— Исключено. — Он порылся за пазухой камзола и извлек оттуда серую тряпичную маску, на которой была вышита лишь половина демонического портрета. — Я ее еще не доделал.
Лиам посмотрел на всех прочих:
— Следовательно, это был настоящий Серый Призрак. Наверняка шел за нами от самого Фларгстагга.
— Теперь я даже рада, что Фредерика здесь нет, — произнесла Элла.
* * *
— Ну что ж, мне, пожалуй, пора, — сказал Фредерик.
Он поднялся, галантно поклонился Рапунцель и двинулся к двери. Рапунцель побежала за ним.
— Уже темно, — сказала она. — Ты точно не хочешь подождать до утра?
— Ничего. Завтра последний день, когда мы сможем разгадать тайны Шиповничек, прежде чем отправимся в путь, — ответил Фредерик. — Посплю в седле.
Он двинулся к стойлу под навесом возле домика Рапунцель, вставил ногу в стремя и стал подтягиваться в седло.
— Постой, это не та лошадь! — воскликнула Рапунцель.
Однако ее гнедая кобылка Пеппи — которую Фредерик перепутал со своей Гвендолин, привязанной рядом, — испугалась, что на нее в темноте лезет незнакомец. Взвилась на дыбы, и Фредерик повалился наземь.
— Фредерик, ты цел? — всполошилась Рапунцель и побежала к коновязи.
— Полагаю, да… Ой! — Фредерик попытался встать, но его пронзила сильнейшая боль. — Нет. К сожалению, ответ — нет. Не цел. Нога… Ой-ой-ой!
Рапунцель опустилась на колени рядом с ним и приподняла его левую штанину, чтобы осмотреть повреждения.
— Ах, какой ужас! — Она прикрыла рот ладонью. — На вид просто кошмар. Выгнута совсем не туда.
— Видимо, это объясняет, почему мне так невообразимо больно. — Лицо у Фредерика посинело.
Рапунцель нагнула голову.
— Не шевелись, — велела она.
Фредерик изо всех сил пытался успокоиться. Он видел, как плечи у Рапунцель дрогнули, и на его сломанную ногу капнула одна-единственная слеза. Не прошло и секунды, как в воздухе разлился еле слышный гул. Нога у Фредерика словно бы мелко завибрировала и мало-помалу вернулась в нормальное положение. Боль как рукой сняло.
— Благодарю вас, — просипел Фредерик, переводя дух.
Рапунцель утерла глаза.
— Ты нарочно, — сказала она.
— Помилуйте! — Фредерик ушам своим не поверил. — Нарочно? Нарочно сломал ногу?! Очевидно, вам стоит узнать меня несколько ближе. Я боюсь боли и стараюсь любой ценой избегать ее. Когда я шью, то надеваю наперстки на все десять пальцев.
— Выходит, ты не просто решил сыграть на моих чувствах? Заставить меня мучиться совестью, что меня не окажется рядом, когда ты снова поранишься?
— Разумеется, нет! — Было видно, что такое обвинение очень обидело Фредерика. — Все, что я говорил вам сегодня, я говорил всерьез и безо всякой задней мысли. Я никогда не стал бы вас обманывать!
Рапунцель взглянула в его глаза, подернутые слезами, и поверила ему.
— Прости меня, — проговорила она. — Наверное, дело в том, что я не жду от мужчин ничего хорошего. Отец продал меня за репу, а Густав… ну, про него ты сам знаешь.
— Ничего-ничего, я все понимаю, — сказал Фредерик.
Рапунцель схватила с ближайшей полки попону и вручила Фредерику.
— Нет, одного в темноте я тебя не отпущу. Поспи здесь. Надеюсь, ты не против укрыться попоной.
— Великолепно! — Фредерик отыскал уголок подальше от лошадей, нагреб туда соломы и улегся, закутавшись в попону. — Благодарю вас. Спокойной ночи.
* * *
— Что ты затеяла? — свирепо поинтересовалась Шиповничек.
Элла вытирала с пола пролитый сырный соус.
— Где ты вообще тряпку взяла? — спросила Шиповничек. — Слуги все уберут. А вас сейчас разведут по комнатам.
— Вот и хорошо, — сказал Лиам.
— В качестве меры предосторожности у всех дверей поставят стражу, — продолжала Шиповничек.
— Нам не нужна… — начал было Густав.
— Молчать, — приказала Шиповничек. — В мой дворец только что проник Серый Призрак. Возможно, он еще здесь. Я удваиваю стражу во дворце и снаружи. И пока Призрака не арестуют, все будут сидеть по комнатам.
— А если его так и не поймают? — спросил Лиам. — Как тогда наш поход?
— В поход я вас, разумеется, отпущу, мне же нужен меч! — Шиповничек скорчила раздраженную гримаску. — Но до поры до времени посидите под замком. Да, кстати, не волнуйтесь, я сообщила генералу Каффину, что вам нужны катапульты. К утру перед отправлением он их подготовит.
И она, не дав никому ничего возразить, решительно удалилась. Лиам и прочие видели, что у выхода из зала их дожидаются стражники.
— Какие катапульты? — дрожащим голосом спросила Белоснежка.
Лиам посмотрел на Портняжку:
— Когда довышиваешь маску, сделай, пожалуйста, еще дельтапланы.
Портняжка пожал плечами:
— Прямо сейчас и примусь.
И вышел из зала — в дверях двое стражников подхватили его под руки и повели в комнату.
— Ребята, послушайте, — заговорил Лиам, прежде чем остальные тоже двинулись к выходу. — Мы выяснили, что принцессе Шиповничек нужен не меч, а один камень из рукояти. Оранжевый нефрит.
— А какой фрит? — уточнил Дункан.
Все вытаращились на него.
— Ну, если оранжевый не фрит, то какой фрит?
— Это камень так называется — нефрит, — пояснил Лиам. — Оранжевый.
— Я думала, нефрит зеленый, — сказала Элла.
— Обычный — да, — ответила Лила, — а оранжевый — большая редкость.
— А зачем Шиповничек этот камень? — спросила Элла.
— Неизвестно, — сказал Лиам. — Послушаем колыбельную — узнаем.
— Сегодня не получится, нас всех посадят под замок, — пробурчала Лила.
— У меня вопрос, — нахмурилась Белоснежка. — Зачем ты попросил швейника сделать дельтапланы?
— Потому что другого способа проникнуть за Скрывательную Стену мы так и не придумали, — сказал Лиам. — Через сутки Шиповничек нас туда катапультирует.
16. Настоящий герой вечно забывает слова песни
Нельзя недооценивать волшебную силу искусства, в частности музыки. Хороший удар мандолиной по голове производит прямо-таки сногсшибательное впечатление.
«Как стать героем: сто прыжков к успеху»
Наутро Фредерик проснулся оттого, что в шею ему жарко дышала лошадь. Это Гвендолин тыкалась в него носом.
— Доброе утро, — сонно поприветствовал он кобылу.
— Доброе утро! — ответил ему бодрый голос Рапунцель.
