Щелчок метронома сменяется легкими шагами, они приближаются ко мне.
— Прости, мы не хотели. Я сейчас сниму оковы. — Долговязый староста, когда я разворачиваюсь, удивленно оглядывает мои запястья. — Не подействовало?
Похоже, в меня заклинание оков случайно попало, а метка Арендара их отбила.
— Наверное, ты промахнулся, — брякаю я.
— Да? — Староста медленно отступает. — Возможно…
Групповой щит за моей спиной громко лопается. Одна из девушек охает. Я разворачиваюсь: Саран переводит шальной взгляд с моего запястья с меткой на Арендара, снова на запястье, на Арендара. Шагает в мою сторону. Арендар кладет руку ему на плечо, слегка дергает.
Хлоп! Оба исчезают, оставив на плитах полосу искрящегося инея.
А? Что такое?
— Это несправедливо! — Одна из девушек павшего щита, влажно блестя глазами, смотрит на наставника. — Принц Саран ударил своей стихией, а мы только второкурсницы. Вы ведь не отнимете у нас косметику за это поражение?
Так вот почему они костьми готовы лечь, но наши атаки сдержать. Саториус — изверг!
Он назидательно сообщает:
— Преступники не будут спрашивать, как хорошо вы умеете ставить щиты, чтобы соизмерить удары с вашими возможностями.
— Но мы так хорошо держались.
— Десять минут перерыва, если до конца дня ни разу не проиграете, косметику оставлю, а если нет, — он разводит ручищами.
Как хорошо, что я к нему не попала — он знает, куда бить. Парни из группы тренирующих щиты и оковы посмеиваются, и, судя по тому, что после щелчка метронома скрежета отбитых наручников нет, кому-то из хихикнувших стоять теперь в кандалах.
— Студентка Валерия. — Саториус жестом приглашает меня подойти.
Оглянувшись на потирающего горло Валариона, подхожу к столу преподавателя. Теребя бороду, Саториус смотрит на меня чуть снизу:
— Так, студентка Валерия, ты, наверное, утомилась.
— Не так чтобы очень, — осторожно отзываюсь я, хотя даже по моему голосу чувствуется, что язык еле ворочается.
— И все же я считаю, что тебе нужно закончить на сегодня и вернуться к себе.
— Почему? Что-то не так?
— Иди, — он оглядывает зорким взором нашу группу, прищуривается. — Студент… Ингар, да, Ингар. Проводи студентку Валерию до общежития.
У полуобернувшегося к нам Ингара округляются глаза. А у меня-то они как округляются.
— Магистр Саториус, — начинает Валарион. — Может, я…
— Нет, — безапелляционно обрывает Саториус. — Я сказал, что студентку Валерию проводит Ингар, значит, так и будет. Все, идите.
— Но… — пытаюсь возразить я.
— Студентка Валерия, если вы считаете себя достаточно умной, чтобы не слушать моих распоряжений, то на мои занятия можете больше не приходить.
Клыкастое лицо Ингара приобретает грозно-решительное выражение, словно он любой ценой готов заставить меня подчиниться, лишь бы на него не пала часть моего наказания.
Ну… нам по людным аллеям идти, не убьет же он меня.
— До свидания, — я неохотно направляюсь к выходу.
Ингар шагает следом, его огромная тень накрывает меня у двери.
ГЛАВА 14
— Ингар, почему ты меня подставил?
Молчание.
— Ингар, зачем ты соврал обо мне Фабиусу?
Молчание.
— Ингар, ну скажи, пожалуйста, за что?
Молчание.
— Ингар…
Молчание.
— Ингар, ну признайся, я никому не скажу.
Молчание.
— Инга-ар… Ингарушка… Ингар, морда ты клыкастая, скажи хоть что-нибудь!
Молчит, морда клыкастая. Прет к женскому общежитию, точно бульдозер, а у меня язык отваливается его выспрашивать и в плече ремень от сумки с учебниками скоро дырку протрет. Обегаю Ингара и встаю на пути. Ингар надвигается, смотрит невидящим взглядом поверх моей головы, точно в трансе.
Когда его тень накрывает меня, дыхание перехватывает от судорожной мысли «Затопчет!» — но в последний момент он круто разворачивается на каблуках и обходит меня.
— А, то есть ты меня все же видишь! — припускаю следом. Поравнявшись с ним, продолжаю монолог: — Послушай, нам тут еще долго учиться, надо выяснить отношения…
Как же трудно говорить после нескольких часов монотонного повторения одного слова.
— Значит, не хочешь отношения выяснять.
Думала, ответит, что по молчанию это должно быть понятно, но Ингар молчит, как партизан.
— А я так надеялась, что ты мне расскажешь, в чем дело… — печально вздыхаю я, пытаясь пробудить сострадание.
Но фиг мне, а не сострадание и пояснение. И общежитие уже маячит в конце аллеи. Студентки на меня странно поглядывают. Когда группка из трех девушек проходит мимо, наклоняюсь к Ингару и доверительно сообщаю:
— Наверняка решили, что ты очередная жертва моего соблазнения.
Не подействовало.
Ладно.
— Ингар — дурак.
Даже с шага не сбивается.
— Молчание знак согласия.
Молча соглашается. Ну как его расшевелить?
— Мне просто чисто по-человечески интересно, почему ты сказал, что на Вильгетту напала я. Ты хоть видел, что произошло? Ну?
Хоть бы глянул на меня, что ли, а то как со стеной разговариваю.
— Слушай, а когда ешь, клыки не мешают? Еда не вываливается? Слюни не текут?
Он сбивается с шага. Сработало!
Или нет? Ингар продолжает целенаправленное движение к дверям общежития и свободе от меня. Времени всего ничего, чтобы его разговорить.
— А, мне же говорили, что ты ешь за троих, ты, наверное, еду просто заглатываешь целиком. Или засасываешь?
Губищу нижнюю поджимает, глаза щурит. Задевают его мои слова, но… Вот зачем Ника рассказала о том, какие полукровки орков несчастные и притесняемые? Жалко теперь над ним издеваться, хоть и подло он поступил.
— Инга-а-ар. — Вздыхаю, поправляя на плече впивающийся ремень сумки. — Ну ответь. Пожалуйста.
Без толку.
— Ты язык, случаем, не проглотил?
Нет у меня больше сил его выспрашивать. Может, будет еще возможность узнать, почему он меня оболгал.
Ингар шагает шире, несколько последних метров до крыльца чуть не пробегает.
— Приятно было поболтать, — насмешливо сообщаю я.
Развернувшись, Ингар спешно покидает поле боя, оставив его за противником, то есть за мной. И даже широкая его спина кажется сейчас меньше, будто он съеживается.
