И только после подписания все вздохнули с огромным облегчением. Алексей Федорович — из-за того, что таки смог уломать персов, а те — из-за того, что удалось и приличия соблюсти, и такой выгодный договор не прозевать. На радостях Шаханшах одарил и самого Адашева и передал массу даров Ивану IV.
Да, конечно, за нападение на посольство и убийство дяди Басилевса нужно было заплатить. И Тахмасп заплатил. Щедро. Обильно. А потом еще и сверху изрядно добавил, в качестве собственно даров. Разумеется, проконсультировавшись с Адашевым, а не тыкая «пальцем в небо». Так что вместе с русским посольством в Москву отправилась целая прорва книг, как собственно персидских, так и прочих, включая разнообразную старину вроде античных свитков. А также специалисты-переводчики, способные добротно перевести эти тексты.
Кроме того, Шаханшах подарил Басилевсу два десятка молодых, здоровых и прекрасно дрессированных слонов с погонщиками и прочим персоналом. Ивану IV очень уж хотелось завести себе этих ушастых животин. Ему не давала покоя идея «командирских машин» для управления войсками на поле боя. Чего-то в духе концепции: «высоко сижу, далеко гляжу, машу флажком и в дудочку воздух выдуваю…» Да и вообще хотелось куда-нибудь прицепить командирскую башенку в лучших традициях жанра, а Т-34 под рукой не имелось. Вот и жаждал новоиспеченный Басилевс немного доморощенного цирка.
Глава 2
1552 год — 21 апреля, Москва
Иван Васильевич с умиротворенным видом сидел на мягком диване, а на его коленях покоилась голова задремавшей супруги. Они были счастливы…
Несмотря на юный возраст первая беременность Елизаветы прошла вполне удачно. Правда, тут и сам Государь подсуетился, обеспечив ей регулярные прогулки на свежем воздухе, хорошее питание с полным игнорированием церковных ограничений, покой, хорошее настроение и так далее. А потом, после родов, добавил элементы фитнеса для скорейшего восстановления фигуры и тонуса. На фоне системы боевой и физической подготовки, развернутой для комитатов, эти капризы Ивана Васильевича показались сущими мелочами, особенно в связи с тем, что результат они дали и очень быстро.
Басилевс стремился всецело оградить свою супругу от негативных факторов, окружив любовью, нежностью и заботой. И результат оказался налицо — ребеночек родился легко, в срок и вполне здоровый. Мало того — на свет появился мальчик, из-за чего Елизавета оказалась просто на седьмом небе от счастья. Ведь, несмотря на все усилия Ивана Васильевича, она продолжала страдать от психологического недуга, вызванного проказами ее отца. В облегченной форме, правда. И только рождение здорового малыша мужского пола прекратило ее мучения, подарив душевный покой. Елизавета, выполнив психологическую программу, заложенную Генрихом VIII, наконец-то окончательно оттаяла.
А Иван? А что Иван? Он тоже был счастлив. И от того, что справился с этой задачей и спас Лизу, залатав ее «крышу» от хронического протекания. И от того, что у него теперь был не только здоровый сын, но и обожающая его жена. Что еще нужно для семейного счастья? Особенно монарху, для которого любовь в браке — непозволительная роскошь.
На фоне этой семейной идиллии менялась и Русь. Не взаимосвязано, конечно, но от этого не менее здорово.
Вливание в Россию больших денег, выручаемых от торговли, дало эффект сродни магии. Задавленная и задушенная постоянной нищетой Русь наконец-то смогла вздохнуть полной грудью.
Ядром и двигателем прогресса, безусловно, выступило хозяйство Басилевса, разбросанное по всей державе. На государевых землях стали выращивать завезенные из Испании картофель, подсолнечник, топинамбур и арахис. Последний, правда, только под Рязанью, но не суть. Главное — начали. И результаты не заставили себя ждать. Тот же картофель был хоть и мелкий, но его завезли сразу три галеона. Так что уже первый урожай пошел не только на семена, но и в пищу. Да не куда-нибудь, а к столу самого Государя, дабы подать пример обывателям. Ну и для служивых картофель готовили, что также поспособствовало его адекватному восприятию.
Басилевс был уверен — с голодом в его владениях теперь можно будет справиться достаточно легко. Картофель и топинамбур открывали поистине радужные перспективы. Особенно на фоне того, что насыщение сельского хозяйства металлическими инструментами да тягловыми животными так же шло ударными темпами. Лошаденки, конечно, пока были больше степными, мелкими да дохлыми. Но даже они радикально повышали производительность труда, особенно в сочетании со стальным плугом и прочими изысками.
А на подходе была соя, которую русское посольство в Персии заказала у китайских торговцев. Сразу несколько мешков. Благо, что Среднее Поволжье открывало неплохие перспективы для этой замечательной сельскохозяйственной культуры. Казалось бы, мелочь? Однако, переоценить пользу от сои было довольно сложно. Особенно в ситуации, когда стояла совсем нетривиальная задача по ликвидации голода среди широких масс населения.
В 1551 году появились первые большие плантации красной свеклы. Пока еще мелкой и не очень сладкой. Однако ее урожайность позволила наладить выпуск из нее сахара в ощутимых количествах и достаточно дешево. Да, плохо очищенного. Да, со специфическим привкусом. Ну и что? Главное, что выделка свекольного сахара уже в первый же год перекрыла с гаком весь объем сахарного импорта на Русь. Грозя в будущем не только снизить на него цены, сделав доступнее, но и обеспечить часть товарного экспорта.
Была основана звероферма по разведению соболей. На мех. Запрудили первые рыбоводческие пруды, завезя из Богемии карпа. Бурно развивались губернские конезаводы, дополнившись особым государевым, где стали разводить лошадей, на основе закупаемых в Европе дестриэ. Разумеется, белого цвета и особо крупных размеров. Иван Васильевич, понимая, что на ближайшие несколько столетий вариантов нет, решил вывести «копытных монстров» для промышленного использования.
Производство стеарина, ну, то есть, «персидского воска», продолжало прогрессировать с удивительной скоростью. Прежде всего за счет начала поступления ворвани от Михаила Васильевича Глинского. То есть, с севера, где кое-как удалось наладить китобойный промысел. Так что стеарин теперь экспортировался не только морем в западную Европу, но и в соседнюю Литву с Ливонией и поступал на внутренний рынок в достаточном количестве.
Постройка, наконец-то, нормальной доменной печи приличных размеров, позволило серьезно поднять объем производства чугуна из болотных руд. Чугун частью лился в формы, а часть перерабатывался в железо и сталь.
Полным ходом шла механизация. Водяные колеса и ветряки плодились на Руси в прямо-таки геометрической прогрессии. И не только вокруг Москвы, и не только для переработки железа. Например, вокруг Владимира, ставшего центром переработки дерева, к весне 1552 году уже имелось свыше сотни таких приводов. Распил, обстружка, полировка, лущение и так далее, и тому подобное. Механизировалось все, что можно. Поэтому производство щитов, копий и прочих массовых, серийных изделий из дерева стремительно нарастало и дешевело.
