— Поезжайте в степь да посмотрите, как львиная доля татар в подарках Басилевса Константина ходит! — Выкрикнул Иван, когда эти двое его уже достали.
Они осеклись. Призадумались.
— Отче, ты что, старых книг ромейских не видел да фресок цветных не глядел?
— Я?
— Да. Ты. Там же все другое! Это ложь! Гнилая и глупая ложь! Заяви мы это кому в Европе — умрут со смеху и нас за последних варваров примут! Кроме того, у отца Октавиана Августа был только один сын! Один! И две дочери. Если бы ты уделял внимание Плутарху, то знал бы это.
— Ты читаешь по латыни? — Удивился митрополит.
— Немного. Но мне было несложно найти того, кто прочтет это фрагмент текста нормально и переведет мне. И любой образованный человек в Европе поднимет на смех эти выдумки! А уж если дело дойдет до Папской курии, и подавно. Они ведь станут в интересах латинян действовать, поддерживая и Орден, и ляхов! Изобличат и высмеют, выставив лжецами и дикарями!
Убедил. Озадачил. Митрополит подтянул своих людей. Иван какие-то свои воспоминания. В общем — слепили неплохую родословную. Поэтому-то, к явному неудовольствию испанского посла, Иван Федорович Овчина Телепнев-Оболенский расправил плечи и начал повествовать о предках Ивана Васильевича.
Чего там только не было! И три дома ромейских Басилевсов, и огузские Кияты, и норвежские Хорфагены, и шведские Мунсё, и чешские Пршемысловичи, и литовские Гедиминовичи… Да и основатель дома выглядел неплохо — варварский король фризов из древнейшей датской династии конунгов. Но больше всего Генриха VIII зацепили английские Годвинсоны в родне Ивана Васильевича. Все в зале знали о том, что Гильом Бастард, известный также как Вильгельм Завоеватель, отбил королевство Англия у Гаральда II Годвинсона. Но никто, как оказалось, не знал, что дочь Гаральда Гита, была женой одного из предков Ивана Васильевича. Мало того, этот самый предок, по легенде, выставил небольшой отряд в поддержку родственника…
Эта новость вызвала натуральный переполох! Сенсация! Радость! Возмущение! Чего только не испытали после ее озвучки в зале. Особенно в связи с остальными сведениями.
Кто-то даже подумал, что эти послы врут. Но другие начали вспоминать, что да, действительно, у короля Франции Генриха I из дома Капетингов была супруга Anna de Russie известная также как Agnes. Мать наследника. А значит, что? Правильно. Государь и Великий князь Московский и Всея Руси выходил дальним единокровным родственником одного из самых влиятельных монархов мира в те года — короля Франции! А значит назвать его «диким каганом» было дичайшим дипломатическим промахом. О чем, кстати, Иван Федорович Овчина Телепнев-Оболенский узнал незамедлительно — испанский посол публично извинился перед ним и его сюзереном.
Лед тронулся!
Весь тронный зал буквально погрузился в обсуждения, к которым самым энергичным образом прислушивался Генрих VIII. И его брови то и дело взлетали вверх от очередной интересной детали. Посол же, пользуясь обстановкой, торжественно вручил книгу родословной Великого князя в дар королю Англии.
Прием прошел успешно. Но главное было дальше. Пир!
О пир! Эта великосветская пьянка была одной из самых значимых вещей в политике. И Иван Федорович не замедлил последовать инструкциям, полученным от Елены Васильевны. Общая идея сводилась к тому, чтобы выставить Московскую Русь как новую Испанию времен Реконкисты. Словно романтизированный оплот христианского мира на дальнем рубеже. Вот Телепнев-Оболенский и «втирал» испанцам да имперцам, как московиты дерутся с магометанами, сдерживая натиск осман и их союзников. А протестантам нашептывал на ухо жуткие вещи, творимые латинянами из Польши, Литвы и Ливонии, что отринули Христа в своем поклонении «Римскому идолу». Да с деталями. Да с примерами…
Глава 6
1539 год — 5 июля, Вена
Сигизмунд фон Герберштейн вышел на порог, привлеченный перепуганным слугой, и замер слегка побледнев. Перед его особняком находилось несколько десятков всадников, вооруженных на османский манер, хоть и в гербовых котах. Это выглядело достаточно необычно.
— Что вам угодно? Кто вы? — Спросил он, изрядно нервничая.
— Я Михаил Васильевич герцог Глинский, — произнес самый богато одетый всадник. Сигизмунд же вздрогнул, припомнив, что видел его в Москве в 1526 году. Даже пару раз беседовали. Но почему он герцог? Был же князем! И причем тут коты? Они же не употреблялись на Руси.
— О! Я рад вас видеть! — С максимальным почтением поприветствовал Сигизмунд дядю Великого князя Московского. — Что привело вас в мой дом?
— Великому князю известно, что вы пишите книгу о его державе, — произнес Михаил Васильевич и взял небольшую паузу, чтобы подразнить собеседника. — Он просил передать вам вот это.
— Что это? — Поинтересовался Сигизмунд, принимая у подручного герцога сверток.
— Там родословная Ивана Васильевича, письмо для вас и кое-какие чертежи. Великий князь посчитал, что книга должна быть как можно более полной. Так же он просил передать, что ежели вы пожелаете навестить Москву для сбора более полных сведений, то он охотно вас примет и окажет поддержку.
— Я польщен, — с искренней благодарностью поклонился бывший имперский посланник…
Проводив внезапных гостей Герберштейн отправился к себе. Аккуратно развернул тряпицу. И с головой ушел в изучение подарка.
Очень добротно проработанная генеалогия правящего дома Москвы впечатлила и порадовала. Стройно, логично и реалистично. Прямая мужская линия выведена аж до VIII века! То есть, получалось, что Рюриковичи являлись одной из древнейших европейских династий, восходящей, подобно Меровингам к варварским вождя. Этакий осколок реликтовой старины. Для Европы XVI века с ее рационально-мистическим подходом к жизни подобные вещи были невероятно важны. Да, наличие денег в казне и войска в поле это не компенсировало, но добавляло целый воз жирных бонусов. А ведь Сигизмунд за те девять месяцев, что провел на Москве, не смог и толики родословной выяснить.
Но эта книжица оказалась только затравкой. Дальше Сигизмунд развернул карты…
Карты люди рисовали давно, почитай с Античности. Великие Географические открытия же подстегнули это важнейшее направление издательской деятельности. Но какими они были? В XVI веке если обозначена узнаваемо береговая линия — уже хорошо. Пропорции, ориентация и прочие вещи проходили по категории очень высокого полета художественной фантазии. Дескать, я художник, я так вижу. Первые же карты привычного современному человеку вида появились лишь в XVIII веке под влиянием французов. А тут Иван Васильевич взял и в привычной для себя манере попытался изобразить тот кусок Евразии, что простирался от Урала до Карпат и от Скандинавии до Кавказа. На глазок, разумеется. Но пропорции примерно удалось соблюсти. А местами и расстояния обозначить плюс-минус.
Естественно Великий князь послал Сигизмунду грубый черновик. Но на фоне той хрени, что тот имел под рукой, эта заготовка выглядела шедевром. С картой Москвы дела обстояли еще лучше. Благо она небольшая и померить ее шагами не составило труда. А дальше дело техники. Криво и косо по современным меркам, но божественно по тем годам.
