После смерти Старика Клэнтона, верховодить Ковбоями стал Курчавый Билл Бросиус. Несмотря на суровый характер, он был весельчаком и делал все, чтобы его люди не обижали местное население. Врач, оказывавший медицинские услуги пострадавшим «на работе» членам банды, рассказывал, что Билл всегда расплачивался с ним сполна.
К этому времени Тумстоун уже разделился на две фракции. Одна поддерживала Ковбоев, и в нее входили шериф Бехан, издатель газеты «Nugget» и многие другие уважаемые в городе люди. Вторую представляли Эрпы, Док Холлидэй и владелец газеты «Epitaph», бывший индейский агент Джон Клам. Последний одно время заведовал резервацией апачей и сколотил себе неплохое состояние, разворовывая предназначенные индейцам пайки
[66]. Никто уже не сомневался, что Эрпы хотят полностью подмять город под себя. Леон Метц заметил по этому поводу, что ситуация в Тумстоуне выглядела так, будто «две банды воров дрались за контроль над городом». Если сегодня Эрпов изображают единственными людьми, стоявшими на стороне закона в Тумстоуне, то в те далекие времена все обстояло иначе. Один из старожилов писал: «Когда Эрпы сбежали из Тумстоуна, в городе снова воцарилось спокойствие».
Всю последующую жизнь Уайетт Эрп утверждал, что его вражда с шерифом Беханом происходила из-за нежелания последнего разделаться с Ковбоями. Однако сегодня уже достоверно известно, что у обоих были совсем иные причины для ненависти друг к другу. Эрп видел в Бехане соперника, занимающего доходное место, на которое метил сам. А Бехан не мог забыть ему историю с Джозефиной Сэди Маркус, которую Уайетт увел у него. Бехан привез девицу из Прескотта, но после нескольких недель совместной жизни она переметнулась к более привлекательному, по ее мнению, Уайетту. Гражданская жена Уайетта Мэтти
[67] порвала ему несколько рубашек, после чего успокоилась и пустила дело на самотек. А вот Бехан, в отличие от нее, навсегда запомнил поступок сластолюбивого Эрпа.
Напряжение в Тумстоуне нарастало, когда вдруг исчез городской маршал Бен Сиппи. В начале июля 1881 года он уехал из города и не вернулся. Неизвестно, что с ним произошло, но больше его никто никогда не видел. Эрпы ликовали! Джон Клам к тому времени уже был мэром города и своей властью тут же назначил маршалом Вирджила. Тот, в свою очередь, назначил своими помощниками Уайетта, Моргана и пьянчугу Дока Холлидэя! Теперь клан Эрпов впервые обладал реальной властью. Легкость, с которой Эрпы вдруг добились желаемого, наводит на размышления. Не было ли предварительного сговора между ними и Кламом, и не помогли ли они маршалу Сиппи исчезнуть? Как бы там ни было, борьба между двумя фракциями разгорелась с новой силой. Обличительные статьи в «Epitaph» и «Nugget» выходили одна за другой.
В начале сентября у Эрпов появилась новая возможность нанести удар по позициям Бехана. Пассажиры выехавшего из города дилижанса были ограблены неизвестными бандитами, один из которых, уже отъезжая, радостно сказал:
— Похоже, мы взяли весь сахарок.
Эрпы сразу зацепились за слово «сахарок», которым помощник шерифа Фрэнк Стилвелл всегда называл деньги. Не долго думая, они арестовали его, а заодно заключили под стражу и другого помощника шерифа — Пита Спенса. Обоих обвинили в ограблении дилижанса.
Ситуация накалялась с каждым днем. Всего через пару месяцев должны были состояться выборы на должность шерифа, и Уайетт сильно нервничал по этому поводу. Он стал раздражителен, с трудом сдерживал себя. Он знал, что срочно должен предпринять решительные действия, чтобы заслужить уважение горожан и устранить противников. Что же придумал Уайетт? Он решил уговорить Айка Клэнтона выдать ему местонахождение Гарри Хэда и Билли Леонарда, обвиняемых в мартовском нападении на дилижанс. Он обещал отдать Айку назначенную за их головы награду, а сам рассчитывал взамен получить всеобщее признание
[68]. Айк позднее утверждал, что с негодованием отверг предложение, но разговор этот был, и теперь он опасался, что о нем прознают Ковбои.
По словам Уайетта, 25 октября Айк появился в Тумстоуне и обвинил его в том, что он разболтал обо всем Холлидэю. Эрп послал за Доком, и перебранка между неудавшимся дантистом и Айком едва не переросла в кровопролитие…
Раннее утро следующего дня застало маршала Вирджила Эрпа в странной компании, собравшейся за карточным столом одного из салунов. Кроме него и еще одного оставшегося неизвестным человека за столом сидели шериф Джон Бехан, Айк Клэнтон и Том Маклоури. Пройдет всего несколько часов, и один из них будет ранен, другой сбежит, а третий погибнет. Айк проигрывал, злился, а заметив, что Вирджил всю игру держит под столом на коленях револьвер, решил вдруг, что маршал замыслил исподтишка убить его. Вспомнилась ему и ссора с Доком. Он потребовал, чтобы Вирджил передал «сукину сыну» Холлидэю, что того ждет драка. Вирджил лишь отмахнулся, посоветовав Айку успокоиться. Клэнтон заявил, что маршал и сам нежданно может попасть в передрягу. Так, меньше чем за сутки, Айк Клэнтон успел пригрозить расправой и Доку Холлидэю, и Уайетту Эрпу, и Вирджилу.
Самый известный салун Тумстоуна «Ориентал»
Айк ушел. Он был безоружен
[69]. Но уже через час он расхаживал по улице, сжимая в руках револьвер и винчестер. Закон запрещал находиться в черте города с оружием, но Айка это не волновало. Он вошел в салун «Ориентал» и похвалился бармену:
— Как только эти чертовы Эрпы появятся на улице, начнется бал.
Бармен, не сумев успокоить расхрабрившегося Айка, сходил к Уайетту и разбудил его, но тот не воспринял угрозу всерьез. Спустя полчаса разбудили Вирджила, тот лишь перевернулся на другой бок. А Айк все это время ходил по городу, выпивая то здесь, то там, и рассказывал всем, как Эрпы дурно обошлись с ним безоружным, и как он теперь собирается «надрать им задницы». Шли часы, а он все неустанно продолжал разглагольствовать о предстоящей мести. Джон Клам, отправившийся перекусить, приветствовал его словами:
— Привет, Айк! — И в шутку спросил: — Начинается новая война?
