Рык перекатывается с низких нот на высокие и обратно, это похоже на песню, на ужасную песню, которая рвет барабанные перепонки.
Воют вихри по бокам Арендара. Резко увеличившись, ударяют по намораживающейся пентаграмме. Саран подскакивает, распахивает крылья, взвиваясь на потоках воздуха. Вслед ему из пасти Арендара летит струя огня. Разбивается о ледяной щит. Тот ощеривается глыбами сосулек, они, точно копья, летят в Арендара и раскалываются о поднявшуюся стеной землю.
Газоны раскалываются трещинами, земляная стена рушится крупными пластами, пропуская поток пламени.
В небе загорается алая пентаграмма и падает на принцев. Ударяется о них с глухим металлическим звоном, приподнимается и снова трескает их по башкам. Взревев, оба принца плюются: один — огнем, другой — льдом. Пентаграмма раскалывается и осыпается искрами.
Между рычащими драконами показывается мощная фигура ректора Дегона. Правда, в сравнении с ними он сейчас что-то вроде чихуахуа.
— Стоять! — на всю академию рявкает Дегон. — Немед…
В него летят лед и пламя. Они раскалываются об огненный щит в форме яйца, и из этого «яйца» начинает вырастать дракон. Взметаются алые крылья, тело Дегона покрывается алой чешуей. Он растет и растет, вынуждая принцев пятиться, ломая остатки деревьев и вытаптывая газон.
«Геринху даже спрятаться от доспехов будет негде», — растерянно и неуместно думаю я, хотя после этой демонстрации вряд ли Геринх осмелится ко мне подойти. От меня, наверное, теперь все будут шарахаться…
Дегон растет, он уже догнал и обгоняет рычащих и скалящихся принцев. Они все же ударяют: Саран — ледяными глыбами, Арендар — закрученным в вихри пламенем. Оба удара разбиваются об окутавшие крылья Дегона щиты. Его рев сотрясает до самых костей, с треском и звоном вылетают из окон стекла. Дегон выплевывает струю пламени в морду Арендару, сразу же — Сарану. Мощно взмахнув крыльями, срывается вверх. Потоком воздуха меня отшвыривает на пол, протаскивает до стены.
Ревя и рыча, принцы взмывают следом за Дегоном, в полете плюются пламенем и ледяными потоками, а тот, оборачиваясь, плюется нереально ярким огнем в ответ, рычит, но улетает все дальше от академии. Их рев подобен отдаленным раскатам грома.
Поднявшись, я смотрю им вслед.
Мощные тела и крылья скоро становятся точками, мотающимися по небу, вспыхивающими алым и бело-голубым.
А потом они резко уходят вниз, окончательно исчезая из поля зрения.
С грохотом валится подбитое хвостом Арендара дерево.
Над академией воцаряется звенящая тревожная тишина. Она нарушается громким хлопком: посредине развороченной аллеи появляется Эзалон. Схватившись за голову, он оглядывает разрушения и натыкается взглядом на меня.
А я же обещала не шуметь и не делать ничего привлекающего внимание. Вряд ли можно считать выбитую стену именно моей комнаты чем-то незаметным.
Хлоп! Бледный Эзалон оказывается рядом со мной. Отшатнувшись, я наступаю босой ногой на блюдце.
— Валерия, что случилось?
— П-принц Саран решил, что я из «Культа Бездны», а Ар… принц Арендар с ним не согласился, и вот… — взмахиваю на выбитую стену.
— А… — Вытащив платок из кармана, Эзалон промокает вспотевший лоб. — Ох…
Он ошалело оглядывается. Снова смотрит на меня:
— Но почему тебя?
— Какая-то информация с допроса, я не очень поняла, он был словно не в себе. — Признаваться, что это было из-за внимания ко мне Арендара, не хочется. Судорожно стиснув пальцы, вспоминаю о волшебном списке. — Кстати, раз уж вы здесь, то что делать с этим?
Сую под длинный нос бумажку с мигающим предупреждением о просроченных делах. Близоруко сощурившись, Эзалон вчитывается.
— А, это… — Он касается листка тремя пальцами правой руки и делает замысловатое движение. — Раз тебе понравилось…
— Что понравилось? — опасливо уточняю я: то, что список меня куда-то таскал, мне точно не по душе.
Но Эзалон уже не слышит, подходит к краю и снова хватается за голову:
— Мне ведь организовывать ремонт.
— Вы же маги, поколдуете, и все станет хорошо, разве нет?
— Станет. Только за это нам выставят счет.
— Профессор Эзалон, — раздается внизу голос коменданта Анисии. — Профессор Эзалон, все эвакуированы, какие будут распоряжения?
А я, значит, не все?
Хлоп! И Эзалон исчезает. А я наконец заглядываю в список дел.
Список дел:
1. Собрать уцелевшие вещи и сложить их на безопасном расстоянии от края.
2. Подать коменданту заявление на ремонт и замену мебели.
Категорически НЕЛЬЗЯ:
1. Приближаться к принцам более чем на пять метров во время учебного процесса и на тридцать метров вне оного.
2. Ходить в лес.
Да он издевается? Нет, я, конечно, буду только за, если этот список будет меня от Сарана утаскивать, но Арендар… И при чем тут лес?
Ладно, буду решать проблемы по мере их поступления. Собрать вещи, чтобы ремонтники их не повредили, весьма разумно, да и мебель новая нужна.
Ох, еще и Ника! Куда подручный Сарана ее вывел? Явно не в коридор. Не бросили ли ее где-нибудь одну без документов, денег и босую?
По коридору звенят торопливые шаги. Красная как рак, Ника влетает в комнату, повисает на дверном косяке.
— Ш-ш-што слу?.. — она склоняется, хватает ртом воздух.
— Ника. — Подскочив к ней, не знаю, что делать, как помочь.
Она вцепляется мне в плечи, заглядывает в глаза:
— Лера, что случилось? Почему… почему принцы подрались?
— Саран обвинил меня в причастности к «Культу Бездны», Арендар не согласился.
— Нет-нет-нет. — Отступив, Ника прижимается к стене и сползает вниз.
— Да что такое? — Присаживаюсь рядом. — Немного подерутся и успокоятся…
— Ты не понимаешь. — Ника дрожащими руками проводит по волосам. — Принц Саран, наш принц, напал на наследного принца империи. Это же… это… Наш Озаран могут выкинуть из Срединного альянса, и это сейчас, когда «Культ Бездны» нападает практически открыто. Или наложить торговые санкции. Или потребовать откуп. Но самое страшное — если выкинут из альянса. Тогда нам просто конец!
— Неужели все так серьезно?
По щекам Ники скатываются слезы, блестят оставленные ими дорожки, глаза наполняются новыми слезами.
— Лера, у вас в мире ведь разные государства?
— Да.
— Неужели у вас допустимо, чтобы семьи правителей нападали друг на друга в мирное время?
— Нет… Правда, у нас много избираемых правителей, и если сын одного побьет другого, особой беды не будет.
