— Это изумительно, — шепчу я. — Нет, правда, даже в голове не укладывается, что можно так управлять огнем. Это чисто драконья способность?
Арендар польщенно улыбается:
— Хотел бы так сказать, но теоретически этому может научиться любой маг. Мне просто легче.
Обвожу взглядом огненно-цветочное великолепие. Как же это далеко от моей смешной способности зажигать фитилек свечи.
— Что-нибудь не так? — Арендар накрывает мою ладонь своей.
— Немного завидую… — Робко улыбаюсь ему. — Понимаю, конечно, что все в моих руках, но все вокруг что-нибудь да умеют, а я с нуля начинаю. Ладно, не будем об этом.
— Почему бы и не поговорить, — Арендар поглаживает мою ладонь. — Я могу помочь. Например, научить вызывать огонь не на фитиле свечи, а из воздуха. Хочешь?
— Шутишь? Конечно, хочу!
Он притягивает мою ладонь, мягко проводит по линии жизни большим пальцем. Это немного щекотно и почти горячо. Продолжая поглаживать центр ладони, Арендар поясняет:
— Активируй источник и представь, что энергия протекает по позвоночнику и руке прямо сюда, концентрируется.
Послушно исполняю инструкцию, и над его пальцем, касающимся середины ладони, вспыхивает огонек.
— Но…
— А теперь повтори, представляя, как твоя энергия, собравшись в этом месте ладони, выплескивается таким же пламенем.
Огонек гаснет. Арендар убирает палец от моей руки. Повторяю процесс, и на этот раз энергия на несколько мгновений вспыхивает пламенем.
— Еще раз. — Арендар заносит свою ладонь над моей.
Повторяю, и пламя не гаснет, оно ластится к руке Арендара, разбрасывает звездочки искр, перетекает, пляшет. Только внутри у меня будто разверзается пустота, под ложечкой сосет и как-то тревожно. Арендар накрывает мою ладонь, гася пламя.
— Пока хватит.
— Но…
— Ты еще не привыкла использовать много энергии, но, поверь, в следующий раз сможешь это повторить и удержать огонек сама.
— Правда? — заглядываю ему в лицо.
— Магия — она как полет, если один раз сделал, сможешь повторить и тысячу. Многочасовые тренировки нужны только для улучшения показателей и развития источника.
— Здорово, — опускаю взгляд на руку, все еще накрытую ладонью Арендара. — Спасибо.
Кончиками пальцев он скользит выше, под рукав, и застывает. Я тоже обмираю: его пальцы касаются пластыря.
— Я просто боялась слухов, — торопливо поясняю, а сама краснею: как-то стыдно, что я прятала то, что он дал мне в помощь.
Подтянув рукав выше, Арендар поглаживает пластырь, а затем легко его снимает, и тот даже не клеится к коже. Оглядев метку, Арендар накрывает ее ладонью, прикрывает глаза, и я завороженно смотрю, как подрагивают его ресницы, а под веками мерцает свет.
Когда Арендар открывает глаза, наши взгляды встречаются. С минуту мы смотрим друг на друга, пока я не нахожу в себе силы вернуться к метке: она увеличилась, к рисунку прибавилась мантия, да и само изображение более проработано.
— Эту метку можно при желании скрывать. Достаточно прикоснуться к ней пальцами и приказать исчезнуть. Для появления нужно тоже дотронуться и пожелать этого.
— О… спасибо, это действительно намного удобнее. — Опять застываю, глядя ему в глаза. — Спа… спасибо. А почему сразу не сделал скрывающуюся?
— Та метка временная, для решения краткосрочных дел, а эта постоянная. Я хочу, чтобы она была на тебе всегда. И еще… — Арендар прижимает к морде дракона на метке указательный палец, та вспыхивает золотым пламенем. — Если окажешься в опасности, наведи пальцы этой руки на противника, коснись метки и призови огненный пульсар. Я вложил десять штук, они небольшие, но если вдруг оборотень взбесится, бей в морду, успокоит на раз.
— А потом меня обвинят в попытке убийства, — нервно усмехаюсь я.
— Это будут моя магия и моя ответственность. И если вдруг тебя еще в чем-то обвинят — показывай метку и требуй позвать меня.
Хотя от близости Арендара трепещет сердце и мысли путаются, трудно не сообразить, что его забота немного выходит за рамки и сильно меня обязывает.
Он садится ровнее, с минуту молчит, глядя куда-то вдаль. А затем обнимает меня за плечи и притягивает к себе. Склонив голову ему на плечо, закрываю глаза. Слишком хорошо и спокойно, чтобы думать о чем-то другом.
Так мы и сидим, пока снизу не доносится мужской голос:
— Ваше высочество, простите за беспокойство, но вам срочное письмо от его императорского величества.
Напряжение сковывает Арендара, он тяжело вздыхает.
— Сейчас подойду, — холодно отзывается он, но когда обращается ко мне, голос звучит мягко: — Прости, придется прервать наше…
Пока он думает, как назвать эти посиделки, я поспешно уверяю:
— Ничего страшного, мне спать пора, завтра с утра пробежка, все дела…
Арендар поднимается и подает руку, легким движением практически подкидывает меня в вертикальное положение. Розы рассыпаются искрами, возвращая ночи ее темноту.
Хлоп! Мы оказываемся в знакомом кабинете прямо возле секретера. Взмахом руки запалив свечи, Арендар выпускает мою ладонь и вытаскивает из ящика лист белой бумаги и баночку с крышкой-пипеткой. Капля маслянистой жидкости растекается по листу, но стоит Арендару провести над ней ладонью, и клякса превращается в цветную печать.
Молча смотрим на нее. Наконец Арендар берет лист и заглядывает мне в глаза.
— Спасибо за удивительный вечер.
— Это мне надо благодарить.
Он медленно качает головой.
— Нет, ты не понимаешь, как это… — Арендар вздыхает и протягивает мне бумажку. — Неважно. Спокойной ночи.
Прежде чем успеваю ответить, печать соприкасается с моей рукой, и в следующий миг кабинет и сам Арендар сменяются темнотой комнаты в общежитии.
Мне хорошо после чудесного вечера, но грустно от столь внезапного расставания.
Оглядевшись, замечаю на секретере подсвечник. Активирую источник, щелкаю пальцами, и свеча ярко вспыхивает. Получилось намного легче и мощнее, чем на занятии по стихиям.
Ника сонно ворочается на кровати. Схватив подсвечник, заскакиваю в ванную комнату и закрываю дверь. Стою, прислушиваясь, но в комнате тихо, значит, Нику не разбудила.
Готовясь ко сну, стараюсь делать все максимально тихо, и вдруг ловлю себя на том, что мурлыкаю под нос веселую мелодию. Напевать что-то совсем не в моем характере, но я лишь рассеянно улыбаюсь этой странности. Мне слишком хорошо, чтобы думать об этом и завтрашнем дне. А стоило бы подумать.
* * *
Утром все кажется не таким радужным. Меня еще пьянят воспоминания об объятиях Арендара, а мысли о поцелуях отзываются дрожью в коленях, но при свете дня намного труднее забыть о разнице между нами.
