* * *
Я перенес ее на диван. На лестнице она очнулась и с тех пор не переставала плакать. Потрясенная и дрожащая, она оглядела комнату. Несмотря на слезы и потекшую тушь, она была прекрасна.
– Фиалка.
– Я… н-н-не Фиалка, – она заикалась и хватала ртом воздух.
– Пожалуйста, перестань плакать, Фиалка, – сказал я. – Успокойся. Все будет хорошо.
Она несколько раз глубоко вздохнула и попробовала расслабиться, но все равно время от времени всхлипывала, и эти звуки ранили меня как нож. Сильные женщины не плачут. Мама никогда не плакала.
– Чего вы от меня хотите? – прошептала она.
– Мне нужна семья.
Ее глаза в ужасе расширились.
– Я не буду вынашивать вашего ребенка!
– Ребенка? – Я не говорил, что хочу этого. Хочу ли я ребенка? Нет. И уж, конечно, не сейчас и не от женщины, которую едва знаю.
– Фиалка, я не хочу ребенка. Семья не определяется потомством. Я хочу, чтобы мы впятером образовали семью. Я буду заботиться о вас всех, а вы, в свою очередь, будете заботиться обо мне. – Разве не на этом основывается семья?
– Что? Впятером?
– Это не сразу. Пожалуйста, чувствуй себя как дома. Я создал все это для тебя, для всех вас. Не бойся меня. Я хочу помочь тебе. Хочу заботиться о тебе, Фиалка.
– Почему вы называете меня Фиалкой?
Я нахмурился.
– Этим именем?
– Да.
– Потому что это твое имя, – я улыбнулся. – А теперь я уйду и спущусь сюда к завтраку в восемь утра и потом к ужину в половине седьмого. Боюсь, работа не позволит нам видеться днем в будни, так что обедать вместе будем только по выходным. – Фиалка смотрела на меня невидящими глазами, челюсть у нее отвисла самым неженственным образом. – Пожалуйста, не смотри на меня так.
Она закрыла рот.
– Зачем вам это?
Вздохнув, я поднялся. Что в моих словах осталось для нее неясным?
– Это я уже объяснил. Мне нужна семья, и я бы хотел уберечь ее от… – я остановился, не находя подходящего слова, которое она бы поняла, – от растления, боли, унижения.
– Вот как, – сказала она в ответ, и это показалось мне удивительным. Поняла ли она меня теперь? – Но со мной ничего такого не происходит. Я просто хочу уйти.
– Фиалка, если я что-то не люблю, так это людскую неблагодарность. – У нее снова открылся рот, и она подняла брови. Лицо этой девушки способно принимать тысячи разных выражений.
– А теперь, пожалуйста, позволь мне разъяснить тебе правила. – Ее глаза расширились, и она молча кивнула. – Итак. Я буду о тебе заботиться. И вообще обо всем. От тебя же мне надо, чтобы в доме всегда было чисто и опрятно. Я не выношу грязь и беспорядок. Они омерзительны. – Ее глаза распахнулись еще шире. – Ты должна дважды в день принимать душ, ведь микробы распространяются быстро. – Я поднял брови.
– Понятно, – прошептала она.
– Я обеспечу тебя всем необходимым – едой, туалетными принадлежностями, развлечениями. Мы – семья, Фиалка, и скоро у тебя появится здесь компания.
Она открыла и закрыла рот.
– Компания?
– Да, компания. Я понимаю, тебе пока трудно это принять. Это непривычно, но, поверь, правильно. Нам обоим понадобится время, чтобы приспособиться, так что несколько дней просто привыкай к новой обстановке. А с понедельника мы начнем жить по новым правилам. Договорились?
Я видел, что у нее миллион других вопросов. Но сейчас для них не время.
– Отдыхай и устраивайся. Хочешь, покажу тебе здесь все или осмотришься сама?
– Сама, – прошептала она.
– Очень хорошо, – она сидела на диване в гостиной, в главной части отведенного для них помещения, где были еще спальня, кухня, ванная и комнатка рядом с гостиной. Идеальная оранжерея для моих цветов.
Суббота, 12 марта (2005 года)
– Доброе утро, Фиалка, – сказал я, спускаясь по лестнице. От волнения у меня бурлило в животе. Я хотел, чтобы с ней и со всем остальным все было в полном порядке. Вчера я ей все объяснил, но, боюсь, она не совсем поняла. Она сидела на диване, подтянув колени к груди. Точно так же она сидела возле магазина.
– Все хорошо?
Она смотрела на меня, разинув рот, как будто у меня выросла вторая голова.
– Да, – кивнула она наконец. Я широко улыбнулся. Душа у меня ликовала. Теперь она моя.
13
Саммер
Суббота, 31 июля (настоящее время)
Я проснулась с тяжелой головой, как будто накануне вечером выпила лишнего. Горло болело от долгого плача. Я до сих пор ощущала прикосновение его руки к моим волосам, и у меня шел мороз по коже. Только бы он не дотрагивался до меня больше.
– Лилия, как ты? – Роза присела ко мне на кровать.
Саммер.
– Все в порядке, – соврала я.
Она кивнула, и по ее лицу расплылась теплая улыбка.
– Прими душ. Через полчаса Клевер придет завтракать. – Пусть уж лучше убьет меня сразу.
Вздохнув, я поднялась с кровати. Я не хотела сдаваться. Не такая уж я слабая. Мысли о воссоединении с Льюисом и моими близкими поддерживали во мне надежду, что я выберусь отсюда. Что бы ни случилось здесь, я все переживу, ведь скоро я выйду на свободу и вернусь домой. Думай об этом так, будто все это происходит с кем-то другим, будто это происходит с Лилией, а ты – не Лилия.
Я взяла одежду из шкафа и пошла в ванную. Черные бриджи, светло-голубая футболка и кардиган в тон. Хоть одежда и современная, в ней я выглядела не на шестнадцать, а на двадцать лет. Все мне великовато, но это даже хорошо: не облегает фигуру. Я не хотела, чтобы он меня разглядывал.
Быстро приняв душ, я оделась и мысленно приготовилась играть свою роль. Раньше я подолгу простаивала под душем, но сейчас ограничилась пятью минутами. Теперь макияж. Я собиралась нанести на лицо тонну косметики только потому, что ему это не нравится. С чего он взял, что может указывать мне, как выглядеть? Этого я даже Льюису не позволяла!
– Лилия, – позвала из-за двери Роза. В то же время послышался скрип двери в подвал. – Иди скорей.
Меня охватила паника. Я распахнула дверь ванной и выбежала в гостиную. Хотела присутствовать при его появлении, чтобы не давать ему повода меня искать. Клевер как ни в чем не бывало спускался по лестнице. Каждый день я не переставала поражаться его заурядному виду. Разве такие как он не должны походить на чудовищ? Не может быть, чтобы они ничем себя не выдавали в обычной жизни. Но нет, он выглядел вполне обыкновенно.
– Доброе утро, цветы, – бодро проговорил он. Мы с Розой и Мак хором ответили «доброе утро». Чтобы не выделяться. Он сел на свое обычное место и жестом предложил мне сесть напротив. Я затаила дыхание и опустилась на стул.
