – это то, к чему стремятся подростки, хотя и боятся этого. Важно выполнять все групповые нормы, ведь терапевт – такой же участник, как и все остальные, основное, что отличает его, – это понимание того, что происходит, и планирование того, что будет происходить дальше (Березин и Лисецкий, 2001).
Лечение проводится с учетом особенностей личности аддикта.
Холерики защищаются от тревоги, вызываемой как приемом наркотиков, так и необходимостью прекращения их употребления, с помощью идеализации. Такие подростки не очень интересуется эффектом наркотика. Для них самое главное – это компания «сильных» ребят с простой, понятной (то есть примитивной) системой ценностей. Они стремятся психологически слиться с каким-то авторитетом или людьми и действовать так же бесстрашно («безбашенно»). Родители должны разобраться в окружении подростка и продемонстрировать ему «изнанку» этой среды, знакомя его с материалами о наркоторговцах и т. д. Такому подростку противопоказаны кодирование и другие «волшебные палочки». Он легко может сделать из директивного психотерапевта наркотик, которого будет то идеализировать, то отрицать.
Сангвиники защищаются от тревоги с помощью примитивного всемогущества, манипулируя другими людьми. В наркотической среде они очень быстро становятся мелкими торговцами наркотиков или, по крайней мере, добывают деньги с помощью разбавления и перепродажи наркотиков. Их радует, что кто-то другой отравится еще больше, чем они. Дома они манипулируют родителями, не говоря им правду «до последнего». Таким подросткам необходим жесткий контроль в семье. Любая ложь, любая попытка манипулировать родителями должны быть раскрыты и оглашены публично. Полезно сообщить следующему звену в цепочке, что наркотик разбавляется, чтобы прекратить манипуляцию и внутри наркотической компании. Для таких подростков крайне значим контакт с органами правопорядка и авторитарным психотерапевтом. На весь период лечения необходимо организовать жесткий контроль свободного времени подростка.
Флегматики в качестве магической защиты используют примитивное отрицание: «Если я этого не признаю, значит, этого нет». Вариантом отрицания является примитивное расщепление: «Вчера я был наркоманом и был плохой. Сегодня я не курил, значит, я хороший. Можно и покурить разочек». Такие подростки быстро забывают любую неприятность и не испытывают ни тревоги, ни чувства вины перед окружающими. Они склонны к перепадам настроения и во время депрессии легко соглашаются лечиться, но через несколько минут забывают о принятом решении. Следует заключить с таким подростком письменный договор и обратиться с ним в общество Анонимных Наркоманов. Меланхолики защищаются от реальности с помощью примитивной изоляции, уходя в транс, фантазии или наркоз. Они склонны к затяжным переживаниям и депрессиям. Поскольку бегство в фантазии не требует искажения самой реальности, на таких подростков хорошо действуют нейтральные разговоры родителей о СПИДе или гепатите у наркоманов, об их ранней смерти. Каждое требование к ним должно быть убедительно обосновано с помощью рассудка. Такие подростки обычно очень отзывчивы и чутки, что облегчает терапию, особенно в группе невротиков. Основной задачей является выработка активной жизненной позиции.
Практикум
Тест на химическую зависимость
(Т. Горски)
Ответьте: «да» или «нет».
1. Вы когда-нибудь пили (употребляли наркотики) в большем количестве, чем собирались?
2. Вы когда-нибудь употребляли алкоголь или наркотики дольше, чем собирались?
3. Есть ли у вас сейчас (или было ли в прошлом) упорное желание уменьшить или контролировать прием алкоголя или наркотиков?
4. Вы когда-нибудь пытались уменьшить или контролировать прием вещества?
5. Уходит ли слишком много времени на подготовку к приему, прием и восстановление сил после приема алкоголя (наркотика)?
6. Приходилось ли вам когда-нибудь пропускать важные дела из-за того, что вы были в состоянии опьянения, похмелья или «ломки»?
7. Пропускали ли вы когда-нибудь работу, отказывались ли от планов что-то сделать или отдохнуть ради употребления алкоголя или наркотиков?
