В последующие пять суток по этим же и вновь выявленным воздушной разведкой аэродромам было нанесено еще несколько эффективных ударов. По данным воздушного фотоконтроля, советские летчики, атаковав в общей сложности 39 аэродромов, произвели около 1000 самолетовылетов, уничтожили и вывели из строя 130 самолетов противника. Командование немецко-фашистских войск в Финляндии и Северной Норвегии было вынуждено оттянуть свою авиацию на дальние тыловые аэродромы и отказаться на ближайшее время от налета на Ленинград…»
Единственными словами правды в этом тексте следует признать географические названия (Ленинград, Финляндия, Норвегия) и название месяца (июнь). Все остальное — на фоне реальных, трагических и позорных фактов — смотрится как образец «черного юмора».
Операция продолжалась ровно два дня, причем уже на второй день (26 июня) бомбардировочные части ВВС Северного фронта выполнили лишь несколько разведывательных полетов над финской территорией. Общее число аэродромов реального базирования финской авиации, которые стали объектом бомбового удара, равно пяти (Турку, Валкеала, Утти, Миккели, Йоройнен). Может быть, к этому перечню можно добавить еще один аэродром, который был назван штурманом 1-го МТАП как «аэродром Лахти» (возможно, это был аэродром в Холлола). Если учесть и заполярный аэродром Луостари, то общее число практически безрезультатно атакованных аэродромов дойдет до семи. Только на одном аэродроме (Турку) был выведен из строя один-единственный самолет. По странной иронии судьбы им оказался трофейный советский бомбардировщик СБ. Все остальные «удары по аэродромам» были или вовсе безрезультатны, или привели к тяжелым потерям нападающих (9 бомбардировщиков 72-го БАП, сбитые во время налета на аэродром Йоройнен). За два дня ВВС Северного фронта и ВВС Балтфлота потеряли безвозвратно 24 бомбардировщика. Основные аэродромы базирования финских истребителей (Пори, Хювинкя, Весивехмаа, Йоройнен, Наараярви) совершенно не пострадали. Никакого «перебазирования авиации противника на дальние тыловые аэродромы» не было и в помине. Совершенно фантастические цифры («39 аэродромов», «130 самолетов противника») невозможно даже отдаленно связать с какими-либо реальными событиями…
Столь разительное несоответствие между заявленной целью и достигнутым результатом заставляет снова вернуться к истории с появлением директивы Ставки ГК от 24 июня. Откуда вообще взялась информация о базировании на территории Финляндии немецкой авиации, да еще и в особо крупных размерах? И если сами авторы этой директивы верили в наличие на территории Финляндии крупных сил немецкой авиации, то как же они могли утвердить план операции, в соответствии с которым на бомбежку финских аэродромов должны были вылетать «мелкие группы по 3—5 самолетов», да ещё и без истребительного сопровождения? Такая тактика привела к большим и совершенно неоправданным потерям даже в столкновении с малочисленной финской авиацией (вооруженной к тому же морально устаревшими и физически изношенными истребителями). Чем бы все могло закончиться, если бы на аэродромах южной Финляндии на самом деле стояли сотни новейших «мессершмиттов»?
Перечитаем еще раз первую, констатирующую часть директивы Ставки ГК:
«1. Из достоверных источников установлено, что германские войска сосредоточиваются на территории Финляндии, имея цель нанести удар на Ленинград и захватить район Мурманска и Кандалакшу. К настоящему времени сосредоточено до четырех пехотных дивизий в районе Рованиеми. Кемиярви и группа неустановленной численности в районах Котка и севернее полуострова Ханко.
Немецкая авиация также систематически прибывает на территорию Финляндии, откуда производит налеты на нашу территорию. По имеющимся донным, немецкое командование намеревается в ближайшее время нанести удар авиацией по Ленинграду. Это обстоятельство приобретает решающее значение.
2. В целях предупреждения и срыва авиационного удара на Ленинград, намеченного немецким командованием в Финляндии. ПРИКАЗЫВАЮ…»
Нельзя не заметить очевидную противоречивость этого текста: неназванные «достоверные источники» установили, что на территории южной Финляндии сосредоточены немецкие войска «неустановленной численности».
Если численность группировки не установлена даже ориентировочно, а район ее развертывания определен с «точностью» в 200 км (от Ханко до Котка), то в чем же тогда проявилась «достоверность» этих загадочных «источников»? Стоит отметить и весьма странный исходный район развертывания группировки, которая якобы «готовится нанести удар на Ленинград». Каким образом с полосы северного побережья Финского залива можно попасть в Ленинград? Провести морскую десантную операцию под прикрытием двух злосчастных броненосцев?
Или ждать, пока залив покроется прочным льдом?
С другой стороны, численность реальной группировки немецких войск в Заполярье определена весьма точно («до четырех пехотных дивизий»). Фактически в районе Петсамо развертывались две горно-стрелковые дивизии, а в районе Кемиярви–Салла — одна пехотная дивизия (169-я пд) и моторизованная бригада СС «Норд». Задача, поставленная германским командованием перед этими соединениями, определена совершенно точно («захватить район Мурманска и Кандалакшу»). В скобках заметим, что это отнюдь не тривиальный вывод. Хотя оба эти топонима (Мурманск и Кандалакша) на страницах большинства книг, посвященных событиям войны в Заполярье, встречаются на одной строке, в реальности два эти города разделены полосой безлюдной каменистой пустыни шириной в 200 км. Захват Мурманска и Кандалакши — это не одна, а две самостоятельные операции, в ходе которых войска двух ударных группировок не будут иметь «локтевой связи». Само немецкое командование долго сомневалось в целесообразности проведения одновременно двух этих операций, а военные историки спорят об этом и по сей день.
Ошибка в определении района сосредоточения немецких войск («сосредоточено до четырех пехотных дивизий в районе Рованиеми, Кемиярви»), по крайней мере, понятна. До утра 22 июня немецкие войска (169 пд и бригада СС «Норд») действительно находились только в районе Рованиеми–Кемиярви. Группировка, нацеленная на захват Мурманска (2-я и 3-я горно-стрелковые дивизии), перешла норвежско-финскую границу в полосе Киркенес–Петсамо только 22 июня.
То, что 24 июня в Москве этот факт еще не был известен и осознан, является грубой, но при этом вполне понятной и объяснимой ошибкой — высшее командование просто не успело получить и оценить новую разведывательную информацию.
Что же касается группировки войск вероятного противника на фронте 23-й армии (на севере Карельского перешейка), то и она была определена силами войсковой разведки Северного фронта (Ленинградского ВО) весьма близко к реальности. Фактически никаких немецких войск в южной Финляндии не было вовсе, а в полосе от берега Финского залива до ст. Париккала сосредоточились (после завершения мобилизации и оперативного развертывания финской армии, т.е. в начале июля 1941 г.) семь пехотных дивизий: 2-го АК в составе 2-й пд, 15-й пд, 18-й пд, 4-го АК в составе 4-й пд. 8-й пд, 12-й пд, а также находящаяся в резерве командования армии 10-я пд (см. карту № 13). Кроме того, в районе к северу от полуострова Ханко развертывалась 17-я пехотная дивизия.
