Вокруг Дегона вспыхивают искры:
— Она не твоя, она моя студентка, руки убрал!
— Сокровище, которое не можешь защитить, перестает быть твоим. — Арендар прикрывает меня отросшим крылом.
— Я могу ее защитить, она моя. — Борода Дегона оборачивается пламенем.
— Дегон, — вскидывает руку Эзалон. — Мы договаривались не считать студентов сокровищами. Они как бы…
— Но они на моей территории, в моей сокровищнице, значит — они мои! — Дегон с видимым усилием смиряет пламя. — По крайней мере, пока не закончат обучение. И я против, чтобы моих студенток хватали посторонние драконы!
— Даже не думай сам ее схватить! — Арендар укутывает меня вторым крылом, и я вроде даже не против: тоже не хочу, чтобы меня хватал Дегон. — Я наследный принц!
— Это независимая от империи территория, тут ты равен остальным.
— Арен, это все, конечно, весьма забавно, — рыжий принц прикрывает ладонью демонстративный зевок. — Но если ты займешься поиском…
— Положи ее на место! — Дегон указывает полыхающим Пальцем на дверной проем палаты.
Эзалон обещает:
— Я лично обеспечу студентке Валерии безопасность.
— Так вот, если ты дашь мне возможность поговорить с отцом… — невозмутимо продолжает рыжий.
Арендар рычит, упрямо глядя на Дегона. Рыжего это не смущает:
— То я могу расширить права империи в академии, так что выбирай: или споришь до бесконечности, или решаешь проблемы. И стоит ли напоминать, что таинственная троица может улизнуть? Защиту, конечно, активировали, но периметр нарушен, а нам бы стоило подогнать стражу.
— Не будет имперской стражи в моей академии, — оскаливается на него Дегон.
— Арендар, отпусти меня, — тихо, чтобы он на публику не начал властность свою демонстрировать, требую я. — Мне жарко.
— Нет, — цедит Арендар и шагает к лестнице.
— Мне бы еще понаблюдать за ней, — неуверенно вступается бледная мисс Клэренс.
— В моих апартаментах понаблюдаете, — Арендар снова шагает к лестнице.
— Отпусти! — Я брыкаюсь, хотя в пелене крыльев двигаться почти невозможно, и стучу по его плечам ладонями.
Дегон распахивает алые крылья. Рыжий раскрывает черные крылья с золотыми прожилками, над его пальцами вспыхивают золотые печати, и рявкает:
— Никаких драк!
Напряженную тишину разрывает пронзительный писк. Черный меховой комочек, свалившись с кровати, докатывается до порога и снова пронзительно пищит.
— И паразитов мне тут развели, — рычит Дегон.
— Дайте его мне, — снова я тщетно пытаюсь вырваться из рук Арендара.
Рык Дегона усиливается, на его пальцах отрастают когти. Золотые печати в руках рыжего начинают потрескивать.
Из глубины коридора доносится стремительный цокот. Все поворачиваются туда: к нам почти бежит Степар с огромным баком. Мисс Клэренс и Огнад прикрывают носы рукавами. Затормозив, Степар опрокидывает бак, выплескивая янтарную жидкость на пол. Сладко пахнущая волна омывает ноги драконов, протекает между балясинами, журчит по ступеням.
От сладкого запаха кружится голова…
— Прошу прощения. — Эзалон вскидывает руки.
Хлопок — и они с Дегоном исчезают. Тут же в одной из дальних палат раздается рев:
— Как ты смеешь меня утаскивать! Я тебе не…
Его рык становится невнятным. С пальцев рыжего расплавленным золотом стекают печати. Он стряхивает их и запускает пальцы в волосы:
— Сумасшедшие. Вы точно сумасшедшие: облить нас успокоительным — это же…
— Это все голем, — уверяет Огнад. — Вечно он путается в шести ногах. Надо было делать четыре.
Мокрый комочек, попискивая, тянется ко мне.
— Отдайте, — бормочу я.
Рыкнув, Арендар подхватывает его крылом и закидывает мне в руки. Через миг его спешного бега через ступени мы оказываемся в прохладе уличного воздуха.
— Что это было? — успеваю спросить за миг до того, как сильные крылья поднимают нас вверх. Да Арендар же меня сейчас утащит! Я перехожу на крик.
— Тихо!
Какое тихо? Меня похищают! Почти сразу мы приземляемся на другом крыльце, опять Арендар пинком открывает дверь. Проносится по богато обставленным комнатам своего академического дома и вносит меня в спальню.
— А-а-а! — пытаюсь вырваться, но Арендар укладывает меня на постель с балдахином. Прикрываюсь мокрым зверьком. — Нет!
Арендар стремительно подходит к занавешенному окну и вскидывает руки. С пальцев срываются золотые и огненные искры, сплетаются в геометрический узор, расползающийся по портьерам и шелковым обоям стен, полу и потолку.
Я со всех ног бросаюсь к дверям, несусь по коридору и успеваю проскочить три ступени, когда сильная рука и крылья охватывают меня и прижимают к тяжело дышащему Арендару.
— Куда? — рычит он в ухо. И снова утаскивает на роскошную постель. — Сидеть здесь!
— Это возмутительно! — Я вскакиваю на шелковом покрывале, нависаю над ним. — Я тебе не игрушка, не вещь, чтобы меня таскать! Да я никому такого не позволяла, а ты!.. Ты!..
Слезы душат меня, мешают говорить.
Отступив к дверям, Арендар снова вскидывает руки, и огненно-золотое плетение продолжает затягивать стены.
Держа зверька под мышкой, бросаюсь к Арендару. Стучу его по каменной груди.
— Выпусти! Выпусти меня!
— Я просто тебя защищаю, глупая! — Он отступает и захлопывает двери. Их затягивает магический узор и впитывается в поверхность.
— Не смей меня запирать! — Я барабаню кулаком по двери, но все без толку.
И дергаю ее. И пинаю, пока не начинают болеть руки и ноги.
Что бы там ни значилось в моем договоре с академией, Арендар просто взял и запер меня здесь. Теперь во всем ужасе предстает мое положение в этом мире, то, о чем мне вскользь упоминали с самого начала, а я так глупо пропустила мимо ушей: я здесь одна, и некому за меня заступиться, некому опротестовать варварское поведение Арендара.
— Гад чешуехвостый! — Сдерживая слезы, прижимаюсь лбом к холодной поверхности двери. — Драконище подколодный. Что б у тебя… что б тебе… икалось! Я так просто не сдамся!
Мое усталое негодование поддерживает зверек: попискивает и вздыхает.
— Ну что, маленький, — поглаживаю его по макушке. — Заперли нас… Ничего, он еще об этом пожалеет. Не знаю как, но пожалеет.
Зверек слегка подрагивает. Возможно, из-за мокрой шерсти или из-за странного зелья. Бедненький!
К счастью, золотое плетение не заблокировало дверь в ванную, так что я отмываю мохнатый комочек в теплой воде, протираю белоснежным полотенцем с золотыми вензелями, оставляя на нем черную шерсть. Укладываю зверька в роскошной постели: лапочка не виноват, что мы оказались в таком идиотском положении.
