16–17 февраля оказались переломными днями. Именно в эти дни вражеское командование бросило против войск 1-й ударной армии почти весь 1-й воздушный флот, взаимодействующий с группой армий «Север». На руку врага в эти дни установилась ясная, солнечная погода. С утра 16 февраля группы от 10 до 30 самолетов противника бомбили и обстреливали боевые порядки наших частей. В течение двух недель каждый день начинался и заканчивался налетом вражеской авиации. Самолеты врага ожесточенно бомбили и обстреливали леса, где укрывались наши части, и подвергали ударам все, что пыталось двигаться. 13 февраля во время бомбежки погиб весь штаб артиллерии армии. 18 февраля был тяжело ранен генерал-майор К.Н. Галицкий. Вместо него армейскую ударную группировку возглавил генерал Н.Д. Захватаев. Авиация фронта, имевшая всего 110 исправных самолетов и ВВС армии, несмотря на самоотверженные действия летчиков, не могли оказать действенную помощь нашим наземным войскам. Формирование ВВС армии по ряду причин затягивалось. Только к 22 февраля был сформирован штаб (начальник штаба полковник Хрусталев). Помимо 707-го и 710-го легких бомбардировочных и 744-го истребительного полков, в состав армии вошел 416-й истребительный авиационный полк (12 ЛаГГ-3) майора П.А. Груздева [158] .
Наличие в армии только одной батареи МЗА, зенитно-пулеметной роты и взвода зенитных пулеметов в одной бригаде делали войска, по сути дела, беззащитными перед воздушным противником. Военный совет армии просил маршала Б.М. Шапошникова усилить действия авиации резерва Ставки в интересах армии. Однако Ставка в тот момент еще не располагала резервами авиации, и приходилось рассчитывать только на свои силы.
Положение армии все более осложнялось. Благодаря превосходству в воздухе, немецкое командование активизировало действия своих наземных войск. Во второй половине 16 февраля 5-я легкопехотная и часть сил 18-й моторизованной дивизии при поддержке 30 танков и 2 полков артиллерии контратаковали с фронта из района Дедовой Луки бригаду полковника Безверхова и из района Утошкино во фланг части 84-й морской стрелковой бригады. Измотанные многодневной бомбежкой и огнем артиллерии, моряки вынуждены были отойти на 2–3 км. Противника удалось остановить на рубеже Утошкино – Ивановское.
Утром следующего дня после авианалета и артиллерийского огня противник атаковал в прежних направлениях. Части 50, 84 и 2-й гвардейской стрелковых бригад и переподчиненной из 11-й армии 254-й стрелковой дивизии полковника П.Ф. Батицкого, насчитывавшей всего 600 активных штыков, поддержанные огнем 701-го и 264-го артиллерийских полков и танками 83-й танковой бригады, отразили атаку противника.
В этот день части действовали организованнее, чем накануне. Командир артиллерийского дивизиона 84-й бригады капитан Перепелица огнем двух батарей прямой наводкой уничтожил 8 танков и до 180 солдат и офицеров. Но и сами артиллеристы понесли потери, в батареях осталось по одному орудию и по 2–3 человека расчета.
В последующие дни атаки врага продолжались. Только 84-я бригада за 17–20 февраля отразила 19 вражеских атак. Для усиления левого фланга из резерва фронта 1-й ударной армии переподчинялась 364-я сибирская дивизия генерал-майора Ф.Я. Соловьева.
Встречные бои
В ночь на 19 февраля сильно ослабленная в боях 84-я бригада была сменена подошедшей 46-й бригадой, левее 129-й дивизии в первый эшелон вышла 47-я стрелковая бригада с 1-м и 5-м лыжными батальонами. Утром 19 февраля перешедшие в наступление части первого эшелона встретили сильное огневое сопротивление. Под ударами авиации атакующие залегли. Лишь на левом фланге 47-я бригада несколько продвинулась вперед и вышла к реке Холынья. Наступательная операция, по существу, превратилось во встречное сражение. Противник сосредоточивал свои усилия на нашем правом фланге, а армия пыталась развить успех на своем левом фланге. Атаки наших войск сменялись контратаками противника. Обе стороны несли тяжелые потери.
Свыше 80 процентов потерь составляли потери от вражеской авиации. Части армии теряли свою ударную силу. На 28 февраля в полках 254-й стрелковой дивизии насчитывалось: 929-й полк – 163, 933-й – 105, 936-й – 85 активных штыков. В 201-й латышской дивизии с 3 февраля по 4 марта выбыло из строя 6458 человек, в том числе убитыми – 1153. Несла потери и армейская артиллерия [159] .
Серьезные потери нес и противник. Вот что показал на допросе пленный ефрейтор 56-го егерского полка 5-й легкопехотной дивизии: «11 февраля наш батальон был высажен в Старой Руссе. В первые же дни потери в батальоне были очень велики. Из 600 человек в середине февраля в строю осталось только 105».
С крайним напряжением работала медицинская служба. В сильные морозы даже легкое ранение при несвоевременной помощи часто приводило к смерти. Всем бойцам были розданы химические грелки. Положив внутрь грелки кусочек снега, раненый клал ее за пазуху и какое-то время сохранял тепло в слабеющем организме. Не хватало санитаров. Врачи и медсестры валились с ног от усталости. На помощь приходило население прифронтовых деревень.
Вражеская авиация разбомбила армейские склады. Командующий армией установил лимит: один снаряд на орудие и три-четыре мины на миномет в сутки. Наши части, не имея авиационной поддержки, практически лишились и артиллерийской.
254-я стрелковая дивизия, 41, 84, 50 и 2-я гвардейская стрелковые бригады правого фланга вынуждены были отходить. Стремясь удержать свои позиции до последнего части, попадали в окружение. Так, 20 февраля в районе Волышова противник окружил 84-ю бригаду. В течение трех дней моряки вели тяжелый бой и сумели вырваться из вражеского кольца.
Если на правом фланге противник оттеснил наши части к шоссе Старая Русса – Холм, т. е. на рубеж, с которого началось наступление, то в центре 201-я и 129-я стрелковые дивизии продолжали удерживать захваченный рубеж по Полисти. В оборонительных боях особенно отличились части 201-й латышской стрелковой дивизии генерал-майора Я.Я. Вейкина. Про нее писал И. Эренбург в газете «Красная Звезда». В утреннем сообщении Совинформбюро 4 марта говорилось о двух героях-латышах: «На одном из участков Северо-Западного фронта в последние дни отличились пулеметчики Энской латвийской части тт. Лацис и Бронис. Первый из них уничтожил 50, а второй – 32 немецких солдата и офицера».
Несмотря на относительный неуспех войск 1-й ударной и 11-й армий в февральских боях, в результате их наступления был создан внешний фронт окружения и обеспечены условия для создания внутреннего. Это произошло, как мы знаем, 20 февраля 1942 г.
Это был первый случай окружения оперативной группировки противника в ходе Великой Отечественной войны, и расценивался он не только как военный, но и как крупный политический успех. Необходимо было по возможности быстрее уничтожить окруженного противника, чтобы не позволить ему создать прочную круговую оборону и организовать деблокаду окруженных. Но, не имея опыта и необходимых сил, скованные особенностями местности и климатическими условиями, наши войска наступали медленно. И.В. Сталин был недоволен тем, что ликвидация окруженных немецких дивизий затягивается. Причину этого он видел в слабой согласованности действий частей 3-й ударной армии Калининского фронта с частями 1-го гвардейского стрелкового корпуса и 34-й армии Северо-Западного фронта. Поэтому 25 февраля он приказал соединить управление всеми войсками, привлеченными для ликвидации демянской группировки противника, в руках командующего Северо-Западным фронтом, на которого возлагалась ответственность за быстрое пленение или уничтожение группировки. С этой целью 130 и 23-я стрелковые дивизии, 20, 27 и 86-я стрелковые бригады 3-й ударной армии Калининского фронта с 6 часов 26 февраля временно подчинялись в оперативном отношении командующему 34-й армией, а 154-я и 42-я стрелковые бригады 3-й ударной армии – командиру 1-го гвардейского стрелкового корпуса. Эти силы должны были «непрерывно и настойчиво сжимать кольцо окружения демянской группировки противника и не позднее как в четырех-пятидневный срок покончить с нею» [160] .
