Принимая во внимание сложившуюся ситуацию и прежде всего критическое положение на южном фронте «коридора», нельзя было терять ни минуты. Фронт надо было сокращать немедленно, генерал Хене нуждался в резервах для угрожающих участков «коридора». Подготовительные работы шли так успешно, что начальник штаба генерал Лаукс мог взять обязательство завершить отход в 20 дней. Ввиду опасности ситуации Ставка фюрера согласилась, сигнал к началу эвакуации отослали немедленно. Было 17 февраля 1943 г. И 17 февраля был отдан приказ на начало вывода войск. Немцам нужно спешить. Атаки дзотов в лесу по болоту были сложным делом, но рано или поздно немецкая оборона была бы прорвана.
Первыми 19 февраля вышли 32-я и 329-я пехотные дивизии. За ними последовали 12, 30 и 122-я дивизии. Собственно Демянск немецкими войсками был оставлен 22 февраля. Погода сыграла на руку противнику. Неожиданно наступившая оттепель, дождь со снегом позволили отступающим пехотным дивизиям отойти по заранее подготовленным дорогам.
В результате в полосе предстоящего наступления 1-й ударной армии, где до этого находились только части 21-й авиаполевой дивизии, заняли оборону три пехотные дивизии (32, 329 и 30-я), объединенные в корпусную группу Хене.
Опять погода помешала
Насторожило Тимошенко донесение, поступившее от Катукова. Он доложил, что армия утром 17 февраля вышла в исходный район, однако началось бурное снеготаяние, по полям и оврагам начался разлив воды. Некоторые машины, пущенные для пробы по грунтовой дороге, пройдя сотню-другую метров, погрязли в талом снегу почти по самую башню.
– Надеемся на мороз, – завершил доклад командующий танковой армией.
Оттепель вывела из строя оба зимника из района Осташкова к линии фронта. Дивизионные колонны растянулись на много десятков километров, большая часть артиллерии и автомашин с боеприпасами, продовольствием и горючим застряли в глубокой грязи раскисших дорог. Чтоб как-то выйти из ситуации, по указанию Г.К. Жукова с Калининского фронта сюда была спешно переброшена 54-я инженерная саперная бригада, из группы Хозина – 59-я бригада, из 1-й танковой армии – 10-я инженерно-минная бригада.
В крайне тяжелых условиях оказался личный состав выдвигающихся дивизий. Предполагалось, что 150 км от станции выгрузки до района сосредоточения бойцы пойдут на лыжах, но из-за оттепели это оказалось невозможным. Пришлось с лыжами на плечах, в валенках идти по лужам и грязи. В итоге в район сосредоточения части дивизий прибывали измотанными до предела. Исходный район для наступления заблаговременно подготовить не удалось. Мягкая зима с продолжительными оттепелями в декабре – феврале, при снежном покрове 50–70 см способствовала незначительному промерзанию болот.
«В районе предстоящих действий множество болот, а там, где их нет, проступали грунтовые воды, – вспоминал главный маршал артиллерии Н.Н. Воронов. – Проложить здесь дороги стоило огромного труда. Особенно доставалось артиллеристам. Для большинства огневых позиций следовало строить прочные деревянные настилы, чтобы орудия при стрельбе не утонули в трясине. На это требовалось длительное время».
Неблагополучно обстояли дела и с накоплением материальных средств. Несмотря на увеличение перевозок по узкоколейной железной дороге и автотранспортом, использование для перевозок 674-го армейского авиационного полка, удавалось покрывать лишь текущий расход. Отдельные автоколонны преодолевали расстояние от Осташкова до Марево (103 км) за двое-трое суток.
Срывались запланированные сроки начала операции. Такое положение весьма тревожило Ставку, вызвало недовольство у И.В. Сталина. 20 февраля Г.К. Жуков получил телеграмму Верховного главнокомандующего, в которой указывалось: «В районе Демянска противник начал поспешно отводить свои части на запад. Есть опасность, что ему удастся отвести свои дивизии за реку Ловать и намеченная нами операция «Полярная звезда» может быть поставлена под угрозу срыва. Считаю абсолютно необходимым начать операцию Трофименко, Короткова и Хозина ранее установленного срока на три-четыре дня» [293] .
Но даже неиссякаемая энергия Жукова и его выдающиеся организаторские способности не могли спасти положение. Ни 27-я, ни 1-я ударная армии, ни группа Хозина к наступлению не были готовы. Несмотря на принятые меры, войска 27-й армии перешли в наступление лишь 23 февраля, а 1-я ударная армия – 26 февраля, когда противник уже успел отвести свои части с демянского плацдарма и занять позиции севернее и южнее западного выхода из «рамушевского коридора».
Накануне, 25 февраля, была проведена разведка боем передовыми дивизиями 1-й ударной армии. Было установлено, что противник не только прочно занимает оборону, но и значительно усилил ее в огневом отношении. Утром 26 февраля после трехчасовой, но слабой из-за недостатка боеприпасов артиллерийской подготовки, не нарушившей систему огня противника, части первого эшелона 1-й ударной армии по глубокому снегу двинулись в атаку. Артиллерия, выпустив отпущенные ей на артиллерийскую подготовку снаряды, резко снизила интенсивность огня. Авиации, действовавшей небольшими группами самолетов, не удалось надежно подавить вражескую оборону.
Танки, большей частью американские: громоздкие, имевшие слабую броню, узкие гусеницы и бензиновые двигатели, – еще на подходе к переднему краю обороны противника стали застревать, попадая на участки незамерзающих болот, останавливаться, искать обходы. В этих условиях части ударной группировки армии с большим трудом удалось продвинуться всего на 1–3 км. Выйдя на ряде участков на восточный берег Полисти, они были вынуждены здесь закрепиться.
Наступление, возобновленное 27 февраля, не получило развития, хотя воины сражались самоотверженно. Так, танк заместителя командира роты 37-го отдельного танкового полка младшего воентехника Н.С. Малыгина первым ворвался в опорный пункт врага, но был подожжен и отсечен от пехоты. Экипаж не покинул машину и продолжал вести бой. Когда же в танке уже нельзя было находиться, танкисты покинули машину и начали уничтожать гитлеровцев из автоматов. В рукопашной схватке герои погибли. Н.С. Малыгин был посмертно награжден орденом Отечественной войны II степени.
Более успешно действовали войска 34-й и 53-й армий, которые, преследуя части демянской группировки противника, к исходу 28 февраля вышли на берег реки Ловать. В тот же день маршал Жуков представил И.В. Сталину доклад № 43 о переносе сроков начала операции «Полярная звезда». В нем отмечалось, что план операции был рассчитан на то, чтобы прорвать слабую оборону противника и, введя в сражение Особую группу генерала Хозина, быстро выйти в тыл его ленинградско-волховской группировки. При этом предполагалось, что демянская группировка будет окружена 1-й ударной, 27, 53 и 34-й армиями. Однако противник, заметив сосредоточение 1-й ударной, 27-й армий и Особой группы генерала Хозина, отошел за реку Ловать, рассчитывая занять оборону по реке Полисть с предпольем до реки Редья, а возможно, и по реке Ловать. Далее Жуков пишет: «Прогноз показывает с 15.3.1943 г. теплую погоду, я очень боюсь, что мы сядем со своей группировкой в здешних болотах и труднопроходимой местности, не достигнув своей цели по «Полярной звезде» [294] .
