Мать утром звонит ему вместо будильника, потом каждый час контролирует по телефону, что он делает. Я даю Алику Билль о правах личности и памятку для участника группы.
Алина Петровна не вешает свое пальто на вешалку, а протягивает мне его со словами: что ей делать с комплексом неполноценности? Вечно она не дотягивается до кого-то. У нее фактически не было матери, та гуляла, пила. Дома были постоянные скандалы. Мать бухгалтер. Для Алины Петровны главное – не походить на мать, но она тоже стала бухгалтером. Она не женственная. Когда одноклассницы сказали ей, что она не уступает по красоте другим школьным красавицам, она не поверила. Ее воспитывал отец. Он пассивный, не мужественный.
Еще в детстве Алина Петровна решила, что должна быть самой лучшей. Это значит, что у нее должно быть все самое лучшее. Раз родители не любят, надо доказывать, что она заслуживает любви. В старших классах школы к ним пришел новый директор, интеллигентный еврей, который учился в Германии. Она ходила на танцы, гулянки, а он развернул всех к учебе, у нее теперь целая коллекция корочек.
Она добилась того, что переехала из Подмосковья в Москву, у нее свой дом с видом на Кремль. У ее сына должно было быть все самое лучше. Она отдала его в первый платный детсад, самый лучший, с видом на Кремль. На это уходило 80 процентов ее зарплаты. Потом отдала сына в самую лучшую школу, с видом на Кремль. Потом в МГУ.
Она привыкла переживать все в себе, не показывать своей боли. Ведь у нее есть все на зависть всем, ей должно быть лучше всех. Когда два года назад муж изменил ей, она пошла к психологу. Вывалила все, что мучило, – как ребенок. Психолог пыталась поднять ее самооценку, говорила то, что Алина Петровна и сама о себе знала. Поэтому вскоре Алина Петровна ушла от нее.
Алина Петровна долго одевается в прихожей, не умолкая. У нее благополучная семья. Ей трудно отказываться от того, что она имеет, ради сомнительных душевных ценностей. Сын похвалился мне своими достижениями? Он сказал, что я предложил ему ходить в группу, а он отказался. Она тоже не доверяет чужим людям.
Она не записывается, будет звонить. Ей трудно находить время для поездок ко мне. Сегодня удалось отпроситься с работы. Скайп она не любит, ей надо видеть живого человека, а не картинку. Сколько стоит сессия по скайпу? Уже в дверях она дает мне ЦУ: сыну нужно бросить курить. Уходит через 15 минут после конца сессии.
Алина Петровна входит с сыном на семь минут раньше, не обращая внимания на клиента, которого я провожаю. Алик привез ее и предложил не ждать ее в машине, а пойти вместе. Можно? Я разрешаю в виде исключения, но признаюсь, что чувствую себя использованным. Никто не извиняется. Алик идет в туалет. Алина Петровна дожидается в прихожей его выхода и идет сама. Алик стоит у дивана, глядя в телефон, и бормочет себе под нос: «Так, куда мне?»
Алина Петровна садится на диван, вперившись в меня, и торжественно произносит: «Здравствуйте!» Спрашивает, как быть с человеком, когда он не хочет понимать тебя. Ее тревожит пьянство сына и курение марихуаны. По вечерам он убегает из дома, якобы с друзьями ему лучше. Ее друзья хвалили ее как примерную мать, ставили сына с его достижениями в пример своим детям. Теперь все дело ее жизни рушится, и она выглядит неудачницей. Ей страшно и стыдно. Родственники могут торжествовать – они всегда упрекали ее, что она лижет сыну задницу, это неправильно. Она не слушала и теперь выглядит глупей их. Пьянство ее пугает так сильно потому, что ее родители пили.
Я прошу дать слово Алику. Он упрекает мать, что она лезет в переписку, подкладывает ему в постель бывшую девушку, так как та помогала контролировать его. Он был с ней шесть лет только потому, что так ему было удобно во время учебы в вузе. Мать сама говорила, что у нее нет интересов, а теперь приглашает ее в дом, не считаясь с его новой девушкой. Я предлагаю вместо третейского суда заняться семейной терапией, а пока Алик мог бы снимать квартиру. Алик игнорирует мое предложение. Алина Петровна объясняет, что семейная терапия невозможна, поскольку я принимаю до обеда, а сын будет днем работать.
Проходит семь минут после намеченного конца сессии. Я объявляю ее законченной. Алина Петровна просит продлить, я отказываю. Она идет за мной в прихожую и требует выводов и рекомендаций. Я говорю, что она злоупотребляет моим временем, нам осталось только попрощаться. Она просит напомнить цену, кладет деньги и молча уходит, не глядя на меня.
Алина Петровна звонит по домофону на семь минут раньше, я напоминаю про время. Но ей нужно время раздеться до начала. Вновь звонит за две минуты. У нее спешат часы. Она их ставит вперед, чтобы не опаздывать.
Мы закончили институт, можно заняться частным бизнесом, но зачем? Ради амбиций? Муж сказал, что денег и так хватает, зачем ей эти трудности? Подруга ходит к психологу, чтобы лучше шел бизнес. Алина Петровна главбух, у нее в подчинении трое мужчин. Начальник относится к ней демократично, но не понимает, как муж с ней живет.
Алина Петровна прочла про игроманию. Сын играет, она не может остановить ни его, ни свои попытки остановить его. Она заслуживала любовь перед мужем, но он предпочел молодую девушку. Муж не испытывает к ней страсти и поэтому безразличен. Он красуется перед женщинами. Два года назад муж уходил к молоденькой сотруднице, но потом вернулся. Они продолжают с этой сотрудницей работать вместе, но у нее теперь другой. У сына она тоже ничего не заслужила. У нее в доме двое мужчин, и обоим она не нужна. Поэтому она уходит в свои мысли, предписания.
Она не думала о плане нашей работы, ждет моих вопросов и советов. Я предлагаю еще пару сессий, чтобы решить, смогу ли я ей помочь. У нее есть шансы взять ответственность за развитие в себе черт привлекательной женщины, включиться в активную жизнь и подружиться с мужем или другим мужчиной.
Алина Петровна не сможет долго ко мне ходить – ей надо оплатить операцию отца по поводу рака легких – он заядлый курильщик. Не вреднее ли для сына марихуана, чем табак? В Интернете пишут и о пользе марихуаны, чему верить? Я захожу в Интернет и зачитываю ей цитату из Википедии, она записывает ее. Она передаст сыну мое (?) мнение об опасности марихуаны.
Она пришла ко мне как к врачу-наркологу, в диспансер она сына не поведет, там поставят на учет. О себе заботиться она не может, когда у сына наркомания, – это эгоистично. Записывает мое мнение об эгоизме. Я напоминаю, что мы пересиживаем пять минут, и прошу не продолжать сессию в прихожей. Алина Петровна идет в туалет и потом молча одевается, недовольно сверля меня глазами. Она приедет через неделю.
Алик окончил МГУ и второй вуз, работает, мать успокоилась. Он пришел с «банальной» проблемой: как расстаться с невестой. Он потерял к ней интерес, увлекся другой. На пасху по просьбе матери поехал помогать на дачу. Невеста обиделась, что он не уделяет ей внимания. Их родители дружат. Он уезжал в Англию, мать позвонила ему туда и сообщила, что невеста в депрессии, ее родители боятся, что Алик думает о самоубийстве (?). Ему не с кем посоветоваться, он никому не доверяет. Билль о правах он понял так, что можно делать, что хочется. Последнюю строчку (об уважении чужих прав) он не помнит. Из интереса посмотрит.
