Книга Час близнецов, страница 80. Автор книги Маргарет Уэйс, Трейси Хикмэн

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Час близнецов»

Cтраница 80

Идея эта немедленно была воплощена в жизнь, и теперь, на протяжении уже десяти лет, развивалась и совершенствовалась. Разумеется, попутно возникли определенные трудности, но Король-Жрец так никогда о них и не узнал — они не были настолько серьезными, чтобы его осмелились побеспокоить такой безделицей.

Чиновники умело справились со всеми вопросами, и теперь система работала без сучка, без задоринки. Братство получало солидный доход от продажи рабов-заключенных (это была совсем иная статья, нежели налог на продажу рабов частными лицами), к тому же страх лопасть в рабство, похоже, удерживал от преступлений все больше и больше людей.

Основные трудности были связаны с существованием двух групп преступников, которых продать в рабство было не так-то легко. Это были, во-первых, уличенные в воровстве кендеры, а во-вторых, те, кто совершил действительно серьезные преступления. Никто не хотел покупать для хозяйства неисправимых кендеров, как никто не хотел связываться с убийцами, грабителями, насильниками и маньяками.

Решение, однако, оказалось предельно простым. Кендеров просто запирали в камере на одну-две ночи, а поутру — с глаз долой — выводили под конвоем за городские ворота. Для заключенных, признанных виновными в тяжких преступлениях, существовали специальные заведения.

* * *

С хозяином одного из таких заведений, выходцем из племени гномов, как раз и беседовал господин в плаще из медвежьей шкуры. Их разговор носил довольно оживленный характер, причем особенно старался работорговец — он размахивал руками, то и дело указывая на Карамона, который стоял вместе с другими узниками в грязном сарае, примыкавшем к невольничьему рынку, и своим плечом демонстрировал, как легко гигант вышибает воображаемую дверь тюремной камеры.

Гном вел себя сдержанно, что вошло у него в привычку. Он прекрасно знал, что если невзначай выкажешь восхищение предложенным товаром, то придется выложить за него двойную цену. Именно поэтому он поглядывал на Карамона с напускным равнодушием, часто сплевывал на мостовую и, широко расставив ноги и скрестив на груди могучие узловатые руки, едва ли не с зевотой смотрел на торговца.

— Он в плохой форме — чересчур толстый. К тому же пьяница, стоит только взглянуть на его нос… — Гном покачал головой. — Нет, он совсем не агрессивный. Что, ты говоришь, он совершил? Напал на жрицу? — Гном фыркнул.

— Похоже, он способен только на то, чтобы напасть на кувшин с вином!

Господин в плаще, однако, тоже был не лыком шит.

— Ты упускаешь лучший в жизни товар, Камнеед, — сказал он, ничуть не смутясь. — Жаль, что ты не видел, как он высадил эту дубовую дверь. Щепки так и полетели! Ни в одном из людей я прежде не встречал еще такой силищи. Возможно, он действительно полноват, но ведь это дело поправимое. Подтяни его чуть-чуть и получишь настоящего красавца. Дамы будут просто в восторге от него. Только взгляни на эти карие глаза, на эти вьющиеся волосы! — Торговец слегка понизил голос. — Жаль, если такой экземпляр пропадет в каменоломнях… Я не хотел говорить о том, что он совершил, но Хаарольд, похоже, уже раструбил об этом по всему рынку.

Гном быстро взглянул на человека, который, стоя неподалеку, беседовал с несколькими стражниками. Оттуда то и дело доносились взрывы хохота. Камнеед погладил окладистую бороду, весьма заботясь о выражении своего лица.

— Хаарольд поклялся заполучить его любой ценой. Он считает, что сможет заставить его работать за двоих. Но я предпочел бы отдать его тебе…

— Пусть Хаарольд и покупает этого жирного скота, — проворчал гном. — Мне он не нужен.

Но человек в медвежьем плаще уже успел заметить, что гном поглядывает на Карамона с профессиональным расчетом. Зная Камнееда как облупленного, работорговец хорошо усвоил, когда говорить, а когда лучше промолчать, поэтому он только кивнул в ответ и пошел дальше, потирая ладони.

Карамон, слышавший часть разговора и видевший, что гном посматривает на него, как на призовую свинью, почувствовал сильнейшее желание сокрушить свои оковы, разнести этот сарай, где он стоял словно животное в стойле, и задушить голыми руками и гнома, и торговца в медвежьем плаще. Кровь застучала у него в висках, и Карамон напряг мускулы на руках с такою силой, что затрещали сухожилия. Вероятно, это было довольно внушительное зрелище, так как гном вытаращил глаза, а стражники, охранявшие сарай, выхватили мечи. Но тут Тассельхоф неожиданно ткнул Карамона локтем под ребра.

— Карамон, смотри! — ахнул кендер. Гигант не расслышал его из-за шума крови в ушах, и Тас снова толкнул его..

— Смотри, вон там, в толпе. Это он! Видишь? Карамон сделал глубокий выдох и заставил себя успокоиться. Посмотрев туда, куда указывал кендер, он почувствовал, как кровь, секунду назад стучавшая в висках, застыла в его жилах.

Невдалеке стоял человек, с ног до головы закутанный в черное. Он был совершенно один. Несмотря на толчею, вокруг него оставалось свободное пространство — никто из горожан не осмеливался подойти к нему слишком близко.

Длинный плащ на зловещей фигуре был лишен всяких украшений. На рукавах отсутствовало золотое и серебряное шитье, никакой отделки не было и на капюшоне, который человек надвинул на самое лицо. У него также не было при себе посоха, и никто — ни человек, ни животное — не сопровождал его. Пусть другие маги расшивают плащи защитными рунами, пусть другие пользуются услугами учеников и приживал, которые выполняли бы их поручения, — этот маг не нуждался ни в том, ни в другом, Его могущество шло не извне, а изнутри и было столь велико, что не только пронизало века, но и различные планы бытия. Эту энергию можно было почувствовать даже издалека, как на расстоянии чувствуется жар кузнечного горна.

Маг был высок ростом и хорошо сложен. Это было заметно даже под плащом — особенно выделялись не слишком широкие, но довольно развитые и мускулистые плечи. Кисти рук — единственная часть тела, которую не скрывала ткань или тень капюшона, — были невелики, но казались довольно сильными. Несмотря на то что маг был очень стар, настолько стар, что никто на Кринне не отваживался даже предположить его истинный возраст, тело его выглядело молодым и подтянутым. По этому поводу ходило немало страшных слухов, касавшихся, в частности, того, с помощью каких магических ухищрений он одолевает свойственную его возрасту немощь.

— Кто это? — спросил Тас у ближайшего к нему пленника, небрежным кивком указывая на фигуру в черном.

— Неужели ты не знаешь? — Судя по всему, соседу не очень хотелось говорить на эту тему.

— Я приезжий, — пояснил Тас.

— Это Выбравший Тьму, черный маг Фистандантилус. Наверняка ты о нем слышал.

— Конечно, — кивнул Тас, победоносно глядя на Карамона, — во взгляде его читалось: «Говорил я тебе!». — Мы о нем слышали.

Глава 4

Когда Крисания очнулась от заклятия Паладайна, она была настолько смущена и растерянна, что жрецы весьма обеспокоились, решив, что странная болезнь повлияла на ее разум.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация