Пока Иоланта раздумывала, как лучше выбраться из расставленных сетей, молодой маг завладел общим вниманием.
— В доказательство верности Такхизис я передам тебе мой посох, — спокойно сказал Рейстлин. — Этот посох я ценю больше жизни, но отдам его добровольно. И расскажу милорду, каким образом я попал сюда. Я прошел коридорами магии — не ведая, что вход в Храм является преступлением. Я совсем недавно в Нераке — прибыл для служения Королеве Такхизис и посрамления ее врагов. Пусть Ее Темное Величество покарает меня немедленной смертью, если я лгу.
Все темные жрецы, и Ночной Властелин первый из них, уверяли своих последователей, что во власти Такхизис немедленно карать предателей. Рейстлин объявил о своей верности Королеве и призвал ее в свидетели. И никакой молнии не прилетело с небес. Пламя не объяло Рейстлина. Его плоть не сползла с костей. Молодой маг спокойно стоял посреди зала суда, живой и невредимый. С затаенной улыбкой Иоланта ждала реакции Ночного Властелина.
Тот рассерженно сверлил мага взглядом. Он наверняка подозревал насмешку в его словах, но не мог подвергать сомнениям веру в Такхизис, особенно при свидетелях. Такхизис дарует Рейстлину жизнь. Значит, Ночной Властелин не может его казнить, зато может сделать жизнь юного наглеца очень печальной.
— Поблагодари нашу Королеву за свое спасение, — резко сказал Ночной Властелин. — Можешь остаться в Нераке, но впредь тебе запрещается появление в Храме!
Рейстлин поклонился в знак согласия.
— Твой посох будет конфискован, — продолжал Ночной Властелин, — и помещен под замок до того времени, пока ты не надумаешь покинуть город. И кроме того, ты немедленно предъявишь нам содержимое своих поясных мешочков.
Ночной Властелин мог быть извращенным садистом и безумцем, но глупцом он не был. Как и Иоланта, он давно заметил руку Рейстлина, что постоянно теребила один из мешочков.
Рейстлин неуверенно замер. Иоланта приблизилась на шаг к молодому человеку и тихо сказала:
— Не будь глупцом. Делай, как тебе велят.
Маг оглянулся на голос ведьмы, а потом положил посох на плиты пола. Иоланта подумала, понимает ли он, какую потерю только что пережил, ведь он наверняка должен знать, что выражение «конфискован» в устах Ночного Властелина означает «забран навсегда».
— Ты останешься в качестве свидетеля, — нахмурившись, сказал Ночной Властелин, обращаясь к Иоланте.
Она вздохнула и подошла к Рейстлину, который открывал один за другим свои мешочки и выкладывал их содержимое на стол. Появилось обычное разнообразие компонентов, которые требовались для заклинаний: паутина, гуано летучей мыши, розовые лепестки, кожа черной змеи, мазут, гвозди из гроба, ракушки каури и тому подобное. Ночной Властелин поглядывал на них с омерзением, не рискуя ни к чему притрагиваться.
И вот содержимое всех мешочков лежит на столе перед Ночным Властелином. Но Иоланта могла видеть еще один мешочек, по-прежнему привязанный к поясу мага, — ловким движением руки Рейстлин сдвинул его в сторону и укрыл складками черной мантии.
— Милорд, это все компоненты моих заклятий, — сказал Рейстлин, покорно прибавив: — Я бы очень оценил, если бы вы вернули их мне. Я небогатый человек, а они обошлись мне недешево.
— Все это контрабанда, которая будет уничтожена, — рявкнул Ночной Властелин.
По мановению его руки несколько темных пилигримов неохотно приблизились к столу и, осторожно собрав все компоненты в мешок, вынесли их вон. Еще один пилигрим накрыл шерстяным одеялом посох Магиуса и унес в другую дверь.
Рейстлин не возражал, хотя, судя по слабой сардонической улыбке, которая появилась на губах молодого мага, понял, что Ночной Властелин решил обязательно наказать его. Розовые лепестки не могли вызвать гибель Ее Темного Величества. Любой из его компонентов можно было купить в городских магазинах магических снадобий.
— Я принимаю твою волю, милорд, — поклонился Рейстлин. — Теперь я могу уйти?
— Если милорду будет угодно, я сопровожу юношу к надлежащему выходу, — добавила Иоланта.
Ведьма взяла мага под руку, с удивлением почувствовав, какой неестественный жар исходит от него через складки черной мантии. Казалось, он мучается от лихорадки, но никаких внешних признаков болезни, кроме неестественной бледности, не было заметно. Брат Китиары все больше интересовал Иоланту. Они оба поклонились еще раз и уже двинулись к выходу, когда вдогонку раздались слова Ночного Властелина:
— Покажи мне, что у тебя в последнем мешочке.
Кровь прилила к золотистым щекам Рейстлина.
— Уверяю, милорд, это не имеет никакого отношения к магии. — В его голосе звучало больше смущения, чем страха.
— Это уж мне решать, — самодовольно сказал Ночной Властелин, постучав ладонью по столу. — Выкладывай все сюда!
Рейстлин медленно снял мешочек, но не открывал его.
— У тебя нет выбора, — зашептала Иоланта, — чтобы ты там ни скрывал, стоит ли за это отдавать жизнь?
Маг пожал плечами и опустил мешочек на столешницу перед Ночным Властелином. Мешочек был тугим, он коснулся стола с глухим стуком.
Ночной Властелин рассматривал его с хмурым и подозрительным видом. Не решившись прикоснуться к нему, он повернул голову к Иоланте:
— Эй, ведьма, а ну, открывай.
Иоланта с удовольствием бы перерезала его худую глотку, но сдержала гнев. Ее, как и Ночного Властелина, сжигало любопытство — хотелось узнать, что же пытался утаить молодой маг.
Прежде чем взять мешочек, она тщательно изучила его, отметив, что он сделан из кожи, уже изрядно потертой, и затягивается кожаным же шнурком. Никаких рун, никаких охранных заклинаний. Иоланта подумала было применить простую магию, чтобы действительно удостовериться в полной безопасности, но ей не хотелось, чтобы Ночной Властелин увидел, что она опасается Рейстлина. Иоланта бросила на мага взгляд, затененный длинными ресницами, ожидая от него знака, что все делается правильно. Зрачки Рейстлина мерцали из мрака капюшона. Он чуть улыбнулся.
Глубоко вздохнув, Иоланта резко дернула за шнурок и развязала горловину. Заглянув внутрь, ведьма пораженно замерла, а потом сделала над собой усилие, чтобы не расхохотаться. Она перевернула мешочек над столом, и его содержимое посыпалось и поскакало по столешнице во всех направлениях.
— Что это такое?! — свирепо потребовал ответа Ночной Властелин.
Арбитр низко нагнулся, разглядывая стол. В отличие от своего хозяина, Арбитр был одновременно и извращенным, и глупым.
— Милорд, это мраморные шарики, — торжественно сказал он.
Иоланта прикусила губу, не позволяя себе улыбнуться; кто-то в темноте у стен явственно хохотнул. Ночной Властелин яростно огляделся, и смех немедленно стих.
— Значит, мраморные шарики. — Он кисло посмотрел на Рейстлина.
Маг покраснел еще сильнее. Казалось, он готов провалиться на месте от позора.
