– Мы обязаны им жизнью, – продолжал Танис. – Как и все эльфы, они глубоко чтут жизнь и потому помогают тонущим в море. Этот человек – ее муж…
– Зебулах, – сказал волшебник и протянул руку.
– Я – Танис Полуэльф, – назвался Танис. – Это – Золотая Луна и Речной Ветер. Они с Равнин, из племени кве-шу. А это – Берем из…
Он запнулся и умолк, не зная, как продолжать.
Аполетта вежливо улыбнулась, но улыбка тотчас пропала с ее лица.
– Зебулах, – распорядилась она. – Отыщи тех, о ком говорил полуэльф, и приведи их сюда.
– Может, мне с тобой пойти? – предложил Танис. – Если уж ты решил, что я вот-вот тебя съем, почем знать, что выкинет Карамон…
– Нет, – покачала головой Аполетта. Капли воды сверкали в ее волосах и поблескивали на коже, чуть зеленоватой. – Пускай варвары идут с Зебулахом, полуэльф, а ты останешься здесь. Я хочу побеседовать с тобой и услышать побольше о войне, которая, по твоим словам, нам угрожает. Если драконы в самом деле проснулись, это воистину печальная новость. И если так – боюсь, ты прав: безопасности нашего мира приходит конец…
– Я скоро вернусь, любимая, – сказал Зебулах.
Аполетта протянула мужу руку. Он поднял ее к губам и нежно поцеловал тонкие пальцы. Танис перевел Речному Ветру и Золотой Луне слова Аполетты, и жители Равнин с радостью согласились пойти с Зебулахом за Карамоном и Тикой.
Шагая следом за магом таинственными, сумрачными, наполовину обрушенными улицами Истара, они слушали его рассказ о гибели великого города.
– Видите ли, – говорил Зебулах, указывая им то на одно, то на другое приметное здание, – когда Боги обрушили на Кринн пылающую гору, она поразила Истар, и в земной тверди образовался гигантский кратер. Морская вода ворвалась внутрь и заполнила провал. Так образовалось то, что теперь называется Кровавым Морем Истара. Большинство домов Истара было разрушено, но иные все-таки уцелели, а в некоторых местах задержался даже воздух. Морские эльфы обнаружили это место и завели обычай доставлять туда моряков с опрокинувшихся кораблей. Многие приживаются и чувствуют себя как дома…
В голосе мага звучала гордость, невольно забавлявшая Золотую Луну, хотя врожденный такт и доброта не давали ей хоть чем-то выдать себя. Гордость собственника, подумалось ей. Этот Зебулах вообразил себя прямо-таки хозяином развалин и рад был продемонстрировать их заезжим гостям.
– Но ведь ты – не морской эльф. Ты – человек. Как вышло, что ты здесь поселился? – спросила Золотая Луна.
Маг улыбнулся… прошлое заново поднялось у него перед глазами.
– Я был молод и жаден, – сказал он негромко. – Все искал способ побыстрее сколотить состояние. Я использовал свою магию, чтобы перенестись в глубину океана на поиски затерянных сокровищ Истара. И я нашел сокровище. Но вовсе не золото и не серебро… Как-то вечером я встретил Аполетту, проплывавшую морскими лесами. Я увидел ее прежде, чем она меня, и она не успела вовремя изменить облик. Я влюбился с первого взгляда… сколько труда я положил на то, чтобы завоевать ее! Она не может жить наверху, и я остался здесь. Здесь, под водой, мир спокойствия и безмятежной красоты. И однажды я понял, что не хочу возвращаться к прежней жизни. Но иногда все-таки приходит желание перекинуться словечком с племенем сухопутных. Вот я и брожу по развалинам, ища новичков, которых приносят эльфы…
Золотая Луна внимательно рассматривала руины. Когда Зебулах кончил свой рассказ, она спросила его:
– А где знаменитый храм, в котором служил Король-Жрец?
По лицу мага пробежала тень… Теплота воспоминаний сменилась скорбью, к которой примешивался гнев.
– Прости, – быстро сказала Золотая Луна. – Я совсем не хотела…
– Нет-нет, ничего, – коротко и грустно улыбнулся Зебулах. – Напротив, я нахожу даже полезным припоминать иногда мрак и ужас того несчастного времени. В своих ежедневных скитаниях я иногда начинаю забывать, что в этом городе когда-то жили… плакали, смеялись, любили… А на улицах играли дети – в том числе и в тот ужасный вечер, когда Боги обрушили с небес огненную гору… – Он помолчал немного, потом тяжело вздохнул и продолжал: – Ты спрашиваешь, где храм? Его больше нет. В том месте, где, бывало, стоял Король-Жрец и выкрикивал самонадеянные угрозы и попреки Богам, теперь черный провал. Морская вода залила его, но там ничто не живет. Ни рыбы, ни водоросли. Никто не измерял его глубины – морские эльфы и близко к нему не подплывают. Однажды я заглянул в его страшную тьму – и почти сразу бежал, не вынеся ужаса. Я думаю, он тянется до самых недр зла… – Зебулах остановился посреди полутемной улицы и пристально вгляделся в лицо Золотой Луны. – Я понимаю, виновные были наказаны. Но за что же невинных?.. Почему их обрекли на такие страдания?.. Я вижу, ты носишь медальон Мишакаль, Целительницы. Можешь ли ты мне ответить? Как учит об этом твоя Богиня?..
Жрица замешкалась – она не ожидала вопроса. Потом попыталась прислушаться к себе: что подскажет ей сердце? Речной Ветер стоял подле подруги – как всегда, суровый, бесстрастный и молчаливый.
– Я и сама размышляла об этом… – проговорила наконец Золотая Луна. Придвинувшись к Речному Ветру, она коснулась руки мужа, черпая уверенность в его сдержанной силе. – Однажды, во сне, я понесла наказание за свое маловерие… За то, что задавала вопросы. Я была наказана потерей любимого… – Речной Ветер обнял ее, как бы желая уверить: я здесь, я жив, все хорошо. – Иногда я стыжусь того, что без конца вопрошаю, – продолжала Золотая Луна. – Но я сразу припоминаю, что именно вопрошание и привело меня к древним Богам… – Она умолкла. Речной Ветер провел ладонью по ее бледно-золотым волосам. Она подняла голову и улыбнулась. – Нет, – тихо ответила она Зебулаху. – Разгадки этой великой тайны у меня нет. И я по-прежнему вопрошаю. Я закипаю гневом, видя, как страдают безгрешные, а злодеям – все нипочем. И теперь я знаю, что мой гнев – это огонь кузнечного горна. Его жар претворяет ком сырого железа – мой дух – в упругий стальной стержень, который есть моя вера, поддерживающая бренную плоть…
Молча и задумчиво смотрел Зебулах на Золотую Луну, стоявшую среди развалин Истара. В волосах молодой женщины, казалось, таился солнечный свет, которому не суждено было более коснуться останков древнего города. Прекрасное лицо было отмечено следами тяжких и темных дорог, которые ей выпало прошагать. Но следы пережитого не портили ее красоты – нет, они скорее подчеркивали ее. В синих глазах светилась мудрость и затаенное счастье: она ведь несла в своем чреве новую жизнь.
Взгляд мага обратился к мужчине, нежно обнимавшему подругу. Его суровое лицо тоже щедро отметили страдания и труды далеких дорог. Но в темных глазах была та же любовь, а могучие руки бережно и заботливо обнимали женские плечи.
А может, и зря я столько времени провел под водой, подумалось Зебулаху, и он вдруг почувствовал себя очень старым и очень несчастным. Может, и я сумел бы кому-то помочь, если бы остался наверху и, как эти двое, направил жар своего гнева на поиск ответов. Вместо этого я дал гневу разъесть свою душу, так что в конце концов мне только и оставалось спрятать его здесь…
