Крики сражавшихся с разъяренным зверем также становились громче. Карамон не мог разобрать слов, однако создавалось впечатление, будто неизвестные воины глумятся над драконом, подбадривая друг друга. Стурм бежал по коридору на звук. Он не оглядывался и понятия не имел, следует за ним кто-нибудь или нет.
А вот Карамон двигался более осторожно. Нечто в доносящихся из темноты звуках настораживало воина. Обернувшись через плечо, он тихонько позвал брата:
– Давай скорее, Рейст!
В то же мгновение узкая холодная рука легла на широкое плечо Карамона, а голос из темноты прошептал:
– Я здесь, брат.
Широкоплечий богатырь невольно отшатнулся:
– Проклятие, Рейст! Не подкрадывайся ко мне так!
– Нужно торопиться, иначе от нашего рыцаря останется только кучка пепла.
И оба, не тратя более ни секунды, поспешили вперед, следуя за мечущимися по стенам коридора отблесками факела Стурма.
– Не нравится мне это, – выдохнул Карамон едва слышно.
– Ума не приложу почему, – с издевкой отозвался брат-близнец. – Все трое дружной компанией бодро шагаем навстречу смерти…
Великан лишь печально покачал головой:
– Я не об этом, Рейст. Прислушайся к голосам. Мне кажется, это кричат не люди.
Колдун пристально посмотрел на брата. Оба они многие годы служили наемниками, и юный волшебник научился ценить воинское искусство и чутье Карамона. Рейстлин, отбросив капюшон, прислушался, стараясь уловить голоса. Близнецы переглянулись, колдун отрывисто кивнул.
– Ты прав, мы уже слышали нечто подобное. Глупый рыцарь! – с досадой добавил Рейстлин. – Нужно остановить его, иначе он себя погубит. Беги вперед. Я помогу.
На какое-то время Карамон замешкался, но тут же послушно бросился к Светлому Мечу.
– Ширак!
Повинуясь приказу хозяина, посох вспыхнул. В его свете Рейстлин разглядел остатки железной винтовой лестницы, уходившей вниз крутым изгибом.
– Эта ведет в мои покои, – пробормотал он отстраненно.
Сосредоточившись на заклинании, маг сам не понял значения сказанного. Оттого не успел испугаться, что в тот момент было к лучшему.
– Стурм! Подожди! – крикнул Карамон, когда расстояние позволило сквозь шум битвы разобрать слова.
Рыцарь, остановившись, недовольно оглянулся.
– Что такое? – нетерпеливо спросил он.
– Те голоса! – задыхаясь от бега, с трудом выговорил Карамон. – Это дракониды. Прислушайся же! – Он порывисто схватил друга за руку.
Соламниец прислушался, нахмурив брови; чтобы разобраться, хватило секунды.
– Зачем этим тварям нападать на огнедышащего ящера? – удивился он, опуская меч.
– Может, это какие-нибудь отщепенцы, – предположил Карамон, пытаясь восстановить дыхание. – Зло обернулось против себя самого.
– Я в этом вовсе не уверен, – покачал головой Рейстлин, неторопливо подходя. Колдун перевел взгляд с рыцаря на своего брата. – Вы чувствуете страх, обыкновенно охватывающий нас в присутствии драконов?
– Нет, – покачал головой Стурм. – Однако ящер нас не видит.
– Это не имеет значения. В лагере все мы ощутили страх задолго до того, как показался красный дракон.
– Это весьма странно, – пробормотал Стурм, хмурясь и нервно теребя ус.
– Одно мы знаем наверняка, – продолжал Рейстлин. – Враг моего врага – мой друг.
– Верно, – подтвердил Стурм, слабо улыбаясь. – В таком случае нам нужно помочь дракону.
– Помочь дракону! – захохотал, не сдержавшись, Карамон. – Да вы оба спятили!
И точно, рыцарь уже припустил к месту схватки, а алый маг, крепко сжимая свой посох, спешил следом. Качая головой, Карамон ринулся по коридору за чокнутой парочкой.
Шум битвы еще усилился. Шипение дракона и гортанные голоса воинов далеко разносились в неподвижном, затхлом воздухе разрушенной твердыни. Дракониды говорили на родном наречии, однако с примесью Общего языка, вследствие чего Карамон мог разобрать примерно каждое четвертое слово. Рычание дракона становилось слабее с каждым мигом. Отблеск горевшего в оружейной факела освещал и часть коридора.
Стурм прижался к стене, рискнув посмотреть, что происходит в зале. Увиденное поразило соламнийца до глубины души. Он так и застыл на месте, не в силах шевельнуться. И богатырю пришлось силой оттаскивать его назад.
– Ну? – нетерпеливо поторопил он.
– Там дракон, – отозвался потрясенный Стурм. – Доселе я не слыхал о подобных. Он… красивый. – И рыцарь тряхнул головой, возвращаясь к действительности. – И он сильно ранен.
Изумившись подобным словам, Карамон вознамерился проверить самолично.
Однако Светлый Меч оказался прав: дракон не походил ни на одного виденного им прежде. А воину доводилось встречать ящеров с чешуей черной, подобно сердцу Темной Королевы, с огненно-красной, словно всеразрушающее пламя, и синей, точно ясное небо. Этот же выглядел совершенно иначе: в сравнении с прочими почти миниатюрный и действительно красивый. Чешуя его сверкала, будто полированная медь.
– Что это за дракон? – растерянно спросил Карамон у брата.
– Это-то мы и должны выяснить, а значит, нельзя дать ему умереть, – невозмутимо отозвался тот.
– Четверо драконидов, – проговорил Стурм. – Один тяжело ранен. Трое прочих боеспособны. Стоя к нам спиною, они добивают ящера. Вооружены луками. Мы можем атаковать сзади.
«И это рыцарь-то», – подумал с ухмылкой Рейст.
– Дайте посмотреть, что я могу сделать, – прошептал маг. – Может, это сэкономит нам время и усилия.
Колдун привычным жестом выудил нечто из своего мешочка, растер между пальцами, пробормотал заклинание и взмахнул рукой.
С кончиков его пальцев сорвался огненный шар. Промчавшись по комнате с быстротой молнии, он ударил в спину одного из драконидов. Магический огонь опалил чешуйчатую шкуру. Воин с воплем повалился на пол, катаясь в агонии по каменным плитам. Чешуя почернела от охватившего воина безжалостного пламени, а плоть обуглилась. Товарищи же неудачливого истребителя драконов разом шарахнулись в стороны от прожорливых языков пламени, тотчас распространившихся по полу и уже облизывавших им ступни.
– Помните: мертвые дракониды не менее опасны, чем живые! – предупредил Рейстлин рвавшихся в бой друзей.
Светлый Меч, не удержавшись, по обыкновению, выкрикнул свой боевой клич «Аррас, Соламни! Вперед, Соламния!».
Услышав странный вопль, драконид на секунду замер перед тем, как повернуться к новому врагу, однако рыцарский меч опередил его, глубоко вонзившись в мускулистое тело. Стурм тотчас высвободил клинок, пока драконид не окаменел. Карамон же решил не рисковать. Зажав в кулаке рукоять, он приложил противника в основание черепа. Драконид со сломанной шеей рухнул на пол, подобно упавшей с постамента мраморной статуе.
