Обыкновенно, при покорении оседлых народов кочующими или в феодальное время, когда ленные дворяне сделались господами поселян и их недвижимой собственности, прежние землевладельцы и вообще их дети и потомки обратились в состояние рабов, которые в средневековых актах называются servi glebae adseripti; это люди, неразрывно связанные с землей, ими обрабатываемой; вместе с ней они продавались, покупались, поступали в оброчное содержание и зависели от произвола своих господ, На Скандинавском полуострове никогда не было таких крепких рабов земли. Однако ж во время язычества и в первые века христианства личное рабство было известно.
Скандинавы много занимались морскими набегами; землевладельцы сами брались за оружие, когда огонь сторожевых башен возвещал приближение неприятеля или Iкоролевский приказ собирал на войну. Они же должны были являться на многие происходившие тогда тинги в качестве свидетелей, очевидцев и других лиц, Takar, Vastar, Synemaenner, требуемых продолжительными тяжбами древности; наконец, они принимали участие в областных тингах и народных собраниях в Упсале, в общественных жертвоприношениях, в совещаниях о государственных делах — вся жизнь их посвящалась войне и гражданским делам, Для хлебопашества, вырубки лесов и разных сельских работ они должны были пользоваться чужими силами. Народа для того было довольно в стране, судя по словам саг, подтверждаемым событиями того времени; но молодые люди, не ездившие в набеги для изучения военного ремесла и приобретения богатства, презирались: о таких говорили, что они сидят в золе; притом обширные участки ненаселенной земли предоставляли удобные случаи приобретать имения и сделаться домохозяевами, чего с охотой искала вся вольная молодежь, видевшая не много свободы в службе, под чужим покровительством. Это внушало скандинавам пощаду к побежденным, хотя они и наносили смерть с таким же хладнокровием, с каким встречали ее ими; пленники, взятые на войне, не предавались смерти; их считали добычей, которой победитель мог располагать для своих выгод и поступать с ней по произволу.
Викинги привозили домой столько пленных, сколько могло поместиться на их байдарах; с противолежащих берегов Балтийского моря, с Британских островов, из Англии, Шотландии, Ирландии, Германии и Франции, даже из отдаленной Испании они привозили пленных мужчин, женщин и детей всех сословий, монахов и священников, юношей и девиц знатного рода, дочерей ярлов и королей. Плен был первым, самым общим и обильным, источником рабства на Северe. Но был и другой: дети рабов принадлежали к рабскому состоянию, как и отцы их; эти рожденные дома рабы с детства приучаясь исправлять в точности разные работы, случавшиеся при дворе, имели пред другими особенноe преимущество и назывались Fostre (fosfra — воспитывать), потому что получили воспитание в доме господина.
И свободные люди обращались иногда в рабское состояне, если наделали больших долгов или опозорили себя преступлением, обличавшим низкие, бесчестные правила, которых можно было ожидать от одних рабов, а не от свободнорожденных; в таком случае находили справедливом обращать их в то звание, к которому они принадлежали по образу своих действий; воры становились рабами обокраденного, если не могли заплатить ему за убыток и удовлетворить закон денежной пенею; должники, не имевшие возможности уплатить долгов каким-нибудь другим образом, делались рабами их заимодавцев до тех пор, пока не очистят долгов работой или вспоможением родственников. Крайняя нужда и бедность от неурожаев, неспособность достать пропитание другим путем, иногда же ненависть к родным заставляли некоторых продавать свою свободу и переходить в собственность господина, из хлеба, для покровительства, или чтобы лишить родственников наследства, достававшегося в таком случае тому, в чью власть поступали, потому что господин имел право и на имущество раба.
[326] Такие назывались даровыми рабами (Giaftblalar), потому что добровольно поступали в рабство (traldom). Они принадлежали к разряду самых презренных рабов, потому что скандинавы предполагали чрезвычайно низкие и испорченные свойства или величайшую лень в том, кто добровольно отрекался от качеств свободнорожденного и мог продать драгоценное благо, свободу; за убийство таких платилось только 3 марки, каждая в 1 лот весом, между тем как за других эта пеня полагалась от 3 до 4 марок, а за рожденных дома рабов — 8 таких марок (karigilda таге).
[327] Для различия от других служащих (tjensle bjon) рабы назывались Annoedbughs bjon, люди с несчастной участью.
[328] По силам и способности каждого их употребляли для всяких дел при дворе, в поле или в лесу; на них обыкновенуj возлагались самые суровые и тяжелые работы, унизительные для других людей: они пасли стада, рубили дрова, жгли уголь, добывали соль; служанки, на древнем языке ambud,или ambat, работницы, занимались домашними делами; по известиям саг, их исключительные занятия состояли в том, чтобы молоть муку и печь хлебы. Самые способные и лучшие из рабов, особливо рожденные на господском дворе определялись в должность надзирателей над другими, смотрителей за скотными дворами и пользовались иногда половинными доходами; они назывались Bryti,
[329] раздельщики, потому что раздавали работу и пищу другим рабам. Имя королевских раздельщиков принадлежало рабам, заведовавшим королевскими дворами; сначала их часто употребляли для такой службы, которою гнушались свободные люди, по крайней, мере, особенно дорожившие своей честью и свободным происхождением. Бритам отвечали Degbia (швед. Deja), такие служанки, которым поручался надзор за прочими и внутренний порядок в доме.
Домохозяин имел неограниченную власть над рабом; даже и исходе XIII века, когда уже утвердилось христианство и нравы сделались мягче, он, его жена и дети могли убивать раба или поступать с ним также жестоко, как им вздумается.
Законы не признавали за собой власти осуждать их к уплате пени за это. В законодательстве нередко упоминается о вынужденной рабе (budstryken buskona); прибит, как раб, так говорили о том, с кем поступлено так жестоко, что он лежал на земле с изломанными членами и не мог тронуться с места. Законы предписывают, чтобы раб, или лошадь, покупался при каком-нибудь поселянине, Vin,
[330] при свидетелях, и если продавец утаивал его недостатки, то обязан был в продолжение месяца вознаградить покупателя за все убытки, понесенные им при этой покупке. Рабов дарили, отдавали вместо денег за пени и вообще поступали с ними как со всяким другим имуществом.
