В это время донеслись стоны со второго этажа. Кинулись туда! У разбитого окна, в луже крови лежала жена посла Клавдия Ершова: осколки стекла изувечили лицо и рассекли крупные сосуды. Ее надо было срочно доставить в госпиталь. Стали звать шофера. Появился он далеко не сразу. Безбожно матерясь и почему-то шепелявя, он шел откуда-то из глубины сада и пытался остановить льющуюся изо рта кровь: оказалось, что у него рассечена губа и выбито несколько зубов.
Прибывшая по вызову полиция быстро нашла и дырку в заборе, через которую проникли террористы, и следы взрывного устройства… Газеты подняли страшный шум, приписывая организацию теракта то проправительственным партиям, то сионистским организациям, то даже арабам, проникшим на территорию Израиля из-за границы. Как бы то ни было, но советское правительство дипломатические отношения с Израилем решило разорвать. Тут же началась морока с уничтожением архивов и организацией эвакуации.
До порта Хайфы сотрудников посольства довезли на машинах, а там погрузили на турецкое судно «Кадэш». Но даже такую операцию, как погрузка на борт судна, израильтяне обставили так не по-людски, что дети плакали, а женщины рыдали: неподалеку от «Кадэша» поставили эсминец с расчехленными пушками, направленными на судно с дипломатами. Но и этого показалось мало: когда судно отошло от пирса, до нейтральных вод его сопровождали два торпедных катера с готовыми для атаки аппаратами. Когда добрались до Стамбула и пересели в поезд, эстафету хулиганских выходок подхватили турки: на всем пути следования вагоны с дипломатами какие-то неизвестные лица забрасывали камнями. До болгарской границы добрались хоть с синяками и шишками, но все же живыми.
Не думали тогда в Москве и не гадали, что взрыв в Тель-Авиве станет провозвестником многолетнего ближневосточного противостояния, когда гром пушек будет заглушать голос разума. Все началось с национализации Суэцкого канала. Когда 26 июля 1956 года президент Египта Насер объявил о национализации канала, в Париже и Лондоне приступили к разработке операции «Мушкетер», в которой должен был участвовать и Израиль. Суть операции была не только в том, чтобы силой вернуть контроль над каналом Англии и Франции, но и свергнуть слишком строптивого президента. В ночь с 29 на 30 октября 1956 года израильские войска вторглись в Синай. А 31-го англо-французская авиация нанесла бомбовый удар по зоне канала, а также по Каиру и Александрии.
От такой неприкрытой наглости тут же встрепенулась Москва и заявила решительный протест. Самое странное, к этому протесту присоединились США и оставили своих западных союзников без поддержки ООН. Этого шанса не упустил Хрущев, решившись на заявление о применении силы. Уже 5 ноября министр иностранных дел СССР Дмитрий Шепилов направил в ООН телеграмму, в которой требовал срочного созыва Совета Безопасности и предлагал проект резолюции, в которой говорилось, что если требования о прекращении агрессии не будут выполнены, то все члены ООН, и прежде всего СССР и США, окажут Египту военную помощь.
Это было крупной победой советской дипломатии! Чтобы СССР и США вместе выступали против западных союзников Америки, такого еще не было! Результаты не замедлили сказаться: буквально на следующий день правительство Великобритании, а затем Франции и Израиля отдали распоряжения о прекращении огня. Но Советскому Союзу этого показалось мало — Москва требовала вывода оккупационных войск с территории Египта. Тут же появилось заявление ТАСС, в котором говорилось, что в противном случае Советское правительство «не будет препятствовать выезду советских граждан-добровольцев, пожелавших принять участие в борьбе египетского народа за его независимость».
Как ни странно, эти демарши, рассчитанные на пугливого партнера, подействовали: тройственная агрессия закончилась провалом, а престиж Советского Союза в арабских странах достиг заоблачных высот. Правда, с годами этот престиж стал падать, и взаимное разочарование стало непреложным фактом.
Практически в эти же дни не менее серьезные события происходили в Будапеште. Там все началось с многотысячной демонстрации, участники которой 23 октября вышли на улицы города и потребовали снести с центральной площади памятник Сталину. Разгоряченная толпа раздобыла где-то тягачи, подогнала подъемные краны и, накинув на вождя народов тросы, стала раскачивать монумент. Ломаются краны, рвутся тросы, лопаются гусеницы, а памятник стоит! Люди начали паниковать, раздались крики, что Сталин здесь поставлен на века, что его охраняет нечистая сила, что лучше оставить его в покое. Но кто-то догадался принести автоген… А когда ноги вождя отрезали от постамента и памятник рухнул наземь, толпа радостно взвыла и потащила его по улицам города.
Если бы этим все ограничилось, не было бы печально известных венгерских событий, не было бы крови, не было бы ситуации, чуть было не приведшей к большой войне. Но подогретые антисоветскими призывами мятежники начали громить витрины советских учреждений, переворачивать машины, стрелять по окнам квартир и даже поджигать танки и бронетранспортеры. Через несколько дней по требованию главы правительства Имре Надя советские войска из Будапешта вывели, но ситуация от этого стала еще более скверной. Активистов партии выволакивали из кабинетов и квартир и тут же убивали, а сотрудников органов безопасности вешали на фонарях. Зачастую на фонарях оказывались люди, не имевшие никакого отношения к тем самым органам: их вешали только за то, что на них были такие же желтые ботинки, которые выдавали офицерам безопасности.
Под горячую руку чуть было не убили нашего посла Юрия Андропова и его помощников. На четырех машинах они ехали на аэродром и попали в засаду. Машины забросали камнями и подкатили бочки с соляркой, чтобы всю эту колонну сжечь. Тогда Юрий Владимирович вышел из машины и двинулся навстречу вооруженной до зубов толпе. Остальные — за ним. На какое-то мгновение толпа онемела, потом начала палить в воздух, а наши дипломаты шли на негнущихся ногах сквозь расступившуюся ораву мятежников, не имея никаких гарантий, что не получат пулю в спину.
Пули, кстати, были. Здание посольства неоднократно обстреливалось, а однажды пуля влетела в окно кабинета посла, чудом не поразив находившихся там сотрудников. О налетах на квартиры дипломатов, об издевательствах над их женами и детьми разговор особый — это уже чистая уголовщина, потому что венгерские «патриоты» и «борцы за свободу» тащили из квартир все, что попадало под руку, — от диванов и холодильников до детских колясок и женского белья.
Эти безобразия прекратились лишь 4 ноября, когда по просьбе вновь сформированного правительства во главе с Яношем Кадаром в Будапешт вошли советские войска.
Что тут началось в больших и малых столицах Запада! Демонстрации протеста, митинги, шествия, манифестации… Наиболее горячие головы начали записываться во всевозможные легионы, чтобы объявить крестовый поход на Москву. К счастью, дальше призывов эти деятели не пошли, так как здравомыслящие люди им вовремя напомнили, что если Советская армия разгромила гитлеровский вермахт, то уж с самодеятельными формированиями безусых юнцов как-нибудь справится. Но крови хотелось! Так сильно хотелось русской крови, что душу решили отвести на дипломатах.
