В этом пестром городе всего два сезона, имеющие неравную продолжительность. Месяц зу-ль-хиджа — это время большого коллективного паломничества (хаджа), на что указывает само его название. Это ежегодный саммит благочестия, апофеоз ислама. Хадж — событие, собирающее такое количество народа, что в этом отношении он не имеет себе равных в мире. Около двух миллионов благоговейно настроенных мусульман прибывают на машинах, автобусах, пароходах и самолетах. Под белоснежным покровом из хлопка и покорности скрыта суть уммы: свет, движение, дух и плоть. Мекка — микрокосмос.
Но вот все ритуалы, сопровождающие хадж, выполнены, и мать городов вдруг словно выворачивают наизнанку, как перчатку, — и она уже не что иное, как огромнейший в мире рынок; волна дешевого товара и подделок из всех стран мира накрывает площади и улицы города. Золотой век перетекает в век наживы.
Хадж закончен, и все принимает вид привычного повседневного беспорядка. Мекка приходит в себя. Она сбрасывает покровы, жители становятся видимыми, демоны возвращаются. Уроженцы всех областей ислама разделены по своим кварталам. Преобладают яванцы, пакистанцы и афганцы, арабов же меньшинство. Уроженцев Саудовской Аравии совсем немного и они практически незаметны; они царствуют, но не «правят бал». Эмигранты, которых сдерживает двойной статус «вечного мусульманина» и временного резидента, хранят самое красноречивое молчание. Перекличка на работе и соблюдение канонических молитв, начертанных на мечетях, необходимы для дальнейшего их пребывания в стране.
В ожидании следующего хаджа Мекка нежится в дреме, но никогда не засыпает. Поток паломников ослабевает, но не иссякает. Новые люди приносят залог своей веры, свидетельство своего ислама, новости своей родины. Коллоквиум людей и Бога, на котором Мекка исполняет роль рупора уммы.
Мирское время, святое время, солнечное и лунное сменяют друг друга, не встречаясь, пока в Судный день «Луна и Солнце не сойдутся» (Коран, 75:9). В ожидании этого часа нужно достойно заполнять книгу дней, даже если ты живешь в Мекке. У святого города имеется своя прозаическая, тривиальная, даже пошлая сторона жизни. Факты и события вплетаются в ткань жизни, и стежок за стежком, день за днем ткётся зеленый ковер, по которому человечество идет к Судному дню, к концу туннеля. Мекка — зрачок ислама.
В странном напряжении, подвешенный между небом и землей, Дом Божий становится одновременно театром, зрителем и сюжетом пьесы, где слова и предметы переплетаются, меняются местами, обретают необходимые пропорции, перспективу и смысл. Так, духовное пропитывает мирское, настоящее поглощает прошлое, а ограниченность пространства говорит о космосе. Кааба — куб, резонирующий с исламом.
Мекка — исключительно мусульманский город, единственный город в мире, к которому применимо определение моноконфессионального. Закрытая для немусульман столица веры — эго лаборатория уммы, где утверждается, меняется и просто существует ее облик. Традиции и современность вступают на этой арене в схватку, заставляющую весь исламский мир затаивать дыхание. Ислам рождается здесь и здесь же он «возродится».
Верующий в Бога кажется незатронутым идеей проходящего, меняющего и меняющегося времени. Времени, которое станет последовательностью, движением, приключением. Афоризм Гераклита
[24] о том, что в одну реку нельзя войти дважды, мусульманин может переосмыслить: «Можно бесконечно совершать омовения все той же водой». Для последователя Мухаммеда время крошит мрамор, но полирует веру. Оно разрушает королевства людей, но прославляет царство Божье. Афины и Мекка. В этом месте начинаний и свершений складывается лестница времени.
И какое значение тогда имеют те события, что составляют и разрывают каждый уходящий день? В целом немногие вещи могут осложнить продвижение по «истинному пути», ведущему ко дню. Пророк, замкнув цепь откровений, уничтожил всякое будущее и всякое прошлое. С тех пор ничего нового под луной не происходило и не произойдет. Мекка находится вне времени. И не начинается ли эра ислама с того дня, когда Мухаммед обосновался в Мекке? Время и хиджра — чужеземцы для нее. В каждый момент она пребывает такой, какой была и какой станет. На ее земле, под ее солнцем ни один жест не является произвольным. Всякое действие, каждый разговор уже предсказан — «записан заранее» (араб. мактуб).
Книга Божия вдохновляет, судит и оправдывает каждый шаг верующего. Это эксклюзивная конституция Мекки. Поведением каждого руководит поведение Мухаммеда, поскольку посланник Божий остается «хорошим примером» для подражания (Коран, 33:21), включая самые обычные поступки, слова и привычки повседневной жизни. Это «подражание Мухаммеду» ведет преданного к такой тесной идентификации себя с «моделью», что он растворяется в ней. «Пророк научил нас всему, даже тому, как следует отправлять естественные потребности», — говорил один максималист. В этой вселенной каждый становится современником Мухаммеда. Магрибское предание гласит, что в Судный день все мусульмане — мужчины предстанут перед судьей в образе Мухаммеда, женщины же примут облик его дочери Фатимы. На углу улицы за каждым мусульманином вырисовывается посланник Божий. Мекка. Город, уготованный часу Бога, который настанет в надлежащее время.
Даже современная реальность, воспламеняющая одних и ожесточающая других, своим источником имеет вековые напряжения. В ней ничего не совершается без поруки Сунны-предания и прошлого. «Что прошло, то умерло», — говорит арабская поговорка, но в Мекке прошлое не смогло бы скрыться, оно остается вечным настоящим. Современная реальность, если взглянуть на нее с этой позиции, всегда анахронична. Ее всегда будто бы подогревают заново. Смысл повседневной жизни Мекки распространяется и на последующие поколения.
В исламе нет предсказуемого будущего, есть только неизбежное настоящее. Бессмысленно строить планы на будущее. Жизнь — ежедневное повторение прошедшего, и кажется, что время в Мекке течет вспять.
Объективно мать городов не слишком «приятна» для того, чтобы жить в ней: жаркий, удушливый климат, никаких следов археологических памятников, никаких развлечений… Но какая робкая и светлая радость на лицах прохожих, какая ясность во взг лядах. Даже самые тяжкие лишения люди принимают с неизменной надеждой. Тайная связь объединяет несправедливость и парадоксы истории; в их переплетениях каждый пытается прочесть божественный рисунок. «Ислам родился запрещенным, и таким он будет до конца», — учил Пророк и подытоживал: «Будь чужеземцем, будь странником в этом мире». Начиная с хиджры, бегства в Медину, ислам живет в «изгнании», далеко от матери городов, в то время как жители ее проводят дни, страдают и молятся, ощущая эфемерность своего пребывания на земле. Ислам чувствует боль Мекки. Мекка страдает из-за ислама.
Глава 2
Сложности пути
Приказ, полученный от Бога Его посланником, ясен и не подлежит обсуждению: «Провозгласи людям обязанность совершать хадж» (Коран, 22:28/27). Тем не менее для того, чтобы действительно отозваться на призыв Всевышнего, отнюдь не достаточно просто его услышать. Прежде всего, необходимо быть мусульманином, затем необходимо соблюдать ряд общественных, семейных, личных и религиозных условий, выполняемых еще до того, как человек оказывается вправе претендовать на паломничество в Мекку. Много званых, но мало избранных.
