Локомотив узкоколейной железной дороги после бомбового удара
Немецкий план операции «Наведение мостов» предусматривал, что две легкопехотные дивизии прямым ударом на восток, преодолевая лесистую местность в междуречье Порусьи, Редьи и Ловати, должны были выйти к Кобылкино. На Ловати планировалось соединиться с группой Цорна, наступающей изнутри «котла». Операция должна быть закончена еще до начала снеготаяния, иначе наступление в более поздние сроки неизбежно захлебнулось бы в грязи распутицы.
Будучи не в состоянии сорвать сосредоточение войск врага, генерал Кузнецов искал возможность хотя бы ослабить его. С этой целью было решено использовать армейскую авиацию для нанесения бомбовых ударов по скоплению пехоты, артиллерии и танков западнее и юго-западнее Ивановского (12 км юго-западнее Старой Руссы).
Каждый вечер начиная с 18 марта 707-й и 710-й полки перелетали с полевого аэродрома Сельцо (100 км к востоку от Старой Руссы) на аэродром подскока Ожедово (5 км от переднего края). Здесь самолеты загружались бомбами и вылетали на бомбардировку, а к рассвету возвращались в Сельцо. В течение ночи каждый экипаж делал до 15 вылетов.
Удар группы «Зейдлиц»
Однако время было упущено. Накануне наступления, с утра 20 марта, авиация противника начала интенсивные бомбардировки правофланговых соединений 1-й ударной армии и левофланговые частей 11-й армии, сделав за день до 400 самолето-вылетов. И в этот же день вражеская артиллерия нанесла по нашим позициям два мощных огневых налета. В 9 часов 21 марта на левофланговую 46-ю стрелковую бригаду 11-й армии и правофланговые соединения 1-й ударной армии – 254-ю дивизию, 50, 84 и 2-ю гвардейские бригады на участке восточнее Утушкино и южнее вдруг обрушился удар до 100 самолетов и свыше 300 орудий и минометов. Ударная группа Зейдлица перешла в наступление. Для генерала Кузнецова и его войск началась почти полуторамесячная тяжелая оборонительная операция.
В результате вражеского удара наши части понесли большие потери, система обороны была подавлена, связь и управление нарушены. Вслед за огневым налетом противник перешел в атаку силами до 3–4 пехотных полков 8-й легкопехотной и 329-й пехотных дивизий с 20–25 танками. На остальных участках фронта наши войска были скованы ударами авиации и артиллерийским огнем. К исходу дня правофланговые соединения вынуждены были отойти на 4–6 км к реке Порусье на участке Аринино – Подцепочье. 201-я латышская дивизия, отразив атаки 329-й пехотной дивизии, удерживала свои позиции.
Генерал Кузнецов решил с утра 22 марта ввести в бой 62-ю и 44-ю стрелковые бригады и два полка 364-й стрелковой дивизии, чтобы восстановить утраченное положение. Однако противник вновь опередил.
С раннего утра после сильных ударов авиации и артиллерии группа Зейдлица возобновила наступление. В течение дня над полем боя непрерывно висели группы по 40–50 бомбардировщиков. Ежедневно авиация противника совершала до 1000–1500 самолето-пролетов. Наших же самолетов было в 5 раз меньше.
А на земле стоял непрерывный грохот от разрыва бомб, снарядов, мин. Отражая атаки, бойцы целыми днями вынуждены были лежать в снегу. Из-за плотного пулеметного огня, как говорится, нельзя было поднять головы. Действительно, медики отмечали большое количество раненых именно в голову. Многие легкораненые умирали в своих окопчиках не столько от ранений, сколько от переохлаждения. Ряды бойцов таяли. Из тылов и госпиталей всех, кого было можно, направляли в роты. Командарм вынужден был лично заниматься распределением каждого пулемета и миномета, поскольку на складах армии их оставалось единицы. Фронт также не имел своих запасов оружия.
22 марта, потеснив подразделения 84-й бригады генерал-майора М.Е. Козыря, в которой осталась всего пятая часть личного состава и были уничтожены все орудия и станковые пулеметы, части 8-й легкопехотной дивизии форсировали Порусью и захватили плацдарм в районе Ново-Свинухово. Введенная в бой 62-я стрелковая бригада полковника В.М. Рогова остановила продвижение противника. Бывший ее военком полковник Д.И. Бессер вспоминал потом: «Ночью заняли в лесу оборону. А утром фашисты пошли в атаку. Против батальона капитана Кузьмы Романовича Ермашкевича (кадровый моряк, бывший преподаватель учебного заведения), они бросили танки и более трех батальонов пехоты. Целый день длился неравный бой. Моряки не отошли. В этом бою героически погиб отважный комбриг. Четверо суток бригада удерживала рубеж на реке Порусьи».
24 марта части 5-й легкопехотной дивизии также форсировали Порусью, потеснили на 1,5–2 км 254-ю стрелковую дивизию и 50-ю стрелковую бригаду, овладев Пенно, Марфино и Нагаткино [190] . Одновременно с плацдарма у Ново-Свинухово 8-я легкопехотная дивизия нанесла удар в направление Шапкино (5 км юго-восточнее Ново-Свинухово). Сильно ослабленные подразделения 2-й гвардейской стрелковой бригады, проявляя исключительный героизм, отражали атаки врага. У деревни Маврино враг прижал к берегу Порусьи батарею противотанковых орудий под командованием лейтенанта А.Е. Кириллова. В течение двух дней батарея вела неравный бой. Людей оставалось совсем немного, были на исходе снаряды. Выстрелы становились все реже, а затем сменились ружейной стрельбой. Только на четвертый день все стихло. Гвардейцы не отошли со своей позиции, предпочитая смерть отступлению [191] .
24 марта на командный пункт армии для непосредственного руководства боевыми действиями прибыл генерал П.А. Курочкин. Он потребовал от командиров и комиссаров дивизий и бригад стойко удерживать рубежи, железной рукой навести порядок, подготовить части к наступлению и полному восстановлению положения. По его указанию 1-й ударной армии переподчинялись: 180-я стрелковая дивизия полковника И.И. Миссана, из 34-й армии 26-я стрелковая дивизия полковника К.Г. Черепанова, из резерва фронта спешно перебрасывалась 204-я воздушно-десантная бригада (без одного батальона, участвовавшего в десантной операции в «котле» совместно с 1-й маневренной воздушно-десантной бригадой. – Прим. авт. ). Для прикрытия с воздуха привлекалось более половины авиации фронта и 111-й отдельный зенитно-артиллерийский дивизион. Командующий фронтом приказал генералам Морозову и Кузнецову подготовить контрудар с целью срезать клин, вбитый противником встык армий.
Но удержать рубеж по реке Порусье не удалось. Генерал Кузнецов вынужден был дать приказ на отход войск на рубеж реки Редья, чтобы там остановить врага. Восточнее Ново-Свинухово противник окружил части 44-й стрелковой бригады, до которой приказ об отходе не дошел. Однако в ночь на 28 марта остатки бригады вырвались из окружения на восточный берег Редьи, сохранив оружие и вынеся раненых. При переходе через реку погибли командир бригады полковник Г.П. Шишмарев и начальник штаба майор Р.Г. Писарев [192] .
Прикрывая отход пехоты, до последнего дрались танкисты 190-го батальона майора Татура. К исходу 25 марта в батальоне оставалось всего две боевые машины. В этом бою отличился командир танка старший сержант А.Г. Михайлов. Ведя огонь из засад, он в районе Ново-Свинухово уничтожил три танка и до роты пехоты противника, за что был награжден орденом Красной Звезды [193] .
Преодолевая упорное сопротивление советских войск, группа Зейдлица продолжала развивать наступление. 25 марта части 5-й и 8-й легкопехотных дивизий вышли на западный берег Редьи от Дмитрово до Шапкино и с ходу форсировали ее в районе Больших Горбов. Сюда спешно выдвигалась 180-я стрелковая дивизия. Вот что вспоминает бывший командир этой дивизии И.И. Миссан: «Части дивизии вели наступление на Васильевщину. Однако, не дойдя до нее, я получил приказ о переходе в 34-ю армию. Ночью в пургу полки дивизии совершили 50-километровый марш на восток в район Беглово. На другой день, 21 марта, по телефону получил личное распоряжение командующего Северо-Западным фронтом генерал-лейтенанта П. Курочкина вернуть дивизию назад в 11-ю армию. Опять 50-километровый марш в обратном направлении.
