Впрочем, в докладе Борзилова указана и объективная (на первый взгляд) причина разгрома дивизии и потери всей матчасти: «отсутствие ГСМ» Казалось бы — о чём тут ещё спорить? Нет горючего — нет и боеспособной танковой дивизии. Увы, при всём уважении к памяти генерала Борзилова, мы не будем спешить с выводами, а воспользуемся калькулятором и собственной головой. Одна заправка дизтоплива была в дивизии до начала боевых действий. Ещё одну получили уже в ходе боёв. Бензина было три заправки и более. Теперь переведём эти «заправки» в понятные километры. Самый устаревший из имевшихся в 7-й дивизии танк Т-26 имел запас хода на одной заправке в 170 км. Три заправки — полтысячи километров. Самый мощный и современный КВ — те же самые 180 км (тяжело таскать 50 тонн стали). Две заправки для дизельного КВ — это 360 км. Скоростные БТ и средние Т-34 имели запас хода на одной заправке в 300 и более километров. Фактически 7-я танковая дивизия, беспорядочно кружась по маршруту Белосток — Валпа — Сокулка — Волковыск — Слоним, прошла за всё время с 22 по 29 июня никак не более 250 км. Бросить при этом всю технику «по причине отсутствия ГСМ» было совершенно невозможно. Более того, территория «белостокского выступа» была буквально забита складами с горючим и боеприпасами. Непосредственно в зоне «блужданий» 6-го МК находилось 12 (двенадцать) стационарных складов горючего. А именно: 9205-й и 10405-й (Белосток), 925-й и 10385-й (Бельск), 9235-й и 10195-й (Моньки), 9195-й и 10205-й (Гродно); 9295-й и 10335-й (Мосты), 9225-й и 10445-й (Волковыск). Расстояния между этими складами не превышали 60–80 км. Даже для ветхой «полуторки» с бензоцистерной это не более двух часов езды. Было ли на этих складах горючее? Ещё в самые что ни на есть «застойные годы» «Военно-исторический журнал» (№ 8/1966) сообщал читателям, что «к 29 июня на территории Белоруссии, занятой противником, осталось более 60 окружных складов, в том числе… 25 складов горючего… Общие потери к этому времени составили: горючего — более 50 000 т (50 % запасов)». Полностью укомплектованному мехкорпусу на 100 км марша требовалось менее 300 т горючего. На тех запасах горючего, которые остались на занятой территории, рядом с брошенными танками. 6-й МК мог дойти до Владивостока и вернуться назад в Белосток… По современным же данным, на территории Западного ОВО находились мобилизационные запасы горючего в ещё большем количестве — 264 тыс. тонн. (75, стр. 351) Не случайно, видимо, начальник генерального штаба вермахта Ф. Гальдер в записи от 1 июля отмечает, что «около одной трети расхода горючего покрыто трофейными запасами». В абсолютных числах это означает, что в среднем каждый день немцы «получали» на теоретически не известных им и теоретически уничтоженных при отступлении советских складах по 2 900 тонн горючего. (12) Танковые дивизии 6-го мехкорпуса «не смогли» найти одну десятую от этого количества для того, чтобы по крайней мере организованно отступить на восток. Вместе с танками…
Ситуация на Юго-Западном фронте значительно отличалась от той, что сложилась в первые недели войны на Западном фронте. В Белоруссии немцы, наступая двумя танковыми группами от Бреста и Вильнюса на Минск, смогли окружить большую часть сил Красной Армии. Разгром войск на поле боя был дополнен погромом, произведённым Сталиным среди командования Западного фронта. В результате ни штабных документов, ни хорошо информированных свидетелей почти не осталось, и историку приходится восстанавливать картину событий с той же трудоёмкостью и достоверностью, с какой палеобиологи реконструируют внешний вид динозавра по паре окаменевших костей. Зато на Западной Украине события развивались иначе. На всём южном ТВД от болот Полесья до берега Чёрного моря в распоряжении командования вермахта была одна-единственная танковая группа, и провести крупную операцию по окружению советских войск в первые дни войны немцам не удалось. Даже потерявшие почти всю боевую технику мехкорпуса смогли отойти на восток, сохранив командование, боевые знамёна и документы. И реакция Сталина на развал обороны Юго-Западного фронта была непостижимо мягкой. В результате в распоряжении историков есть и подробные, порою на десятках страниц, отчёты о боевых действиях мехкорпусов и многочисленные мемуары участников событий. Одним словом — есть с чем работать.
Сразу же отметим, что все цифры, относящиеся к предвоенной численности танковых соединений РККА, надо рассматривать только как ориентировочные. Порядка в их учёте было мало. Например, приведённое ниже количество танков 8-го МК указано по данным солидной монографии (3), но в воспоминаниях бывшего командира 8-го МК генерала Рябышева приведена цифра в 932 танка, по данным Киевского музея Великой Отечественной войны в составе 8-го МК было 813 танков, в известной, самой первой открытой публикации численности советских мехкорпусов (ВИЖ 4/1989), была дана цифра 858… Такая же ситуация и по другим корпусам.
Напомним ещё раз предвоенную группировку танковых войск Киевского ОВО (Юго-Западного фронта). В первом эшелоне фронта (5-я, 6-я, 26-я, 12-я Армии), на расстоянии 70 — 130 км от госграницы развёртывались (с севера на юг) следующие мехкорпуса: (3, 76)
Примечание. Бронеавтомобили, первая цифра — общее количество, вторая — в том числе БА-10, вооружённые 45-мм пушкой.
Даже если бы эта таблица была единственным источником военно-исторической информации, то и её было бы достаточно для того, чтобы сделать вывод об однозначно наступательных планах советского командования. Совершенно очевидным является наличие мощной ударной группировки из трёх мехкорпусов (осью которой является 4-й МК, по числу новейших танков равный всем остальным мехкорпусам, вместе взятым) на самом острие «львовского выступа». Столь же очевидно и то, что на наиболее угрожаемых направлениях — у северного и южного оснований «выступа» — развёрнуты значительно более слабые (22-й и 16-й) мехкорпуса. Стоит отметить и тот факт, что количество тягачей (тракторов) во всех вышеназванных мехкорпусах значительно превосходит штатную численность артсистем мехкорпуса (24 пушки калибра 76 мм и 76 гаубиц калибра 122 мм/152 мм), не говоря уже о том, что сами танки КВ и Т-34 с их 500-сильным дизельным мотором могли как «пушинку» буксировать дивизионную «трёхдюймовку» (вес 1,5 т) или 122-мм гаубицу (вес 2,5 т). Во втором эшелоне оперативного построения Юго-Западного фронта было ещё три мехкорпуса (9-й МК, 19-й МК, 24-й МК), на вооружении которых числилось порядка 1 тыс. танков, правда, значительно более слабых (лёгкие Т-26 и БТ, а в 19-м МК — и 152 плавающие пулемётные танкетки Т-37/38, использование которых в качестве линейных танков противоречило всем нормам).
Вероятно, следует сказать несколько слов и о танковых силах противника. В состав группы армий «Юг» входила 1-я Танковая группа вермахта, состоящая из трёх (3-й, 48-й, 14-й) танковых корпусов. Всего пять танковых дивизий, на вооружении которых к началу боевых действий числилось 728 танков, в том числе 100 «тяжёлых» Pz-IV и 255 «средних» Pz-III с 50-мм пушкой. Фактически 14-й танковый корпус с входящей в его состав 9-й танковой дивизией появился на советской территории только 27–28 июня, так что в первые дни войны на всём южном ТВД было четыре немецкие танковые дивизии, число танков в которых не превышало 600 (с учётом «штурмовых орудий», самоходных противотанковых пушек на шасси лёгких танков, трофейных французских танков общее количество бронетехники вермахта могло дойти до 700 единиц). Любой из «трёх богатырей» (15-й МК, 4-й МК, 8-й МК) превосходил всю 1-ю Танковую группу вермахта по количеству танков при абсолютном превосходстве в качестве. Лишь в сочинениях советских «историков» существовал и пресловутый «двухлетний опыт ведении современной войны», якобы накопленный немецкими танкистами Из пяти танковых дивизий 1-й Танковой группы в польской кампании не участвовала ни одна, во вторжении во Францию — только две (9-я и 11-я), 14-я тд успела до «Барбароссы» повоевать одну неделю в Югославии. 13-я и 16-я тд (созданные в октябре 1940 г. на базе пехотных дивизий) вообще не принимали до 22 июня 1941 г. какого-либо участия в боевых действиях. (11)
