Лила стала старательно дышать, уповая на то, что эти несколько минут пройдут быстро. Она частенько говорила, что совсем не боится высоты. Но лишь недавно выяснила, что с глубиной все обстоит совсем иначе.
* * *
Занавес раздвинулся, и четырех «клоунов» бесцеремонно выпихнули на сцену. Белоснежка волчком завертелась в лучах юпитеров, сделанных из множества свечей, и увидела три сотни самых злобных в мире рож. У нее потемнело в глазах, и она в полуобмороке упала в объятия Рапунцель.
Самой Рапунцель тоже было, прямо скажем, не по себе под взглядами такой публики. Она и в цирке-то ни разу не бывала. Что полагается делать клоунам? Резвиться? Проказничать? Учинять всевозможные проделки? Что все это значит, Рапунцель представляла себе чисто теоретически. Тут она заметила, что Шиповничек с Руффианом о чем-то шепчутся.
Публика начала роптать.
— Белоснежка, — тихо произнесла Рапунцель. — Делай что-нибудь. Веди себя как клоун.
Тогда Белоснежка ударила Шиповничек по спине и повалила ее.
— Да как ты смеешь? — зарычала Шиповничек.
Публика, однако, засмеялась.
Шиповничек поднялась, но Белоснежка снова повалила ее.
Смех стал громче.
— Прекрати! — процедила сквозь зубы Шиповничек. Схватила Белоснежку за ногу, дернула, и Белоснежка тоже упала.
Публика засмеялась еще пуще.
А вот Шиповничек было не смешно. «Хватит тратить время на этих остолопов, — думала она. — У меня здесь свои цели и задачи, надо делать дело!» Она вскочила и затопала к краю сцены. И швырнула остальным целую корзину жонглерских мячей, разноцветных платков и прочего клоунского реквизита.
— Нате! — рявкнула она. — Хотите устроить представление — устраивайте!
И гордо удалилась за кулисы.
Белоснежка порылась в корзине и вытащила ивовый обруч.
— Как ты считаешь, что с этим делают? — спросила она у Рапунцель.
Но Рапунцель ее не слышала — она отвлеклась на Шиповничек.
— Ни пуха ни пера, — бросила она Белоснежке и тоже улизнула за сцену.
Белоснежка так и осталась стоять столбом с обручем в руке. Посмотрела на Руффиана, — может, он подскажет, как быть дальше, — однако наемник окаменел, будто часовой. Тогда Белоснежка набросила обруч ему на голову.
Зрители на это захихикали.
Воодушевившись, Белоснежка набросила на него еще несколько обручей. А также все остальное, что только попалось ей под руку.
Руффиан только вздыхал.
— Ну наконец-то стало интересно! — заметил Раубер, который до этого развлекался тем, что пинал перила перед собой.
— Рад видеть, как ты… забавляешься, — отозвался Мракобег, даже не пытаясь скрыть отвращение.
— Да ты только посмотри, как этот большущий мрачный клоун стоит себе и не шевелится, а маленькая, живенькая так и бросает ему в рожу всякую всячину? — улыбнулся Раубер. — Кого-то мне это напоминает!
Владыка Мракобег скрестил руки на груди.
«Какая жалость, — думал он, — что ты тратишь последние свои вздохи на глупое хихиканье!»
Веро, сидевший поодаль от них, заметил, как в зал вбежал Фалько. Лазутчик направлялся прямиком к владыке Мракобегу, но Веро перехватил его:
— Фалько, что случилось?
Фалько начал ломать руки и по-дурацки приплясывать. Потом показал в коридор.
— По замку бродит сбежавшая цирковая обезьяна? — попытался угадать Веро.
Фалько помотал головой. Прижал кулак к носу, будто шар, очертил в воздухе над головой треугольник и походил туда-сюда, покачивая бедрами.
— Там носатый единорог прикидывается пингвином? — догадался Веро.
Фалько снова помотал головой и от досады заскрежетал зубами.
— Никак не могу взять в толк, зачем владыка назначил своим вестником человека, который даже не желает нормально разговаривать, — заметил Веро.
Фалько ткнул пальцем в сторону Руффиана и Белоснежки, а потом опять в коридор.
— Клоуны! — Веро даже загордился. — В замке бродит клоун. О, и в самом деле, теперь и я вижу, что клоунов на арене не хватает. Как выражаются у меня на родине, это подозрительно! Фалько, иди подожди в коридоре. Я все передам владыке.
Фалько побежал обратно, однако Веро пошел не к Мракобегу, а к Рауберу. И прошептал что-то ему на ухо. Раубер вытаращил глаза. В его замке происходило что-то непонятное. Не слишком ли он самонадеян, не рано ли списал со счетов Лигу Принцев с их планами проникнуть в замок? Он вскочил с кресла и поспешил за Веро.
— Ты уходишь? — спросил Мракобег.
— Не хочу портить сюрприз, но в последнем номере у меня важная роль, — надменно поднял бровь Раубер. — Мне нужно за сцену, готовиться. А ты тут веселись.
— Уж повеселюсь, не беспокойся, — отозвался Мракобег.
* * *
Шиповничек осторожно кралась по коридорам замка Раубера и вдруг замерла, услышав за углом шаги. Спрятавшись за доспехи, по размерам впору огру, она увидела, как два разбойника открывают дверь кладовки и достают из стоявшего там ящика целые охапки звякающих стеклянных пузырьков.
— Как ты думаешь, хватит? — спросил один разбойник другого.
— Наверное, — ответил второй. — Мне все равно больше не утащить. Если нужно, сделаем еще ходку.
— Придется, пожалуй, — рассудил первый. — Как-никак надо великаншу завалить.
«Они видели великаншу? — подумала Шиповничек. — Надо поспешить!»
Едва разбойники ушли, как Шиповничек бросилась к кладовке. На полу стоял деревянный ящик с ярлыком: «Сонное зелье. Собственность Ц.».
«Не знаю, кто этот Ц., — думала Шиповничек, задумчиво вертя в руках пузырек с розоватой жидкостью, — но за подарочек ему спасибо».
* * *
Между тем лучники у главных ворот Скрывательной Стены по-прежнему осыпали господина Тролля и великаншу Мод градом стрел. С одним лишь отличием: теперь им приходилось уворачиваться от огромных камней, которые швырял в них господин Тролль.
— Ы-ЫХХрясь! — прокряхтел господин Тролль, подбросив очередной камень и сбив со стены вот уже четвертого разбойника. — Ха-ха! Еще один!
Мод опустилась на колени и нагнулась над троллем, прикрывая его. Она схватила валун и раздавила его на десятки камней поменьше.
— Может, я все-таки пну стену, она рухнет — и дело с концом? А? — с надеждой спросила великанша.