Рейстлин вздохнул, его руки опустились, а огонь в глазах погас. Взгляд его стал горестным и пустым.
— Я убил его, — сказал он. — Но это была страшная битва.
— Так ты убил его? — растерянно спросил Карамон. — Они… мне сказали, что ты вернулся в прошлое, чтобы учиться у него.
— Я и учился, — вздохнул Рейстлин. — Я провел с ним несколько долгих месяцев, я принял чужое обличье и явился перед ним только тогда, когда у меня было уже достаточно знаний и силы. На сей раз я выжал его досуха!
Карамон покачал головой:
— Это невероятно. Ты же отбыл ненамного раньше нас… Во всяком случае так сказал этот твой темный эльф. Рейстлин раздраженно дернул головой:
— Для тебя время — это путь солнца от восхода до заката. Для тех из нас, кто овладел его тайнами, время — это путешествие за тысячи солнц. Секунды становятся годами, часы — тысячелетиями. Вот уже несколько месяцев, как я, под именем Фистандантилуса, хожу по этим коридорам. В последние несколько недель я нередко бывал в Башнях Высшего Волшебства, в тех, что еще остались, чтобы учиться и постигать новое. Я побывал у Лорака и научил его пользоваться Глазом Дракона — смертельный дар для такого слабого и глупого существа, как он. В скором времени Глаз погубит его. Несколько долгих часов я провел с Астинусом в Большой Библиотеке и учился у него, как учился у великого Фистандантилуса. Я побывал во многих местах и видел вещи столь ужасные и столь чудесные, что ты не сможешь себе их даже представить. А для Даламара, да и для тебя тоже, прошел всего лишь день да ночь.
Рассуждения эти были выше понимания Карамона, и он в отчаянии, как утопающий хватается за соломинку, попытался уцепиться за то, что было ему доступно.
— Значит… — пробормотал он. — Значит, ты теперь… то есть с тобой все в порядке? Я имею в виду — будет в порядке, там, в нашем времени?
Карамон попытался показать куда-то руками, но никакого внятного жеста у него не вышло.
— У тебя не будет больше золотой кожи и этих страшных глаз со зрачками в форме песочных часов? Сейчас ты выглядишь… совсем как тогда, когда мы были молодыми а ехали к Башне… Ты останешься таким, когда мы вернемся?
— Нет, братишка, — терпеливо ответил Рейсшин. — Разве Пар-Салиан не объяснял тебе? Вижу, что нет, Время — как река, и я ничуть не изменил ее течения. Я просто… прошел берегом, поднялся выше по течению и вступил в поток. А вода несет меня своим путем обратно, к той точке, где я уже некогда был. Я…
Рейстлин внезапно замолчал и бросил быстрый взгляд на дверь. Затем он едва уловимо кивнул головой, после чего дверь сама собой распахнулась, и в комнату ввалился совершенно очумелый Тассельхоф Непоседа. Запнувшись на пороге, он шлепнулся ничком, но тут же вскочил на ноги.
— О, добрый вечер! — Кендер принялся отряхиваться как ни в чем не бывало.
— Я как раз собирался постучать. Я все понял! — воскликнул он, обернувшись к Карамону. — Видишь ли, все это был Фистандантилус, но он превратился в Рейсшина, а Рейстлин сумел стать Фистандантилусом. А теперь все наоборот — Фистандантилус оказывается Рейстлином, чтобы потом снова стать Фистандантилусом, но Фистандантилус теперь превратился в Рейстлина! Уяснил?
Но Карамон ничего не уяснил. Тас повернулся к магу и беспечно спросил:
— Разве не так, Рейст?..
Маг не ответил. Он смотрел на кендера столь грозно, что Тассельхоф в беспокойстве и словно ища защиты покосился на Карамона и сделал в его сторону два крошечных шажка. Но тут Рейстлин изобразил рукой манящее движение, и Тас в один миг оказался перед магом, причем тот держал его за шиворот на уровне собственного лица.
— Зачем Пар-Салиан послал тебя? — От голоса Рейстлина у кендера по спине побежали мурашки.
— Ну, он подумал, что Карамону скорее всего понадобится помощь, а тут и…
Пальцы Рейсшина еще сильнее стиснули воротник Тасовой куртки, а глаза превратились в узкие щелочки. Кендер почувствовал себя нехорошо.
— Ну, на самом деле он, пожалуй, и не думал посылать нас вдвоем. — Тас попытался извернуться и взглядом призвать Карамона себе в союзники, однако маг держал его крепко, и ему не удалось совершить этот маневр. — Можно сказать, что тут вышло… гм-м-м… что-то вроде несчастного случая. Наверное, П-пар-Салиан даже не знает, что послал меня. Кстати, если меня отпустить, та я. смогу говорить гораздо свободнее.
— Продолжай, — приказал Рейстлин и как следует встряхнул кендера.
— Рейст, прекрати! — нерешительно вмешался Карамон. — Какая тебе разница…
— Заткнись! — яростно прошипел маг, не отрывая от Таса пылающего взгляда.
— Продолжай!
— У меня было кольцо, которое кто-то потерял… ну, может быть, не потерял… — Тас слегка замялся, встревоженный выражением лица мага. Он решил не скрывать правду, насколько вообще способен на это кендер. — В общем, я случайно зашел в чью-то комнату, и кольцо упало прямо ко мне в кошелек. Скорее всего так оно и было, потому что я не знаю, как еще оно могло очутиться у меня.
Когда маг в красном плаще отправил Бупу домой, я понял, что следом будет мой черед… Я не мог бросить Карамона! И тогда-то я п-помолился Фисбену, то есть Паладайну, надел кольцо и — пуф!!! — Тас выразительно взмахнул руками.
— Я превратился в мышь!
В этом месте кендер выдержал паузу в надежде, что его слушатели как-то отреагируют на столь необычное приключение, но оба брата молчали. Глаза Рейсшина нетерпеливо сверкнули, а рука сильнее стиснула воротник куртки. Тас вынужден был продолжить, хотя дышать ему стало еще труднее.
— Мне удалось спрятаться, — пропищал он так тонко, будто вновь обратился в мышь. — Я пробрался в лавара… рабола… лабораторию Пар-Салиана, где он устроил настоящее представление: камни пели, Крисания лежала вся белая, но Карамон почему-то испугался, и я не смог бросить его одного. Поэтому… поэтому… — Тас пожал плечами, насколько это было возможно в его положении.
— Теперь я здесь.
Рейстлин еще некоторое время держал кендера за шиворот и сверлил глазами, словно намеревался проделать в нем дыру и заглянуть внутрь, в самую душу.
Затем, удовлетворившись результатами только наружного осмотра, он выпустил Таса и снова повернулся к пылающему камину. Мысли его отлетели куда-то далеко-далеко…
— Что это может значить? — бормотал маг едва слышно. — Кендер… законы магии запрещают это. Неужели ход времени все же может быть изменен? Или он лжет? Может быть, с его помощью они хотят остановить меня?
— Что ты говоришь? — с интересом спросил кендер спину Рейстлина. — Из-за меня может измениться течение времени? То есть я мог бы…
Рейстлин обернулся со столь яростным видом, что Тас прикусил язык и отполз поближе к Карамону.
— Твой брат удивился, увидев меня, — сказал он гиганту. — Странно, ведь я видел его на невольничьем рынке, и он наверняка тоже видел меня…
