– Дракониды, – сказал Флинт, осматривая оружие. Он сразу узнал особый зазубренный клинок, какие были в ходу у служителей Темной Королевы.
– Значит, они уже по эту сторону гор, – угрюмо произнес Танис.
– Может, они здесь и следят за нами. – Флинт бросил обломок и схватился за свой топор.
Полуэльф обнажил меч, и оба стали напряженно вглядываться в сгущавшиеся сумерки.
Из-за гор виднелись последние лучи заходящего солнца. В сосновом бору уже было темно. Тени дрожали в дымном мареве, и трудно было что-либо разглядеть.
– Больше ничего для этих несчастных мы сделать не можем, – сказал Танис. – Идем отсюда.
– Согласен, – ответил гном, но внезапно оба замерли.
– Ты слышал? – шепотом спросил Танис. Он едва видел гнома в наступающей темноте.
Флинт подошел и встал спиной к спине Таниса.
– Звук доносится из-за деревьев, похоже на бряцание оружия, – шепотом ответил он.
Полуэльфу вспомнились огромные крылатые дракониды, закованные в кольчуги и латы. Ему уже мерещились монстры, пробирающиеся между сосен, шуршащие подлеском и ломающие ветви. В точности такой звук он и слышал. Внезапно все стихло.
– Они нас заметили, – шепнул Флинт.
Чувствуя на открытом пространстве свою незащищенность и уязвимость, Танис хотел скомандовать Флинту бежать к деревьям, но остановил себя. В дыму и сумерках те, кто прятался в бору, могли услышать их, но не увидеть. Если они побегут, то привлекут внимание, выдадут себя.
– Не двигайся, – предостерег Танис. – Жди!
Очевидно, враг, затаившийся в лесу, избрал ту же тактику. Шагов слышно не было, но Танис и Флинт знали: они все еще там, выжидают.
– Бездна забери! – пробормотал Флинт. – Не можем же мы простоять здесь всю ночь. – И прежде чем Танис успел его остановить, гном крикнул: – Эй, вы, скользкие ящерицы! Хватит шнырять по кустам, выходите биться!
Они услышали, как кто-то взвизгнул, но быстро умолк. Затем голос осторожно произнес:
– Флинт? Это ты?
Флинт опустил топор.
– Карамон? – выкрикнул он.
– И еще я, Флинт! Тассельхоф! – услышали они голосок кендера.
Флинт хмыкнул и покачал головой.
В лесу раздался громкий треск. Вспыхнули факелы, и из-за деревьев вышел Карамон, который почти тащил Рейстлина. Вперед выбежал Тассельхоф, тянувший за руку Стурма.
– Смотрите, кого я нашел! – воскликнул Тас.
Танис и Флинт уставились на рыцаря в странном шлеме, который явно был ему велик. Танис подошел, чтобы обнять Стурма. Рыцарь отстранился, отвесил поклон и остался стоять в отдалении. Он смотрел на Флинта, и взгляд его нельзя было назвать дружелюбным.
– Танис, он тебя не узнает! – выпалил Тас, едва сдерживая волнение. – Он никого из нас не узнает!
– Его что, снова ударили по голове? – спросил Танис, обращаясь к Карамону.
– Нет, он околдован.
Танис осуждающее посмотрел на Рейстлина.
– Я тут ни при чем, – сказал маг, устало опускаясь на уцелевшее бревно. – Это дело рук самого Стурма.
– Долгая история, Танис. А здесь что произошло? – спросил Карамон, угрюмо оглядывая сожженную деревню.
– Работа драконидов, – ответил Полуэльф. – Очевидно, монстры перебрались через горы.
– Да, мы тоже наткнулись на нескольких, – сказал воин. – Еще в Черепе. Ты думаешь, они все еще где-то поблизости?
– Мы никого не видели. Так вам удалось добраться до крепости? – поинтересовался Танис.
– Да, и хорошо, что мы унесли ноги из этого жуткого места и проклятых равнин. – Он мотнул головой в том направлении, откуда они пришли.
– Как вы нас нашли?
Рейстлин кашлянул и посмотрел на брата. Лицо Карамона залилось румянцем. Он смущенно переминался с ноги на ногу.
– Братец думал, что запахло едой, – язвительно сказал Рейстлин.
Карамон со вздохом развел руками.
Флинт тем временем оглядывал соламнийца, то и дело косясь на Тассельхофа, так и светившегося от удовольствия и возбуждения.
– Что стряслось со Стурмом? – спросил Флинт. – Почему он так на меня смотрит? Откуда у него этот шлем? Почему он его носит? Он же ему велик. Это же… – он подошел ближе, чтобы лучше рассмотреть шлем в сумеречном свете, – работа гномов.
– Это не Стурм! – выпалил Тассельхоф. – Это принц Граллен из подгорного королевства! Правда здорово, Флинт? Стурм думает, что он гном. Можешь сам спросить!
У Флинта отвисла челюсть. Только через некоторое время ему удалось закрыть рот, громко стукнув зубами.
– Не верю. – Он приблизился к рыцарю. – Эй, Стурм, перестань прикидываться!
Стурм сжал рукоять меча. Его голубые глаза смотрели из-под шлема сурово и холодно. Он произнес несколько фраз на гномьем наречии слегка запинаясь, словно артикуляция была ему непривычна, но ошибок не делал.
Флинт стоял совершенно огорошенный.
– Что он сказал? – спросил Тас.
– Держись подальше, гном холмов, иначе пожалеешь, – перевел Флинт. Он обернулся в поисках Карамона, а потом его взгляд остановился на Рейстлине. – Кому-то лучше объяснить мне, что здесь происходит.
– Рыцарь сам виноват, – повторил колдун, ответив гному ледяным взглядом. – Я здесь совершенно ни при чем. Я его предупреждал, что шлем волшебный и трогать его не стоит. Но он не послушал. И вот результат: возомнил себя каким-то там принцем Гралленом.
– Принц Торбардина, – объяснил Флинт. – Один из трех сыновей короля Дункана. Принц Граллен жил около трех сотен лет назад. – Не очень-то доверяя Рейстлину, он вновь приблизился к рыцарю, чтобы лучше рассмотреть шлем. – И, правда, этот шлем достоин особы королевской крови, – согласился он. – Никогда такого не видел! – Он протянул руку. – Вот бы…
Стурм вытащил меч и наставил его острием на гнома.
– Не подходи к нему, – предупредил Рейстлин. – Ты же гном с холмов, так что принц Граллен считает тебя врагом, в схватке с которым он погиб.
– Понял! – сердито произнес Флинт. Не сводя глаз со Стурма и подняв руки вверх, он отступил. – Танис прав, здесь замешано колдовство, – сказал он, злобно покосившись на Рейстлина.
– Да, – согласился волшебник. – Но не мое.
Маг рассказал о том, как совершенно случайно наткнулся на шлем и как он завладел Стурмом.
– Заговоренный шлем, разумеется, ждал воина, и, как только Стурм взял его в руки, чары подействовали. Это не злое колдовство, оно не причинит ему вреда, просто его тело на некоторое время одолжили. Когда мы попадем в Торбардин, душа принца окажется дома. Действие чар, вероятнее всего, прекратится, и рыцарь вновь станет самим собой, таким же угрюмым занудой, как и был, Стурмом Светлым Мечом, которого мы все хорошо знаем.
