– Ты считаешь, что нам пора уходить? – спросила Лорана.
– Да, – убежденно ответил бывший пастух. – Я думаю об этом с того дня, когда в небе над долиной появился дракон. Мы должны двинуться на юг, прежде чем снегопады сделают горные перевалы непроходимыми. Здесь мы больше не в безопасности. Слова Тики лишь подтверждают мои собственные опасения.
Он замолчал, а потом тихо добавил:
– Но что если я ошибаюсь? Такое путешествие сопряжено с огромным риском. Что если мы дойдем до Торбардина и увидим запертые ворота? Но будет еще хуже, если мы вовсе не отыщем это легендарное королевство. Мы можем бродить по горам, пока не перемрем от голода и холода. Я должен убедить людей оставить обжитое место и отправиться в полный опасностей путь навстречу неизвестности. Это бессмысленно.
– Ты сам сказал, что это место больше не безопасно, – возразил жрец. – Со дня нападения дракона люди пребывают в тревоге, они напуганы. Им известно, что драконы продолжают следить за нами, хотя мы их и не видим.
– Подобная ответственность – тяжелое бремя. В моих руках жизни сотен людей, – произнес Речной Ветер.
– Не только в твоих, друг мой, – мягко напомнил Элистан. – Паладайн с тобой. Доверь свои страхи и сомнения богу.
– А он подаст мне знамение, Преподобный? Может ли бог указать, что делать?
– Бог никогда не указывает, что делать, – попытался объяснить Элистан. – Бог дарует мудрость, чтобы принять верное решение, и силу, чтобы его выполнить.
– Мудрость. – Вождь Кви-шу улыбнулся и покачал головой. – Я не мудрец, а пастух…
– Так вот и используй свои навыки и проницательность, дабы уберечь стадо от волков. Это и есть та мудрость, которой наделил тебя Паладайн и на которую тебе следует полагаться.
Речной Ветер задумался над этими словами.
– Собери людей в полдень, – попросил он. – Я объявлю о своем решении.
Уходя, Лорана посмотрела на Речного Ветра через плечо, он направлялся к гроту, где они воздвигли небольшой алтарь, чтобы почтить богов.
– Он хороший человек. Его вера искренна и крепка, – сказала она. – Танис сделал прекрасный выбор. Хотела бы я…
Она умолкла, не желая раскрывать своих потаенных чаяний.
– Чего бы ты хотела, моя дорогая? – подбодрил принцессу Элистан.
– Чтобы Танис обрел такую же веру, – наконец проговорила Лорана. – Он не верит в богов.
– Танис не обретет веры, – улыбаясь, произнес Преподобный. – Эта вера обретет его, так же как она нашла меня.
– Не понимаю.
– Я и сам не понимаю до конца, – признался Элистан. – Мысли о Танисе тревожат мое сердце, но Паладайн уверяет меня, что я могу предать эти тревоги в его руки.
– Надеюсь, его руки велики, – сказала Лорана со вздохом.
– Велики, как само небо, – заверил ее Элистан.
Если Речной Ветер и беседовал с Паладайном, то было не похоже, чтобы молитва принесла ему успокоение и мир. Лицо воина оставалось угрюмым и мрачным, когда он обратился к собравшимся. Он рассказал людям о путешествии Тики, объявив, что рыцарь Стурм Светлый Меч нашел путь в Торбардин (детали, правда, он опустил). Речной Ветер сообщил, что Тика слышала разговор драконидов о готовящемся нападении на долину. А также рассказал о том, как она подверглась нападению чудовища, когда возвращалась в лагерь, чтобы предупредить их.
Хедерик поджал губы, закатил глаза и выразительно хмыкнул:
– Тика Вейлан – милая девушка, но помните, она прислуживала в кабаке…
– Я ей верю, – произнес Речной Ветер. Это было сказано так твердо, что Хедерик почел за лучшее умолкнуть. – Я считаю, что эта долина, служившая нам надежным пристанищем, вскоре превратится в поле боя. Если на нас нападут здесь, то бежать будет некуда и скрыться негде. Мы окажемся в мышеловке, нас либо захватят в плен, либо перебьют. Боги послали нам предупреждение, которым мы не можем пренебрегать. Нельзя отрицать очевидное. Я предлагаю выступить в поход через несколько дней и направиться на юг, в Торбардин, где нас будут ждать друзья.
– Будьте же разумными, – обратился к собравшимся Высокий Теократ, воздев руки и призывая к тишине. – Не кажется ли вам странным, что боги избрали своей вестницей девчонку из кабака, а не какого-нибудь порядочного и уважаемого человека…
– Такого, как ты? – спросил Речной Ветер.
– Я хотел назвать имя Преподобного Элистана, – смиренно ответил Хедерик. – Но ты прав, они могли бы избрать своим орудием и меня.
– Если бы хотели припрятать эль, – прошептал Гилтанас на ухо Лоране.
– Тише, братец! – цыкнула она на него. – Речь идет о серьезных вещах.
– Разумеется, но они не станут слушать Речного Ветра, он изгой, такой же как мы. – Эльф посмотрел на сестру. – Знаешь, впервые в жизни я начинаю понимать, каким одиноким чувствовал себя Танис, живя среди нас.
– Я не чувствую себя одинокой с этими людьми, – возразила Лорана.
– Конечно нет, – нахмурившись, ответил Гилтанас. – У тебя же есть Элистан.
– О Гил, только не ты, – начала Лорана, но он уже ушел, направившись к группе кочевников. Они ничего не сказали, лишь молча и уважительно расступились, освобождая эльфу место.
Изгои должны держаться вместе.
Возможно, Лоране и следовало пойти за ним, но она не на шутку рассердилась на брата, на Таниса, на Тику, на всех и каждого, кто неверно истолковывал их отношения с Элистаном. Она помогала Преподобному, как раньше своему отцу, выступая в качестве дипломата и посредника. У нее был дар убеждать людей, гасить конфликты, способствовать принятию разумных решений, отбросив предрассудки и страх. У них с Элистаном получился удачный союз, но в их отношениях не было ни капли романтики. Он был для нее как отец ;
Или как брат.
Она взглянула на брата, и ее гнев уступил место раскаянию. Раньше они были с ним так близки. Но с тех пор как они сдружились с Элистаном, она едва ли перемолвилась с Гилтанасом парой слов. Нет, все началось еще раньше, когда Танис вновь вошел в ее жизнь.
А может, пришло в голову эльфийке, причиной был вовсе не Танис. Ее брат ни тогда, ни теперь не одобрял их отношений с полукровкой. Но это касалось и вообще ее взаимоотношений с людьми. По его мнению, ей следовало избегать дружбы с ними, держать себя обособленно.
Как и их отца, Гилтанаса злило то обстоятельство, что боги избрали людей, а не эльфов вестниками своего возвращения. Боги должны были сойти к эльфам, которые, как-никак, считались избранным народом. Это ведь из-за людских грехов обрушился на мир гнев богов.
– Мы послушные чада, – говорила себе Лорана, – и не должны были нести наказания. Но действительно ли мы такие уж хорошие? Или же наши проступки просто не столь явны?
