– Ты считаешь, что надо ему отказать? – спросил Влад.
– Обязательно! – подтвердила я. – Если мы этого не сделаем, он будет считать наши земли своими охотничьими угодьями и приезжать когда вздумается. А это не так. Это наша земля!
Владислав задумался.
– Это его оскорбит, – сказал он раздумывая.
– Мы и должны его оскорбить. Не нравится – пусть идет войной! Столько времени в лес никто не лез, а тут вспомнили. – Эх, руки бы загребущие ему поотрывать.
– У него с пограничными землями неразбериха, – продолжила я. – Ссорится с нами ему не с руки, а если полезет – ответим так, чтобы впредь неповадно было!
– Ты настоящая тигрица, – с любовью сказал Влад.
«Вот подлиза!» – подумала я, и расплылась в улыбке.
– Напиши ему, что мы сожалеем, но не можем его принять. Твоя жена затеяла переделку всего замка и у нас ремонт полным ходом. Мы не можем позволить себе поселить его княжеское величие в конюшне, – фантазировала я.
Влад с Харольдом расхохотались.
– Ты понимаешь, почему я её люблю? – сказал, отсмеявшись, он Харольду.
– Я и сам её люблю как дочь, – усмехнулся тот.
– Хватит! – отмахнулась я.
– И как долго будет длиться наш ремонт? – с улыбкой спросил он.
– У тебя придирчивая жена, мы будем долго все перестраивать и переделывать. Пригласим его на рождение нашего третьего ребенка, – подмигнула ему я и была вознаграждена бархатным сиянием его глаз. – Мы обязательно сообщим ему, когда будем готовы к приёмам.
Я серьёзно посмотрела ему в глаза:
– Не хочу видеть в наших землях ни его самого, ни блестящий двор. Это наш лес, пусть ждет приглашения.
Влад серьёзно смотрел на меня, а потом рассмеялся.
– Что?!
– Я столько лет страдал, что люди со мной прервали общение, и я как в тюрьме в этом лесу, а с твоим появлением в наш лес просто нашествие гостей.
– Все так и норовят сюда попасть, – намекнула я на торговцев и князя. – Заслоны выставлять, что ли.
Мы улыбались, глядя в глаза друг другу и все мое раздражение растворилось в его взгляде.
– Давай пригласим торговцев из города, подберем ткани и действительно обновим некоторые комнаты, – предложила я.
– Я приглашу Ладу и Лису в помощь, и мы все продумаем. – А вот это хорошая идея. Они уже выбирались несколько раз в гости. Теперь же можно совместить приятную встречу с полезной деятельностью. Я уже была полна новых планов и идей, решая с каких комнат начать. Влад только улыбался моему энтузиазму.
Вечером, уже лежа в постели, я спросила Влада:
– Скажи, почему ты так лоялен к Миславу? Это я взбесилась от его письма, а тебя это только позабавило.
Влад лежал, раскинувшись на кровати, расслабленный и задумчивый.
– Будучи сам правителем этих земель, я его понимаю, – наконец ответил он. – Раньше я был как позорная тайна семьи, о которой хотелось забыть и не вспоминать. Наши леса избегали, ушли люди, о землях забыли. Даже когда я встречался с Миславом, это было тайно. С твоим же появлением, – он посмотрел на меня, – все изменилось. Мы напомнили о себе. Мы были приняты официально при его дворе, о наших лесах идут невероятные рассказы. Люди узнали, что гроги способны не только на войны. Нами были отправлены первые поставки торгового товара Миславу, которые принесут хорошую прибыль в его казну и нам. И Мислав вспомнил, что леса эти находятся во владениях его княжества. Он хотел видеть нас при своем дворе, но мы не едем. Своим приездом он пытается установить свою власть над нами, доказав что эти земли его, и мы должны подчиняться ему.
– На его месте я поступил бы так же, – вздохнул он. – Я бы не позволил создать независимое государство на своих землях.
– Но оно уже существует, – возразила я. – Гроги подчиняются лишь тебе. Ты их король, а я твоя королева, и мы сила, с которой надо считаться. Если мы позволим ему считать нас своими подданными, то он начнет нами управлять и диктовать, как жить.
– Я это понимаю, – ответил он.
– Если мы сейчас не отстоим свою независимость и независимость этих земель, то нас ждет пожизненное служение не только Миславу, но и его потомкам, – настаивала я.
– Ты предлагаешь развязать войну?
– Нет. Я предлагаю заставить его считать нас дружественным народом, с которым намного выгоднее дружить, чем воевать. Отстоять эти земли. Нравится ему это или нет, заставить относится к себе как к равным, а не подчиненным.
– А если он не пойдет на это? Ты встречалась с ним и понимаешь, что он за человек. Ты согласна с ним воевать?
Я задумалась. Если реально смотреть на вещи, то или мы заставим принять нас как равных, или признаем его власть над нами. А быть под пятой такого властного и жесткого правителя как Мислав, я бы не хотела.
– Боюсь, у нас нет выбора. Если мы уступим раз, то он и все после него не будут с нами считаться. – Я серьезно посмотрела на мужа, – Если он не признает нашу независимость, война неизбежна.
– А как ты смотришь на это?
– Я признаю правоту твоих слов. Просто я не хотел, чтобы ты видела на что я способен в бою.
Я удивленно смотрела на него, не понимая, что он имеет в виду.
– Я жесток и беспощаден. Мне не хотелось бы, чтобы ты узнала меня с этой стороны и разочаровалась, – произнес он, все также лежа, только закрыв глаза. От его слов я потеряла дар речи. В этот момент он был очень уязвим, и у меня дрогнуло сердце.
– Посмотри на меня, – попросила я. Нехотя, он открыл глаза и меня пронзил его взгляд. Я увидела груз одиночества прожитых лет.
– Ты забыл очень важную вещь, – сказала я. – Мы предназначены друг для друга и ничто на свете не оттолкнет меня от тебя. – Что-то дрогнула у него в глазах. Я легла рядом с ним, и посмотрела ему в глаза.
– Скажи, что тебя беспокоит? – Я пристально смотрела ему в глаза, ожидая ответа, и меня затопила его печаль.
– Я столько лет был одинок… с твоим появлением все изменилось. Ты принесла столько хорошего в мою жизнь за такой короткий срок, что я не могу поверить своему счастью. Меня не покидает страх, что все это закончится в один миг, и вернется прежняя жизнь, – признался он.
– Я люблю тебя, – просто сказала я. – Ты часть моей души, не забывай об этом. И все грани твоей дополняют меня. По своей воле я никогда тебя не покину.
– Загляни мне в душу, – попросила я. – Я хочу унять твои ненужные страхи.
Он смотрел в мои глаза, и я ощущала, как сковавшее напряжение отпускает его.
– Нет нужды, – ответил он. – Я чувствую искренность твоих слов.
– Влад, если встанет вопрос или мы или он, то я стану с тобой плечом к плечу и буду беспощадна насколько потребуется. В вопросе о независимости нельзя проявлять мягкость.
