– Я за нее, – рявкнул Бакарис. – В чем дело?
Разведчик быстро огляделся, не желая допустить оплошности. Ни грозной Госпожи, ни громадного синего дракона в самом деле не было видно.
– Рыцари выехали на битву! – объявил он.
– Что? – у полководца слегка отвисла челюсть. – Ты уверен?
– Да! – от волнения разведчик едва мог говорить внятно. – Сам видел! Сотни конных! Мечи, дротики… тысячи пеших…
– Она все предвидела! – Бакарис восхищенно выругался про себя. – Эти дурни сделали-таки ошибку!
Кликнув слуг, он поспешил обратно в шатер.
– Трубите тревогу, – отдавал он приказания. – И чтоб через пять минут здесь были все командиры. – Трясущимися от возбуждения руками застегивал он пряжки доспехов. – Сейчас же послать крылана в Устричный с донесением Повелителю!
Прислужники-гоблины ринулись в разные стороны. Скоро по всему лагерю заревели рога. Полководец бросил последний торопливый взгляд на карту, разложенную на столе, и вышел наружу: там уже собирались офицеры.
«Какая жалость! – думал он на ходу. – Битва, небось, успеет кончиться к тому времени, когда ее известят. Она так хотела лично присутствовать при падении Башни Верховного Жреца. Но, как бы то ни было, – добавил он себе в утешение, – может, уже завтра мы будем спать в Палантасе – я и она… я и она…»
12. СМЕРТЬ НА РАВНИНАХ. ОТКРЫТИЕ ТАССЕЛЬХОФА
Солнце поднималось все выше. Рыцари стояли на бастионах, до рези в глазах вглядываясь в снежную даль. Они видели только, как наползала живая черная туча, готовая поглотить узкий, сверкающий серебряный клин…
И вот противники встретились. Рыцари напрягали зрение, но тщетно: откуда-то наползла серая пелена тумана. Издали доносился запах горячего железа. Туман сгущался, почти полностью затмевая солнечный свет.
Казалось, Башня одиноко плыла сквозь море тумана. Серая мгла заглушала даже звуки: сначала еще был слышен стук оружия и крики умирающих, но потом воцарилась тишина.
Давно миновал полдень. Лорана, беспокойно ходившая из угла в угол своей полутемной комнаты, зажгла свечи; фитильки шипели и трещали, неохотно разгораясь в сыром воздухе. Кендер сидел у нее, а в башенное окно виднелись силуэты Стурма и Флинта, стоявших на стене.
Слуга принес Лоране кусочек подгнившего хлеба и ломтик вяленого мяса – весь ее дневной рацион. Обеденное время, сообразила она. Всего лишь!.. Потом ее внимание привлекло какое-то движение снаружи. Она увидела, как к Стурму подошел человек в заляпанном грязью кожаном одеянии. Посыльный, подумала Лорана и принялась поспешно надевать латы.
– Пойдем? – спросила она Таса, запоздало подметив, что кендер вел себя прямо-таки пугающе тихо. – Там гонец из Палантаса!
– Догадываюсь, – сказал Тас безо всякого интереса.
Лорана нахмурилась: неужели он настолько ослабел с голодухи?.. Тас перехватил ее озабоченный взгляд и покачал головой.
– Со мной все в порядке, – пробормотал он. – Просто… этот дурацкий туман…
Лорана тотчас позабыла про него, сбегая вниз по ступенькам.
– Какие новости? – спросила она Стурма, все еще пытавшегося разглядеть битву. – Я видела гонца…
– Ах да, – он устало улыбнулся. – Новости вообще-то неплохие. Дорога на Палантас открыта. Снег стаял, так что можно проехать. Я держу наготове всадника, который доставит весточку в Палантас, если мы будем раз… – Осекшись, он заставил себя поглубже вздохнуть. – Короче, я хочу, чтобы ты отправилась вместе с ним.
Лорана примерно этого и ждала; достойный ответ был давно заготовлен. А вот пришло время – и она так и не смогла его произнести. Казалось, самый воздух наполнял горечью рот… Я попросту насмерть перепугана, сказала она себе. Я очень, очень хочу обратно в Палантас. Подальше от этого страшного места, где в потемках прячется смерть…
Она крепко стиснула кулак и ударила им по камню, собирая остатки мужества.
– Я останусь здесь, Стурм, – сказала она. Помолчала, чтобы справиться с голосом и не дать ему дрогнуть, и продолжала: – Я знаю, что ты собираешься мне сказать, так что лучше послушай сначала меня. У тебя каждый боец на счету, особенно умелый и опытный. А чего стою я, тебе самому отлично известно.
Стурм кивнул: она говорила сущую правду. Во всяком случае, лучше ее из лука стреляли немногие, да и с мечом она управлялась отменно. И она бывала в боях – в отличие, между прочим, от иных юных рыцарей под его началом. Тем не менее Стурм был твердо намерен отослать ее прочь.
– И потом, – сказала она, – только я обучена обращению с Копьями…
– Флинт тоже учился, – негромко перебил Стурм.
Лорана обратила на гнома пронизывающий взор Флинт, безмерно уважавший и любивший обоих, мучительно покраснел и откашлялся, прочищая горло.
– Верно, учился, – пробормотал он хрипло. – Но… э-э… видишь ли, Стурм… как бы это выразиться… ну… в общем, я и в самом деле малость не вышел ростом для таких дел!
Лорана метнула на Стурма торжествующий взгляд, но тот ответил спокойно:
– Покамест никаких признаков драконов не было видно. Они улетели на юг – биться за Телгаард.
– Но ты и сам склоняешься к мысли, что рано или поздно они будут здесь! – парировала Лорана.
– Возможно, – неохотно согласился Стурм.
– Врать ты не умеешь, так что лучше не пробуй, – сказала Лорана. – Я остаюсь. Танис на моем месте тоже так поступил бы…
– Проклятье, Лорана! – Стурм покрылся красными пятнами. – Да живи ты своей собственной жизнью! Ты-то ведь не Танис! И я не Танис! Его с нами нет! – И рыцарь отвернулся. – Его с нами нет, – повторил он с горечью.
Флинт вздохнул, опечаленно глядя на Лорану, Никто из них не обратил внимания на Тассельхофа, с самым несчастным видом притулившегося в уголке.
Лорана подошла к Стурму и обняла его.
– Я знаю, что вы с Танисом значите друг для друга, – сказала она. – Я и не пытаюсь занять его место подле тебя. Я просто пытаюсь помочь тебе, чем могу. И незачем обращаться со мной иначе, чем с любым из твоих рыцарей…
– Знаю, Лорана, – Стурм привлек ее к себе. – Прости, что я так на тебя рявкнул. – Он вздохнул. – И ты прекрасно знаешь, почему я все-таки должен тебя отослать. Если с тобой что-нибудь случится, Танис мне никогда этого не простит.
– Простит, – тихо ответила Лорана. – Простит и поймет. Однажды он сказал мне: приходит время жертвовать жизнью во имя того, что для тебя значит больше самой жизни. Понимаешь, Стурм? Если я уеду и брошу своих друзей, он скажет: да, да, конечно, так и надо было поступить. Но в глубине души он осудит меня. Ведь сам он никогда бы этого не сделал. А кроме того, – тут она улыбнулась, – даже не будь на свете никакого Таниса, я бы все равно вас не бросила.
И Стурм, заглянув ей в глаза, понял, что дальнейшие уговоры бесполезны. Тогда он молча прижал ее к себе, а другой рукой обхватил за плечи Флинта. Тассельхоф вскочил на ноги и, давясь рыданиями, бросился к ним.
