– Может, хоть познакомимся?
– В Улье не принято оставлять старое имя. Якобы плохая примета.
– Я не суеверный.
– Зато народ местный в массе своей суеверный. Решит какой-нибудь идиот, что ты – магнит для бед и несчастий, и пырнёт ножом, чтоб себя от твоего дурного влияния обезопасить.
Парень скептично скривился. Доказывать я ничего не собиралась. Придёт время – сам убедится. Попутчик выглядел сообразительным, даже не сомневаюсь, что ему хватит ума не нарываться. Обозвать его Умником, что ли? Не, плохая кличка. Я оглядела парня с ног до головы.
– Говоришь, в заднем кармане швейцарский нож? Будешь Вейцером.
– Э..?
– Мне так хочется.
Спорить парень не стал.
– Тебя-то как звать? – спросил он с едва уловимой насмешкой в голосе.
До сих пор не задумывалась, как представляться. Уж точно не Элизабет и не Анжелина.
– Никта, – сказала я с ударением на первый слог. Вейцер не отреагировал. Видимо, не дружит мой крестник с мифологией.
Просёлочная дорога перешла в шоссе. Кусты резко оборвались, сменившись полем, заросшим высокой кукурузой, а впереди показалось очередное поселение. Вейцер на стыке грунтовки и асфальта присел на корточки, потрогал линию пальцем. В нормальном мире такого не увидишь, а тут – обычное дело: место стыка фрагментов «адской мозаики». Я не мешала его исследованиям, достала бинокль и занялась изучением окрестностей. Вот наше шоссе вливается в более широкое, чуть дальше – довольно большая заправка.
– Слышишь? – насторожилась я и отняла бинокль от глаз.
– Гул? Как будто автоколонна идёт?
Я кивнула и коротко скомандовала:
– Прячемся!
Скорее всего, машины пройдут по основному шоссе. Вряд ли их интересует кластер Вейцера, серьёзные люди на мелочёвку не размениваются. Но бережёного Улей бережёт.
Мы убрались с дороги в кукурузу. Высокие растения отлично скрывали нас, но я решила вернуться в предыдущий кластер, в густые, сросшиеся кронами кусты. Мы залегли в удобной продолговатой канаве и затихли. Краем глаза я отметила, что руки у Вейцера подрагивают.
Я опасалась, что людей заинтересует топливо, но, по счастью, колонна военной техники не остановилась, и вскоре мы смогли подняться. Я удивилась, что Вейцер не начал задавать вопросы. Я присмотрелась к попутчику. Выглядел он заметно хуже, чем утром, когда мы только встретились. Под глазами залегли тени, кожа приобрела болезненную бледность. Парень потёр переносицу, прерывисто вздохнул и спросил:
– Воды взять негде?
– Ты недавно пол-озера выдул.
Он не ответил.
– Потерпи до… – Я повертела головой, решая, куда идти. Можно обыскать жилые дома, а можно сунуться на ту самую заправку, которую проигнорировали люди. Уж не потому ли проигнорировали, что она давно разграблена? Значит, делаем крюк и идём через посёлок.
– Мне бы аспирину.
Я промолчала, не стала объяснять, что таблетка парню не поможет. Жажда, сильная головная боль, плохое самочувствие – типичные признаки спорового голодания. Всем иммунным время от времени требуется принимать специфическую витаминку, без которой человек умирает в страшных мучениях. Вейцеру я всё это объясню потом, после того как дам лекарство, и оно подействует. Пока же можно подумать о себе. Я ведь тоже иммунная. Почему же у меня до сих пор не заболела голова?
Глава 5
Кластер с поселением был не из новых. То тут, то там белели подчистую обглоданные кости. Под берёзой валялась оброненная панама, успевшая превратиться в грязную тряпку. Обычный пейзаж недавно завершившегося локального конца света. Ничего примечательного, ничего заслуживающего внимания. Я перехватила топор поудобнее. Пока к нам никто не вышел, но это ни о чём не говорит. Уверена, твари тут водятся. Я прислушивалась, ловила каждый шорох. Вздрогнула, когда с рябины вспорхнула синица. Вейцер заметил прислоненную к дому лопату. Я одобрительно кивнула: пока топора нет, пусть ходит с ней. Не оружие, конечно, но при случае и лопатой ударить можно. Я, вон, торшером справилась.
В первых двух домах нам не повезло: двери были заперты. Выбить окно – вариант, но шуметь вредно для здоровья. В третьем доме дверь оказалась выломана. Я полюбовалась следами бойни и уверенно шагнула в прихожую. Топ-топ, есть кто дома? Велев Вейцеру следить, не подбирается ли к нам кто со спины, двинулась вперёд, хотя парню я не доверяла: сейчас он охрана ненадёжная. Я видела, как он морщится и трёт лоб. Ещё немного, и он попросту свалится.
Проверив несколько помещений, я обнаружила кухню. Обеденный стол по центру, шкафчики вдоль стен, в углу – холодильник, ближе к входу – мойка. На плите стоит кастрюля прокисшего борща. Хорошо, запах тухлого мяса почти выветрился. На столе, кстати, убитый плесенью хлеб. Жестом велев Вейцеру сесть, всю грязь вместе со скатертью отправила на пол, зато топор пристроила на освободившееся место.
Поставила на стол стеклянный заварочный чайник, благо, чистым был, налила в него из бутылки примерно пол-литра воды. Воду, конечно, жалко, но пополнить запас труда не составит. Долила спирта, достала из-за пазухи целлофановый пакет, вытряхнула из него платок, размотала, извлекла виноградину. Прямо как в сказке о Кощее: игла – в яйце, яйцо – в утке. Бросила виноградину в раствор, перемешала. Полезная начинка довольно легко растворилась, а волокна и расползшаяся оболочка осели на дно тёмной мутью.
– Осадок ядовитый, – пояснила я Вейцеру, внимательно следившему за моими манипуляциями. Теперь – снова перемешать, дать пару минут постоять и процедить. Я закрыла носик чайника несколькими слоями марлевого бинта, аккуратно перелила получившийся напиток в кастрюльку.
– Ты уверена, что это можно пить?
– Да. Лишь бы без осадка. Три глотка твои, не усердствуй.
Вейцер послушался. Сделал ровно три глотка, как я и сказала, поморщился, приложил руку к животу, мотнул головой, вернул руку на стол, посмотрел на меня:
– А хорошо… – удивился он.
– Угу. Только тише.
Фляжки не нашла, пришлось перелить остатки раствора в термос.
– Это живун, живчик, нектар. Зови как угодно. Суть в том, что теперь это пойло – твоя жизнь. Считай, что принимаешь лекарство. Не выпьешь вовремя – умрёшь в мучениях, выпьешь слишком много – пополнишь число заражённых. Если повезёт, то разум сохранится.
– Э…
– Не сиди, пошли. Ищем топор, воду, зомбиков, всякие полезности и двигаем дальше.
– Зомбиков?! Этих бешеных людоедов без тормозов? Подожди, разве мы не убегаем от них и не прячемся?
Я хохотнула, подобрала топор и, прислушиваясь к уличной тишине, вышла обратно в коридор. Говоря о поиске мутантов, я не шутила. Судя по хлебу и борщу, кластер перезагрузился приблизительно пару недель назад. Допустим, зараза проявила себя не сразу, как в кластере Вейцера, пусть перерождение заняло два-три дня. Но даже при таком раскладе получается, что самые активные заражённые успели отъесться и, вероятнее всего, ушли на поиски мяса в более хлебные места. В посёлке остались не самые шустрые мутанты: пустыши (они мне не интересны) и бегуны, такие, как ротвейлер, в затылочных мешках которых, если повезёт, найдутся виноградины. Лишь бы на лотерейщика не нарваться…
