Часто в Новый год на дверях и стенах домов можно было видеть изображение рыбы — пожелание материального благополучия и достатка. Обычно рисовали двух рыб, расположенных симметрично, или толстого малыша, державшего в руках большую рыбу.
Первый день Нового года по-китайски называется юань-дань (букв.: «утро Нового года»), с 11 часов вечера накануне Нового года и до рассвета следующего дня. В ночь под Новый год двери должны были быть закрыты, так как в это время на улице появлялись всевозможные злые духи. Для их изгнания зажигали фейерверки, били в гонги, взрывали хлопушки. Чтобы предохранить себя от влияния злых духов, нужно было бодрствовать всю ночь.
Вечером глава семьи выносил шкафчик с бумажным изображением духа очага во двор, ставил его в железный сосуд, наполненный еловыми ветками, и сжигал. Одновременно с этим сжигались «жертвенные деньги», которые понадобятся духу в пути, а также листочки бумаги с изображением лошади, паланкина и носильщиков — всем этим он воспользуется в путешествии.
В огонь бросали также сладости, чтобы дух говорил на небе добрые слова о земных делах. Губы деревянной статуэтки смазывали медом или какой-нибудь сладкой липкой массой, чтобы дух не мог открыть рта, если захочет сообщить Нефритовому императору что-либо неблагоприятное. Проводы духа домашнего очага сопровождались треском хлопушек.
Между 3–5 часами утра Нового года, еще до первых петухов, во дворе разбрасывали кипарисовые и сосновые ветки, а глава семьи срывал печать на воротах, плотно прикрытых накануне наступления темноты — так спасались от злых духов, которые особенно воинственно вели себя в канун Нового года.
Голодные и испытывающие жажду после длительного пути на небо божества, вернувшись на старое место, с наслаждением вдыхали испарения от стоявшей на алтаре пищи. Особым вниманием пользовался при этом дух домашнего очага, которого почтительно приглашали занять свое прежнее место на кухне, где уже было наклеено его новое изображение. Поздно вечером в самой большой комнате у северной стены ставили стол, на котором размещали культовые предметы: таблички предков, блюдца с жертвенной пищей, курильницы со свечами. Над столом вывешивались надписи с добрыми пожеланиями и картины. На стол ставили также сосуды с ветками сосны или бамбука (символ долголетия), вишни, сливы (символ начала весны), блюда с печеньями квадратной формы (символ земли) и чашечки с зернами пшеницы (символ благополучия). В состоятельных семьях в пирожки клали кусочки золота, серебра или ценного камня. Тот, кому доставался пирожок, начиненный драгоценностями, обретал счастье в течение всего предстоящего года.
Когда приготовления заканчивались, семья приступала к празднованию и посторонние в дом не допускались.
В бедных крестьянских семьях для духа домашнего очага обычно отводилось место на кухне — там устраивалась небольшая ниша, в глубине которой наклеивалось бумажное изображение божества.
И хотя домашний очаг связан с трудом хозяйки, женщинам запрещалось чествовать духа очага — этим делом мог заниматься только мужчина. Перед изображением божества женщинам нельзя было причесывать волосы, мыть руки. Глава семьи от имени всех домочадцев молился небу и земле, духу домашнего очага и духам предков дважды: вечером — в знак расставания с божеством, отправляющимся на небо, и в полночь — в честь его возвращения.
Для совершения молитв небу и земле во дворе дома ставился алтарь, представлявший собой небольшой столик, на котором размещали таблички духов неба и земли, жертвенные кушанья, восковые и курительные свечи. В Южном Китае, где рис был основным продуктом питания, в центре алтаря ставили деревянную лодочку, наполненную рисом. Вокруг такой лодочки расставляли яркие цветы, ветки кедра. На севере Китая рис заменяли просом. Жертвы в виде злаков служили выражением благодарности небу и земле за богатый урожай в старом году и пожеланием хорошего урожая в новом году.
Глава семьи, одетый в длинный шелковый халат, приближался к алтарю, становился на колени и при горящих восковых и курительных свечах под резкие звуки взрывающихся хлопушек совершал земные поклоны поочередно небу и земле.
Обряд преклонения предкам совершался так. Перед табличками предков ставились жертвоприношения — горячие блюда. В течение примерно двух недель духи предков «получали» еду и питье, им давали горячие полотенца, для того чтобы обтереть их лица. На стол выставлялись пять видов кушаний, пять чашек вина, пять чашек чаю и десять пар палочек для еды. Все делалось так, чтобы предки пяти поколений могли вместе с живыми провести новогодний праздник.
Духи предков, так же как и божества, символически насыщались запахом пищи, оставляя для живых ее телесное содержание. После того как считалось, что духи предков насытились, члены семьи принимались за трапезу. Обычай запрещал при таких трапезах присутствовать знакомым, даже самым близким друзьям, кроме членов семьи.
Почести, оказанные предкам, не только служили выражением почтительности к усопшим, но и должны были положить конец ссорам в семье, сплотить их под эгидой старшего.
Если предков не приглашали разделить трапезу на Новый год, это расценивалось как грубое нарушение благоприличия — позор ложился на всю семью, позабывшую ради своего удовольствия усопших предков.
Как видно, все церемонии встречи Нового года и проводов старого были пронизаны всевозможными суевериями.
Много суеверий было связано с растительным миром. Люди верили, что местом своего пребывания духи часто избирали деревья, поэтому они считались священными. Тот, кто осмеливался вырыть или срубить дерево, мог навлечь на себя гнев духов, а это сулило всевозможные несчастья и даже смерть. Когда дерево срубали без предварительного увещевания его небесных покровителей, оно, по твердому убеждению верующих, кровоточило, кричало от боли или выражало негодование. Крестьяне провинции Фуцзянь, перед тем как срубить дерево, приносили извинения примерно в таких словах: «Наши дети живут в холоде, и у нас нет дров, чтобы приготовить горячую пищу». Подобные доводы смягчали гнев духа дерева.
Священные деревья, по убеждению верующих, приносят людям добро, особенно когда дело касается исцеления от болезней. На ветвях таких деревьев в знак признательности верующие вешали благодарственные надписи или лоскуты яркой материи; стволы деревьев обвязывали гирляндами, а ветви увешивали фонарями.
Считалось, что вечнозеленые деревья (ель, кипарис) содержат особенно много животворящих элементов ян, которые обеспечивают сохранение зеленой листвы и зимой. Такие деревья сажали на кладбищах и во дворах храмов предков — это должно было предохранить тела усопших от гниения и разложения, а живым принести счастье и удачу.
Деревьям некоторых пород приписывали особые качества и слагали о них всевозможные легенды, получившие широкое распространение в народе. Вечнозеленая сосна считалась символом долголетия и высокой нравственной чистоты. Сосны высаживали у подножия могильных холмов: существовало поверье, что этого дерева боятся причудливые существа ван-сян, пожирающие мозг усопшего. В одной из легенд о сосне говорилось: как-то крестьянин встретил на дороге странника с белой собачкой. «Где ты живешь?» — спросил его крестьянин. «Там, на дереве», — ответил странник. Продолжая свой путь, он указал на одинокую сосну, стоящую на холме. Любопытный крестьянин последовал за ним. И когда достиг холма, то обнаружил, что странник и его четвероногий друг исчезли в дереве. Странник оказался духом сосны, а его собачка — духом белых грибов, которые росли вокруг этого дерева.
