Решение Верховного суда об обязательных образовательных требованиях для детей амишей можно найти в деле штата Висконсин против Йодера (State of Wisconsin v. Yoder, 70–110, 1972). Супруги Йодер не пускали своих детей в старшую школу, желая защитить их от влияния культуры не-амишей. Родителей привлекли к суду и оштрафовали. Но все причастные прекрасно понимали – это дело принципа, сумма штрафа была $5. Йодеры подали апелляцию, в итоге дело дошло до Верховного суда.
Представитель штата Висконсин подчеркнул свое уважение и восхищение культурой амишей, но заявил, что штат заинтересован в том, чтобы давать детям подобающее образование, и восемь лет школы не равны обязательным десяти. Он подчеркнул, что старшая школа – идеальное место для социализации и выбора: именно того, чего и боялись родители. А представитель амишей говорил о том, насколько они успешны, будучи учителями от природы, как прекрасен подход обучения действием и что два года старшей школы для детей могут разрушить эту хрупкую культуру меньшинства. Мудрецы в черных мантиях посовещались и пришли к решению, которое у меня, новичка в юридических вопросах, в голове никак не укладывается.
Излагая мнение большинства, судьи начали с похвал образовательной системе амишей: «Свидетельские показания подтверждают, что амиши предоставляют своим детям постоянное неформальное профессионально-техническое образование, которое готовит их к жизни в сельской общине амишей». Затем они отвергли аргументы Висконсина о том, что восемь лет образования не дают ребенку достаточной подготовки для взаимодействия с внешним миром, объяснив это тем, что амиши в любом случае нечасто покидают пределы общины. Похоже, они не заметили тавтологии: конечно, немногие выбираются оттуда, учитывая образование, которое подготовило их быть только амишами. Что было с людьми, которые решились оставить общину, – не обсуждалось. Как и то, чего хотели дети в этом конкретном случае. Никто не поднял вопрос о том, стоит ли беречь как музейный экспонат культуру настолько хрупкую, что ее могут разрушить два года светского школьного образования. Мнение большинства не содержало понятий вроде «права детей» или «свобода выбора».
Как уже отмечалось, суд вынес решение в пользу амишей – их детям не обязательно ходить в школу после восьмого класса. И аргументы были весьма своеобразными: сначала суд объяснял, почему образование на два года короче не причинит вреда детям. Отсутствие школы «не принесет ущерба физическому или душевному здоровью ребенка» и не помешает детям «выполнять гражданские обязанности». Более того, если в какой-то момент дети амишей покинут общину, «нет данных, позволяющих предположить, что ‹…› выйдя из общины амишей, дети амишей ‹…› станут обузой для общества ‹…› или любым другим образом уменьшат материальное благосостояние общества». Отличные критерии. Я точно успокоился бы, если бы образования моих детей хватало только на то, чтобы поддерживать их душевное здоровье и валовой продукт страны.
Затем судьи тщательно обозначили границы своего решения. Сначала они заявили, что нельзя не пускать детей в школу, основываясь на философии меньшинства – только на религии: они прямо сказали, что у Торо этот номер бы не прошел. Затем они недвусмысленно дали понять, что защиты заслуживают не все религии. Дело было в 1971 году, и они отдельно постарались предостеречь хипповские религиозные культы, чтобы те даже не думали затевать беспорядки. «Нелишне подчеркнуть, что речь не идет об образе жизни и традициях воспитания группы, заявляющей, что недавно открыла какие-то “прогрессивные” или более просвещенные способы подготовки детей к современной жизни» (курсив мой). Так что кришнаитам и мунитам никуда не деться, придется отдавать детей в чирлидерскую сборную.
Случай с Ганди описан в книге Л. Коллинза и Д. Лапьера «Свобода в полночь» (Freedom at Midnight, New York: Acacia, 1997).
Происхождение названия синдрома Мюнхгаузена и МПД: все началось с барона фон Мюнхгаузена, который жил в XVIII веке. Этот солдат-аристократ сражался с турками в Русско-турецкой войне 1737 года, а последующие годы провел, развлекая гостей своего поместья рассказами о боевых приключениях и спортивном мастерстве. Принято считать, что Мюнхгаузен был невыносимый хвастун и что в конце концов изданный сборник его рассказов – образчик несусветных небылиц самодовольного смельчака. По словам историка-ревизиониста, пожелавшего защитить доброе имя бедного барона, исходные истории были правдивы, а все выдумки привнес анонимный автор сборника – какой-то гость в напудренном парике, который затаил обиду на барона и вознамерился его унизить, и замысел удался. (Похоже, что в старости Мюнхгаузену наставила рога молодая жена, которой удавалось улизнуть на свидания, сказавшись больной и сославшись на необходимость лечения на водах.) Все это описано в статье: Haddy R., “The Münchhausen of Munchausen syndrome: A historical perspective,” Archives of Family Medicine 2 (1993): 141.
Исходная статья Медоу о МПД: Meadow R., “Munchausen syndrome by proxy: the hinterland of child abuse,” Lancet 2 (1997), 343. Случай с разбитыми лодыжками: Bryk M., Siegel P., “My mother caused my illness: The story of a survivor of Munchausen by Proxy syndrome”.
Pediatrics 100 (1997): 1. Случай с ипекакуаной: Schneider D., et al., “Clinical and pathologic aspects of cardiomyopathy from ipecac administration in Munchausen’s syndrome by proxy,” Pediatrics 97 (1996): 902. Случай с фекалиями в капельнице: Seferian E., “Polymicrobial bactermia: A presentation of Munchausen Syndrome by Proxy,” Clinical Pediatrics (July 1997): 419.
Свойства МПД-родителя и ребенка, а также обзор симптомов, вызываемых при МПД: McClure R., Davis P., Meadow S., Sibert J., “Epidemiology of Munchausen syndrome by proxy, non-accidental poisoning, and non-accidental suffocation,” Archives of Diseases of Children 75 (1996): 57; Rosenberg D, “Web of deceit: a literature review of Muchausen syndrome by proxy,” Child Abuse and Neglect 11 (1987): 547; Meadow, 1977, см. выше; Feldman M., Rosenquist P., Bond J., “Concurrent factitious disorder and factitious disorder by proxy. Double jeopardy,” General Hospital Psychiatry 19 (1997): 24. Надежные статистические данные по МПД недоступны, и точные критерии диагностики пока еще в стадии разработки. Наряду со все более широким осознанием этой трагической проблемы случаются и ложные обвинения в МПД.
Чем МПД не является, обсуждается в статьях: Meadow R., “What is, and what is not, Munchausen syndrome by proxy?” Archives of Diseases of Children, 72 (1995): 534; Feldman M., Rosenquist P., Bond J., “Concurrent factitious disorder”.
Социальные манипуляции и пограничные черты МПД-матерей красной нитью проходят сквозь литературу по МПД. Рассказ Фостер о том, как МПД-матери могут внести разлад в целый коллектив медицинских работников, можно найти в: Foster T., “Munchausen’s syndrome? We’ve met it head on,” RN, August, 17, 1996. Об уязвимости медицинских работников к обману МПД и тройственной природе МПД: Donald T., Jureidini J., “Munchausen syndrome by proxy. Child abuse in the medical system,” Archives of Pediatric and Adolescent Medicine 150 (1996): 753.
