— Спасибо, мисс Клэренс!
— Иди, а то опоздаешь на вводную лекцию.
— Спасибо.
Осматриваю себя в зеркале. Да, к встрече с древним вампиром внешне готова. Жаль, что ему пришлось заменить на лекции Эзалона: я бы с радостью обошлась без испытания для нервов.
Сзади раздается цокот. Резко оборачиваюсь и практически натыкаюсь на вращающийся во все стороны глаз. Миг — и я уже за спиной мисс Клэренс, сжимаю ее плечи.
Стоящее посредине палаты существо верхней частью тела напоминает человека, хотя глаз у него один и на гибком шланге, а суставов на пальцах больше положенного на штуку. От бедер расходятся шесть металлических лап. Циклопопаук…
— Валерия, не бойся, это мой помощник Степар. — Мисс Клэренс складывает и убирает зеркало в карман. — Он не причинит тебе зла. Степар, что случилось?
— Забегал помощник господина Эзалона, — механически отчитывается Степар, — просил подготовить для возможной отправки мобильный госпиталь. Ректор Дегон, господин Эзалон с помощником и еще несколько профессоров отбыли в королевство Озаран. По всем вопросам обращаться к Фабиусу.
— Ну уж нет, обойдусь без этого клопа.
Мисс Клэренс прикрывает рот рукой. Я невинно сообщаю:
— Не волнуйтесь, я ничего не слышала.
— Теперь сообщение второй степени важности. Для Валерии. — Единственный глаз проворачивается ко мне. — Никалаэда Штар сказала: «Я жду».
— Ох, — стремительно разворачиваюсь, хватаю с тумбочки фолиант о драконах и корзинку цветов… и понимаю, что идти со всем этим в столовую и на уроки неудобно.
— Степар, займись подготовкой мобильного госпиталя, — приказывает мисс Клэренс.
Цокот механических ног извещает о том, что Степар исполняет поручение.
Опустив корзинку на тумбочку, поворачиваюсь:
— Мисс Клэренс, а можно оставить это все у вас? До вечера?
— Да. Поторопись, а то на завтрак опоздаешь. Цветы я сама в воду поставлю.
— Спасибо, — положив фолиант возле корзинки, я уношусь из палаты.
Надо сказать, после лечения я чувствую себя просто замечательно. Хочется прыгать и бегать. Перескакивая через несколько ступенек, я по инерции вылетаю в холл, а из него на крыльцо и практически врезаюсь в Нику.
— Ой, прости… — отступаю назад.
Она придирчиво меня оглядывает, вздергивает бровь.
— Прости за платье, мисс Клэренс сказала…
— Оно мне совсем мало было, — отмахивается Ника. — Носи.
— Спасибо.
— Лер, если ты себя хорошо чувствуешь, пойдем быстрее, а то все съедят. Ингар, он вообще ест за троих. — Ника бодро сбегает по ступенькам и, похоже, ничуть не сомневается, что чувствую я себя хорошо.
Подхватив подол, я быстро ее догоняю, подстраиваюсь под быстрый шаг.
— Ты меня жутко напугала! — сетует Ника. — Мне столько всего надавали в столовой, когда узнали, что для тебя.
— Ну прямо «столько всего»?
— Да почти все варианты блюд пришлось нести. Сказали, им велено тебя хорошо кормить. Ну и представь, иду я с этим всем добром, чуть не падаю, а у нас дверь нараспашку, сковорода валяется, и тебя нигде нет. Я чуть все не выронила. Потом, правда, услышала, что тебя принц на руках нес…
Я почти готова разрыдаться: наверное, об этом говорит вся академия.
— …Узнала, что ты попала к мисс Клэренс, и меня не пустили, представляешь. После этого я, конечно, уже не могла спокойно заниматься делами.
— Прости, что из-за меня тебе пришлось столько всего нести.
— Ничего, пригодилось стресс заесть. Да и удобнее пустую посуду сдавать, чем самой готовить и мыть. Кстати, очень жаль, что ты не попробовала рыбного пирога.
Иду и думаю, как бы потактичнее сказать, что стресс лучше не заедать? Наконец нахожу достаточно нейтральную формулировку:
— Стресс лучше забивать: представить на месте подушки причину стресса и бить. Попробуй.
— Это как-то по-мужски, — морщит носик Ника.
Сверху раздаются хлопки. Крылатое существо с наездником в синем мундире пикирует к администрации. С другой стороны мчится такое же, они ловко расходятся в воздухе и приземляются возле общей цели.
Несколько мгновений я продолжаю смотреть на опустевшее небо.
— Впервые видишь почтовых грифонов? — удивляется Ника. — Ах да, ты же вчера, когда они тут разлетались, уже к целительнице загремела.
Проходящие мимо студенты отводят глаза.
— О, почти пришли! — Ника припускает к зданию из коричневых блоков. — Ну надо же, даже у столовой охрану поставили. Наверное, это из-за нападения сектантов.
Следом за ней я проношусь мимо суровых дядек в красных мантиях. Ника рывком распахивает массивную дверь с ручкой в форме дракона. И пока я наслаждаюсь ароматом еды и оглядываю зал с витражными окнами и большими, человек на тридцать, столами, она с двумя подносами занимает очередь у раздачи.
Если не считать интерьера в стиле средневекового замка, вполне себе обычная студенческая столовая. Мельком оглядев уставившихся на меня студентов, встаю в очередь за Никой. Здесь ароматы такие сильные, такие аппетитные, что желудок сжимается, и меня охватывает тревога: как бы не заурчал. В повисшей тишине это прозвучало бы неприлично громко.
Впрочем, мертвая тишина почти сразу сменяется бурным перешептыванием.
Изображаю, что мне все равно. Тем более что лучше сейчас выбирать еду: в мармитах на линии раздачи, каждый из которых помечен светящимся красным или голубым символом, помимо вполне узнаваемых полно незнакомых на вид блюд. Заодно смотрю и на очередь. Парень перед Никой с восторгом выпущенного с необитаемого острова голодающего показывает блюда пышной работнице столовой и, получая от нее тарелки с порциями, наваливает на поднос и рыбу, и мясо, и тарелки с салатами, и молоко, и мисочку чего-то очень похожего на зеленый горошек. Зря он так. Помню, как объелась сладостей на шведском столе, — до сих пор передергивает.
Ника от этого обжоры не слишком отстает.
— Набирай что хочешь, — советует она с задорным блеском в глазах. — Кормят бесплатно, только на вынос неохотно дают. Если дело не касается тебя, так что я с тобой точно дружу.
Продвинувшись на несколько шагов вперед, замечаю на мармитах таблички с названиями блюд. Местами они размыты и дрожат, но стоит сосредоточиться, и буквы выстраиваются в слова: «Макароны со вкусом тушеной капусты», «Салат из свекло-сельдерея», «Речная сельдь с картофельным розмарином».
Заклинание перевода у них просто гениальное! Подсказывает вкус даже тех блюд, которые я в принципе знать не могу.
— Выбрала чего-нибудь, деточка? — раздается добродушный голос.
Поднимаю взгляд на дородную работницу в белом фартуке. Та улыбается:
