Прижимая гримуар, прикрывая его, насколько возможно, руками, выскакиваю на лестницу.
— Охрана! — зову притихших охранников.
Не откликаются.
Неужели поняли, что сбежала, и отправились искать? Как не вовремя!
О, только бы успеть спрятать гримуар, прежде чем Дегон обнаружит пропажу.
Так, наверное, на улице не стоит кричать, чтобы не привлечь внимания, а то гримуар заметят, начнут разбираться, а Дегон как вылезет из золотой норы…
* * *
Вопль дракона настигает меня на полпути к апартаментам Арендара.
Слишком близко к административному зданию.
Дегон ревет так, словно ему крылья отрывают.
А затем в облаке пламени взлетает над шпилями администрации.
Студенты, патрульные и караульные синхронно и абсолютно бесшумно сбегают под прикрытие ближайших зданий. Вмиг на улице не остается никого, словно все натренированы оперативно прятаться от драконов.
Я тоже делаю шаг в сторону.
Взгляд алого дракона обжигает. Кажется, он опаляет меня до костного мозга. Разжав пальцы, отступаю от упавшего гримуара.
— Где моя ложка? — ревет оплетенное пламенем чудище и выдыхает струю ослепительного огня. — Где моя ложка?! Ты! Ты украла ее!
Взмах его крыльев пускает подобие взрывной волны, она сбивает с деревьев листья, толкает меня, вынуждая отступить на несколько шагов.
Кажется, сейчас разорвется сердце. Вот сию секунду, я уже чувствую холод и жжение этого начинающегося разрыва сердечной мышцы.
— Моя ложка! Мой гримуар! — ревет Дегон, и пламя вокруг него вторит реву, а стекла административного здания дружно осыпаются на землю.
Рядом со мной приземляются двое дрожащих мужчин. Мои охранники. Прикрывают трясущимися крыльями. Один чуть не плачет:
— Чем же вы его так? Старого дракона, они ж… они… спокойные обычно.
Зубы выстукивают дробь:
— Взяла у него л-ложку.
— Нам конец…
— Он даже взлететь не даст…
Я пячусь назад, и мелкие драконы пятятся следом.
— Куда?! — рявкает Дегон.
Он грузно бухается на землю. Охранники бессильно опускают крылья, пятятся, так что я вижу все: и бешеный огненный взгляд Дегона, направленный на меня, и его все ускоряющиеся шаги в нашу сторону. Проминая когтями дорожку, сшибая деревья, взбешенный огненный дракон бежит ко мне.
Передо мной вспыхивают два костра золотого пламени. Материализовавшиеся в них Арендар и рыжий оглядываются на меня и приободрившихся, поднявших крылья охранников.
Под лапами Дегона вздрагивает земля.
Рыжий бледнеет:
— Арен, он заблокировал переходы!
Они с Арендаром переглядываются и молниеносно обращаются черными с золотом драконами. Сразу видно, кто старший: рыжий крупнее, его брюхо, часть ребер и хребет покрыты золотой чешуей, тогда как у Арендара позолочен лишь хребет.
Рыча, братья плечом к плечу бросаются на Дегона. Старший разворачивается, подставляя под удар золоченые ребра, а Арендар его подпирает и впивается когтями в землю. Даже так удар Дегона отталкивает их на несколько метров.
— С дороги! — Дегон снова врезается в братьев. — Не сметь вмешиваться!
Хлоп! Подскакиваю от неожиданного звука. Переместившийся Эзалон сжимает мое плечо.
— Отойди от нее, — оскаливаются охранники.
Взгляд Эзалона останавливается на гримуаре. Щелчком пальцев он призывает его в свою руку.
В глазах резко темнеет, мир переворачивается.
И вот я уже стою в каком-то сумеречном помещении, а надо мной нависает побагровевший от ярости Эзалон.
— Валерия! — Стиснув зубы, Эзалон отступает и запрокидывает голову. — Я же просил, просил не высовываться, и ты обещала…
Жилки на его лбу и шее так бешено пульсируют, что кажется, его сейчас хватит удар. Судя по цвету лица — точно хватит.
— Дышите глубже, — советую я. — Давайте: вдо-о-ох… выдо-о-ох.
От рева драконов звенят стекла. На краю поля зрения вспыхивает огонь.
Эзалон поднимает ладонь и как-то неопределенно ею подергивает, а может, она у него просто трясется.
Оглядываюсь по сторонам: мы в аудитории, полной столов темного дерева, рам с пяльцами и плакатов с видами стежков, узоров и разноцветными стрелочками. Некоторые из них показывают, как направлять иглу, но некоторые явно к этим движениям отношения не имеют.
За окном снова рычат.
— Не лезьте! — гремит Дегон. — Я ректор!
Подскочив к окну, вжимаюсь в холодное стекло: огромный красный дракон распахивает крылья. Черно-золотые драконы держатся вместе, скалятся.
— Валерия… — сдавленно бормочет Эзалон. Он сжимает гримуар, и тот с хлопком исчезает. — Как ты додумалась взять что-то из сокровищницы дракона? Нет, не говори! — он вскидывает руку, не давая ответить, хотя я и так не знаю, что сказать. — О твоем самоубийственном поведении мы поговорим позже. Где ложка? Где эта проклятая ложка?!
Сгорбившись, он тяжело дышит, протирает дрожащими руками покрытый испариной лоб.
— У кота. Кота из лавочки. Это он…
— Стоило догадаться, — цедит Эзалон и прикладывает ладонь к сердцу, растирает. Краснота лица сменяется бледностью. — А он тоже… нашел…
— Может, вам к мисс Клэренс?
— Не сейчас, — Эзалон идет на меня. — Нам надо срочно вернуть ложку.
— Да что в ней такого?
Пальцы Эзалона, сомкнувшиеся на моем плече, даже сквозь ткань кажутся слишком холодными. В глазах опять темнеет, мир переворачивается, и мы оказываемся перед магазинчиком мисс Глории.
— Дело не в ложке, в принцах. Дегон старый, он бы тебя лишь попугал, чтобы неповадно было, репутацию поддержал и угомонился, но молодые драконы… Они его до серьезной драки разозлить могут, и последствия этого непредсказуемы.
Ничего себе «лишь попугал», я чуть от разрыва сердца не скончалась! Зато теперь, конечно, на всю жизнь запомню, что у драконищ ничего брать нельзя.
— Повелитель! — Эзалон отпускает мое плечо и нетвердо шагает к крыльцу. — Повелитель, выходи, проклятый кот! Иначе…
Последний возглас заглушается неистовым ревом. Земля вздрагивает.
— Может, лучше с ректором поговорить? — нервно уточняю я.
— Валерия, ты не понимаешь: агрессивность драконов, особенно разных видов, их магии вблизи друг друга резонируют, накаливая эмоции, пробуждая древние хищные инстинкты. А эта ложка…
Земля содрогается, от оглушительного рева больно ушам.
Приложив ладонь к двери, Эзалон очерчивает кончики пальцев свободной рукой. Весь магазин на миг окутывает голубым сиянием, и створка распахивается в темноту торгового зала.
