— Нет на мне греха, — потряс головой
Максим. — Я честный парень, просто по первому разу тебе не приглянулся и
ты решила по-другому.
Мы вторично вздохнули, а Макс сказал:
— Пойдем к пустырю прогуляемся. Вдруг найдем что-нибудь
интересное?
— Мы сегодня только Михаила Степановича ищем, —
запечалилась я.
— Кровь он заметил на фундаменте… — сказал Макс.
— Мог и соврать, — буркнула Мышильда. Однако мы
обе встали и молча взглянули на Евгения.
— Я здесь покараулю, — кивнул он, и мы пошли.
Дождь вдруг полил как из ведра. Мы вынуждены были вернуться
в дом, но устроились не в кухне, а на терраске, потому что я сильно
разволновалась из-за пропажи мужа и решила прилечь, чтобы хоть немного
успокоить нервы.
— Подземный ход уже нашел? — поинтересовалась
сестрица у Максима.
— Нет, но найду.
— Разумеется, у тебя же план.
— Ага, — улыбнулся Макс и сел на кровать рядом с
сестрицей, но через минуту вскочил как ошпаренный и привалился к стене. —
Здесь три хода, сходящиеся в одной точке. Правда, их должны были засыпать еще в
прошлом веке.
— Засыпали, а братец шастает, — хмыкнула я. —
Ты ж ночью сам видел.
— Видел, — согласился Максим. — Точнее,
слышал. Мы его найдем.
— И капкан внутри поставим, — злорадно добавила
Мышильда, а потом спросила задумчиво:
— Ты заметила? Ночью он не копал.
— С одной ногой много не накопаешь, — пожала я
плечами.
— С рукой, — покачала головой сестрица. —
Если была кровь, значит, в капкан он рукой угодил. На ноге ботинок, не босиком
же он ходит.
— Кто его знает.
Мышильда, глядя за окно, добавила:
— Ночью он не рыл либо потому, что был временно
нетрудоспособным, либо искал воровской общак. Я правильно выражаюсь? —
съязвила она, повернувшись к Максиму.
— Не ожидал от вас, Марья Семеновна, — запечалился
он.
В этот момент на кухне что-то упало, и я прислушалась.
Евгений Борисович вроде бы с кем-то негромко разговаривал. Потом хлопнуло
кухонное окно, и все стихло. «Неужто Евгений так тоскует, что сам с собой
разговаривает?» — подумала я и мыслями вернулась к словам сестрицы.
— А ведь точно, — приподнявшись на локтях, сказала
я. — Братец на баксы переключился, бродил подземным ходом, искал и чем-то
там стучал. Этот стук Михаил Степанович и услышал. И кровь, должно быть,
братца. Я Михаила Степановича утром отругала, а он мужчина настойчивый и
любопытный, пошел еще раз на пустырь свои подозрения проверить и что-то там
углядел.
— А вредитель заманил его и… — закончила Мышильда. Мы
разом вскочили. — Идем скорее, может, жив еще…
Я влетела в кухню за Евгением, потому что в таком деле
каждый боец на счету, и растерянно замерла: хозяин отсутствовал. Окно было
распахнуто настежь, и никаких признаков наличия Евгения Борисовича в доме и на
улице не наблюдалось. Самым пугающим было то, что на столе осталась стоять
недопитая бутылка водки. Что-то чрезвычайное заставило Евгения бросить ее и
кинуться в окно.
— Его похитили, — мрачно предположила я. —
Кто-то подошел к окну, Евгений высунулся и был схвачен.
— Точно, — скривился Максим. — Как
петух. — И запел дурным голосом:
— «Несет меня лиса за синие леса…»
— Замолчи, — пристыдила Мышильда и ткнула пальцем
в бутылку. — Видишь? Разве ж он по своей воле ее бросит?
Это произвело впечатление. Макс подошел к окну и все
тщательно осмотрел, потом, сказав нам: «Стойте здесь», — вышел на улицу и
вскоре уже обследовал траву под окнами. Она была заметно примята.
— К окну кто-то подходил, — кивнул он. —
Стоял вот здесь, в этом месте в земле след отпечатался. Видите? Мужской
ботинок, примерно сороковой размер.
— Видим, — дружно кивнули мы.
— А казачок-то засланный, — шепнула сестрица, наблюдая
за тем, как Максим ползает на четвереньках в поисках следов похищения.
— С чего ты взяла? — ахнула я.
— Ну… рыбак рыбака видит издалека.
— Что ж это делается? — возмутилась я, но тут
голова Макса вновь возникла в окне, и мне пришлось заткнуться.
— Давайте прикинем, что мы имеем, — предложил
он. — Евгений был на кухне, выйти на улицу, минуя нас, не мог. Поллитровка
на столе, а окно открыто. И след указывает на то, что здесь был мужчина.
— Причем Евгений его хорошо знал, потому что подошел к
окну, с ним разговаривая, — закончила я и подумала: «А не упасть ли мне в
обморок?»
— Кто бы это мог быть? — нахмурилась сестрица.
— Да кто угодно, — пожал плечами Макс. —
Здесь вся улица хорошо друг друга знает.
— Ты забыл про водку, — напомнила я, и мы
задумались.
Через полчаса я была уже твердо уверена, что Евгений похищен
потому, что пропал Михаил, а тот, в свою очередь, стал свидетелем чудовищного
убийства (просто мы еще не знаем, кого убили. А покойник наверняка уже имеется
и ждет не дождется, когда его отыщут).
— Идем в милицию, — заявила я. Тут милиция сама
пожаловала, то есть не вся милиция, а один участковый. — Иваныч, —
бросилась я к нему со слезами. — Беда у нас. Евгений пропал.
— А Михаил нашелся?
— Нет. Обоих как корова языком слизнула.
— Может, на пару ушли? — философски предположил
он.
— Чует мое сердце, тут преступление, — держась за
левую грудь, сказала я. Все посмотрели в этом направлении, а Иваныч сказал:
— Будем искать, — и пошел с крыльца.
— Куда ты? — догадалась спросить Мышильда, а он
ответил:
— Пойду взгляну на фундамент. Говоришь, Михаил там
кровь видел?
Только мы собрались последовать за участковым, как к дому
подъехала машина Иннокентия Павловича и появился он сам.
— Ну что? — тревожно спросила я. Тот развел
руками.
— Нигде ничего.
— А в морг звонил?
— Звонил и даже ездил. Михаила нигде нет.
