Накануне этого знаменательного воздушного боя, 19 февраля, воздушная разведка определила, что противник начал отход из района Демянска на запад. Об этом было доложено командующему фронтом. Авиация перенесла свои удары на отступающие колонны. В воздухе то и дело завязывались жаркие схватки.
20 февраля произошел воздушный бой, о котором надо рассказать особо. Наша четверка сражалась против многочисленной группы «фоккеров», «мессеров», не потеряв ни одного своего, сбила пять вражеских машин.
Вот что рассказал об этом поединке командир группы майор Николай Мачерин: «Нас было четверо, а немецких самолетов несколько десятков. Силы далеко не равные, тем не менее мы решили атаковать.
Я подал команду «Внимание» и приблизился к самой кромке облаков. За мной последовали товарищи. Расчет был прост: фашисты нас не заметили, и наше нападение будет внезапным. Чтобы спутать врагу карты, я решил атаковать первую группу бомбардировщиков. Дистанция между ней и остальными небольшая. Стоит нарушить строй впереди идущих, и получится неразбериха. Так оно потом и вышло. Выбрав удобный момент, подаю команду, правда, не совсем обычную: «Бей фашистскую сволочь!»
В первой же атаке я сбил флагмана. «Юнкерс» задымил, перевернулся и вскоре врезался в землю. Малышевский и Заболотнев тоже сбили по «юнкерсу». Расчет наш оправдался: немецкие самолеты смешались, получилась неразбериха. Бомбардировщики тут же начали освобождаться от бомб и уходить в облака. Бомбы накрыли их же войска. Потом схватились с немецкими истребителями. Их было 12, нас трое. Царев, увлекшись, погнался за «юнкерсами». На Заболотнева сразу навалились шесть «фоккеров». Малышевский, подоспев на помощь товарищу, первой же очередью сбил одного из них.
На мою долю выпало драться с «мессерами». Два из них, круто пикируя, стали уходить. Используя преимущество в высоте, я тоже устремился вниз и сбил еще одного. Разгром врага был полный» [292] .
21 февраля, в последний день боев за Демянск, истребители 6-й воздушной армии провели семь воздушных схваток, в которых уничтожили 12 самолетов врага.
Выгрузка в районе Осташкова – Соблаго и выдвижение к линии фронта частей воздушно-десантных дивизий и группы Хозина не прошли незамеченными для противника.
Гитлер дает согласие на вывод
Генерал-полковник Цейтцлер старался убедить Гитлера дать санкцию на отвод сил из «бастиона на Валдае», но тот сначала был глух ко всем аргументам. «Держаться» – был его девиз. Передовые «крепости» фронта, как он полагал, станут стартовыми позициями для будущих наступлений. Гитлер по-прежнему оставался приверженцем стратегии завоевания Советского Союза посредствам оккупации его обширных просторов и экономически важных территорий.
Когда во второй половине января 1943 г. стало ясно, что 6-я немецкая армия погибла в Сталинграде, потому что вовремя не получила приказа отходить с Волги на Дон, генерал Цейтцлер снова обратился к Гитлеру за разрешением избавить 100 000 человек в Демянске от судьбы 6-й армии, спасти эти важные для сухопутных войск Германии дивизии. Гитлер не отклонил запрос категорически, теперь он колебался между здравым смыслом и упрямством.
Военный хроникер Верховного главного командования Хельмут Грейснер 30 января 1943 г. записал: «Вчера фюрер запросил информацию о снабжении района Демянска, чтобы решить вопрос об его эвакуации. В этой связи он, между прочим, заметил, что пока находит сложным решить вопрос в пользу эвакуации, потому что все еще предполагает предпринять операцию в направлении Осташкова, чтобы блокировать прорыв в линии фронта».
31 января 1943 г. Гитлер, убежденный наконец тяжелыми известями с Волги, уступил настойчивым требованиям Цейтцлера. На следующий день, 1 февраля, Цейтцлер в телеграмме 16-й армии дал 2-му корпусу «зеленый свет» на эвакуацию. Отход фактически по бездорожью должен был производиться постепенно, с тем чтобы не оставить ни одного орудия. «Эвакуироваться в течение семидесяти дней», – указывалось в приказе Верховного главного командования. Офицеры корпуса считали, что отход должен произойти за сроки вроде двух с половиной месяцев. Как показали события, отход был закончен за одну седьмую указанного времени, поскольку командование 2-го корпуса самостоятельно готовилось к эвакуации задолго до того, как поступил приказ. Уже с середины января по молчаливому соглашению с 16-й армией начальник штаба генерал Лаукс производил необходимые приготовления. Были сформированы эвакуационные и рабочие колонны, проложены рельсовые пути, построены бревенчатые дороги, создана система трасс, радиально выходящих из шляпки «гроба» в «коридор», позволяющая выводить одновременно несколько колонн. К работам привлекались и пленные. Работали снегоочистители. Так появилось «Шоссе № 1», «Деревянная авеню», «Курфюрстендамм» и «Силезский променад».
Немцы ускользают
Все лишнее из тыловых хранилищ: дополнительные машины и оборудование – свезли к узкоколейной железной дороге, которая начиналась сразу за рекой Пола и шла через «коридор» в район Старой Руссы. Все привезенное собрали в нескольких складах. Оставили только сани, самоходные и на конной тяге, чтобы использовать для отхода по глубокому снегу.
Когда наконец 1 февраля 1943 г. поступил приказ эвакуироваться, основные приготовления были уже завершены. Корпус информировал начальника Генерального штаба сухопутных войск, что теперь возможно сократить эвакуационный период до 40 дней. Но и это слово не было последним.
План эвакуации Демянского котла
Немцы старались скрыть подготовку к выводу войск, широко использовалась дезинформация. Для этого в начале февраля вдоль всей линии фронта появились отряды особого назначения из новых частей и старательно привлекали к себе внимание. В частности, использовались отряды 21-й авиаполевой дивизии. Дезинформацию вели и в эфире. В штаб армии посылались незатейливо закодированные радиотелеграммы с просьбой о подкреплении. Армия отвечала предварительно оговоренными приказами о подготовке жилья для новых частей и огневых точек для тяжелой артиллерии и минометов.
Советское командование воспринимало эту информацию с недоверием. И в немецких войсках шел разговор об отходе. Вскоре эта новость дошла до домов местных жителей.
Немецкая 18-я армия, сосед 16-й слева, была серьезно поглощена событиями под Ленинградом. 59-й корпус южнее Демянска вел тяжелые бои на стыке групп армий «Центр» и «Север». 9-я армия у Ржева уже больше двух месяцев еле справлялась с обороной. И дальше на юг фельдмаршал фон Манштейн нуждался в каждом батальоне, чтобы остановить танковую группу Попова и наступление Ватутина.
Поэтому было совершенно ясно, что 16-я армия не может рассчитывать на эффективную помощь соседей в случае, если обстановка вокруг Демянска снова накалится. Ее самая последняя танковая часть – 203-й танковый полк в начале года был направлен во Францию (приказ Главного штаба сухопутных войск).
