Девушка подпустила человека-зверя поближе. И это не являлось некой продуманной тактикой – Тика просто остолбенела от ужаса, не в состоянии шевельнуть ни рукой, ни ногой. Красные глаза драконила вспыхнули в темноте. Плотоядно облизнувшись, он раскрыл когтистые объятия, растопырил крылья, отрываясь от земли в подлом намерении наброситься на свою жертву и повалить ее на пол.
В Тике же с каждым мгновением крепла решимость. Она сделала руку девушки твердой, обратив страх в силу. Выпростав руку с факелом, Тика полоснула им по похотливой роже. Случайно или нет, но удар пришелся точно в цель, когда драконид навис над ней.
Бааз грузно шлепнулся на каменный пол, подмяв под себя крылья. Тика тотчас отшвырнула факел и, держа кинжал обеими руками, в одну секунду оказалась над поверженным врагом. Крича от ярости, она вонзала раз за разом свой коротенький клинок в ненавистную тварь.
Драконид пытался ее схватить, а девушка даже не видела, куда наносит удары, пелена ярости застлала глаза. Она просто била наугад, не останавливаясь, пока тварь шевелилась.
Тут клинок соскользнул, и удар пришелся по камню, больно отдавшись у нее в плечах. Оружие выпало из мокрых от крови рук. В приступе панического ужаса Тика принялась шарить по полу в поисках своего клинка. Нащупав его, подобрала и только тут обнаружила, что ее враг мертв. Удар пришелся не по плитам пола, а по окаменевшему дракониду.
Судорожно глотая воздух, дрожа всем телом, девушка почувствовала во рту горький, мерзостный привкус. Облегчение пришло лишь после приступа рвоты. Сердцебиение мало-помалу успокоилось. Дышалось свободнее, однако на смену страху пришло ощущение жгучей боли в руках и ногах. Тика подобрала факел, посветила им на труп драконида, дождавшись, пока тот не обратится в прах. Лишь после этого она окончательно поверила в смерть чудовища.
Тика задрожала, с трудом удержавшись на ногах, когда ей в голову пришла мысль о том, что поблизости могут бродить и другие монстры. Она поспешно отерла с рук кровь, чтобы крепче держать оружие, и стала выжидать. Боль в конечностях не унималась, перепуганную девушку бил нервный озноб. Но в голове у нее неожиданно прояснилось. Если бы поблизости оказались другие дракониды, то они уже напали бы на нее. Этот действовал в одиночку, не желая делиться добычей.
Тика осмотрела свои ранения. Плечи и ноги покрывала паутина порезов и ссадин, но ничего серьезного не обнаружилось. Драконид вовсе не ожидал такого яростного отпора и совершенно растерялся. Царапины горели и обильно кровоточили, но все к лучшему. Это предотвратит заражение.
Тика промыла ссадины водой из своей фляги, отерла с лица и рук кровь драконида и прополоскала рот, избавляясь от противного привкуса. Затем сплюнула воду, не решаясь проглотить.
Измученная до полусмерти, больная и дрожащая, точно в лихорадке, она мечтала свернуться калачиком и от души поплакать, но задерживаться в туннеле было слишком страшно. К тому же она должна успеть предупредить Речного Ветра. Времени и без того осталось слишком мало.
Стиснув зубы, Тика пристегнула свой клинок к поясу и решительно двинулась дальше.
Тассельхоф привел близнецов и принца Стурма, как кендер величал теперь рыцаря, к вентиляционной шахте. Добравшись до ее конца, они осторожно высунулись наружу. Ночью в крепости царила полная тишина, и все четверо надеялись: убив дракона и всласть намородерствовавшись в разрушенной твердыне, дракониды отправились дальше. Но вместо этого обнаружили вражеский лагерь внизу, у самого подножия крепости.
Дракониды спали прямо на земле, обвив хвостами свои когтистые лапы и сложив крылья. Головы монстров покоились на мешках с награбленной тут же добычей. Одного драконида оставили сторожить. Борясь со сном, он то и дело клевал носом, однако тут же стряхивал с себя дрему и продолжал доблестно нести караул.
– Ты же говорил, будто их тут целое войско, – сурово произнес Карамон. – Я пока что насчитал пятнадцать.
– Ну, это почти армия, – оправдывался кендер.
– Даже близко нет, – покачал головой богатырь.
– Пятнадцать штук или тысяч – для нас разница невелика. Нам все же придется как-то пробраться мимо их лагеря.
– Если только не существует иного пути… – Карамон с надеждой глянул на Стурма, но тот лишь покачал головой.
– Торбардин находится там. – Он указал на юг. – Путь туда лежит через Дерготские равнины.
– Знаю я, – с досадой отмахнулся Карамон. – Ты повторил это уже три раза за последние пять минут. Нет ли другого выхода из крепости?
– Наши войска штурмовали ворота. Мы ворвались через них и смели защитников.
– Это единственный путь, – выговорил Рейстлин хрипло.
– Ты не можешь знать этого наверняка, давайте поищем.
– Поверь мне, – сухо отозвался колдун. – Я знаю. Карамон покачал головой, но не стал настаивать.
– Мы просто подождем, пока дракониды уйдут. Они не станут торчать здесь весь день, – предложил Рейстлин задумчиво. – Они, должно быть, вернутся в крепость проверить, не осталось ли там чего ценного. Когда они войдут внутрь, мы сможем выбраться отсюда.
– Перебить их всех, да и дело с концом, – неожиданно подал голос Стурм. – Это же гоблины, мы вчетвером справимся с ними в два счета.
Карамон удивленно покосился на рыцаря. Наверное, проклятый шлем повредил мозг несчастного!
– Гоблины? Какие же это гоблины? – Он озадаченно посмотрел на Рейстлина. – Почему он считает их гоблинами?
– Странно, – кивнул заинтригованный маг. – Вероятно, дракониды не существовали во времена, когда жил принц. Шлем не смог идентифицировать чудищ. Поэтому принцу кажется, что он видит гоблинов.
– Замечательно, – пробормотал богатырь. – Нечего сказать.
Он перевел взгляд на отвесную стену, черную и гладкую, уходившую вниз футов на тридцать и заканчивавшуюся большущей кучей каменных обломков. Эту груду булыжников окружал пятачок сухой земли, на котором дракониды устроились на ночлег. А дальше тянулась топь, окутанная густым тлетворным туманом.
– Думаю, мы сможем спуститься вниз по стене, – проговорил Карамон, но в голосе его не слышалось уверенности. – Гладкая, словно ее отполировали.
Он дождался, когда стражник в очередной раз задремлет, и высунулся из отверстия, желая как следует осмотреться. Но, едва коснувшись гладкого черного камня, он выругался и отдернул руку.
– Проклятие! – проревел он, растирая сделавшуюся ярко-красной ладонь. – Этот камень холоден как лед! Будто руку в прорубь суешь! – Он подышал на пальцы.
– Дай я попробую, – с энтузиазмом воскликнул Тассельхоф.
Стражник поднял голову, зевнул, обводя взглядом стену. Карамон сгреб кендера в охапку и стащил шустрого малютку вниз.
– Ты-то можешь положиться на свое магическое искусство, – буркнул богатырь брату, – а вот остальным придется воспользоваться веревками. Пока мы будем ползти по этой стене, из нас получатся отличные мишени.
