Константин XI (правил в 1449–1453 годах), наследник Иоанна, решил быть смелым. В надежде, что Запад придет ему на помощь, он спровоцировал турок, отказавшись платить им обещанную ежегодную дань.
Мурад II сначала удалился от дел, а затем умер, а его молодой сын Мехмет II решил положить конец своеволию Константинополя. На рубеже 1452–1453 годов он собрал большую армию и флот. На азиатской стороне Босфора уже стоял громадный замок, и Мехмет построил еще одну крепость на европейской стороне, в узкой части пролива, откуда пушки могли потопить все, что попыталось бы пройти мимо; это заблокировало доступ к городу с Черного моря. Крепость была названа Румели Хисари, большая ее часть все еще существует, хорошо восстановленная.
Стены Константинополя в прошлом являлись непреодолимым препятствием для осаждающих, которых за века было много. Их построили в римские времена, и местами они были тройными, очень толстыми. Стены были устроены так, что обороняющие при необходимости могли и прятаться за ними, и совершать внезапную вылазку. Вражеский флот не мог проникнуть в бухту Золотой Рог из-за перекрывавшей ее громадной цепи, другой ее конец был закреплен в Галате, которая, находясь в руках генуэзцев, являлась нейтральной. И еще существовало особое оборонительное средство – греческий огонь.
[13] Однако к 1453 году все эти устройства обороны уже преодолевались при настойчивой атаке.
В XIV веке из Китая появился порох, но пушки было очень трудно отливать, потому что при литье металл давал микротрещины, которые могли оказаться фатальными при использовании пушки, так как при разогреве от взрыва трещины расширялись. Так в 1460 году был убит Яков II Шотландский, когда взорвалась его большая пушка, а, например, другое огромное орудие – Царь-Пушка (1586), выставленная теперь в Кремле, – вообще никогда не использовалось. Каким-то образом турки сумели создать работоспособного монстра. Некто Урбан, венгр по национальности, явился к Константину, предложив ему создать такое орудие, но у Константина не было денег. Зато Мехмет II деньги имел. Урбан изготовил двух монстров, которых за три месяца командой из шестидесяти лошадей и трехсот людей удалось доставить из Эдирне к уязвимому месту стены: здесь проходило русло реки, и стене пришлось повторять его форму, что привело к более слабой конструкции и создало необстреливаемые изнутри места.
Мехмет II осознавал необходимость точного соблюдения правил изготовления этих монстров, понимая, что техника, используемая Урбаном, предотвращает развитие крошечных трещин в металле. В итоге пушки Урбана могли стрелять ядрами огромного веса: 450 кг или 1000 аптекарских фунтов – в то время как французы не умели тогда изготавливать ядра больше, чем в скромные 113 кг или 250 фунтов, а они лишь отскакивали от городских стен. Помимо двух самых больших пушек, турки имели добрую сотню меньших.
Огромные стены могли выстоять какое-то время, а защитники их умело заделывали образовавшиеся проломы, но существовала еще и другая проблема – отсутствие в городе войск, необходимых для его эффективной защиты. Византийцы насчитывали очень мало людей, а Мехмет II собрал огромную армию – 200 000 солдат, многие из которых были христианами. На стенах города находилось лишь 9000 человек, причем некоторые из них были мусульманами, приверженцами Орхана, претендента на османский трон.
Население Константинополя к тому времени сократилось до 50 000 человек, и огромные районы города были совсем пусты или лежали в руинах (монахи продавали исторический мрамор своих монастырей, чтобы как-то выжить). Некоторые древние здания рухнули, и сам Константин XI жил во дворце Влахерне – куда меньшем, чем давняя резиденция императоров, Великий дворец, который находился в плохом состоянии, и было слишком дорого его реставрировать.
Генуэзцы, которые находились в Галате, имели крепкую оборону, но остались нейтральными; они не рвались расстраивать соглашения по поводу доходной торговли с Турцией. Мехмет II не настаивал на освобождении их конца цепи. Вместо этого, используя деревянные настилы, он перетащил свои корабли из Босфора, из района Бешик-таша (тогда он назывался Диплоконион) в Касим-пашу в Золотом Роге. Тут они нейтрализовали византийский флот, который иначе мог бы нанести ущерб осаждавшим. Теперь турки могли угрожать другой стороне городских стен и тем самым еще больше ослабить защитников.
События завершились пробитием бреши в той стене, где были сконцентрированы пушки. Это случилось 29 мая 1453 года. Город был взят, Константин XI погиб в рукопашной схватке. Падение Константинополя стало замечательным достижением для государства, которое чуть не рухнуло за пятьдесят лет до того, и теперь волны шока от него прошли по всей Европе.
Часть вторая
Мировая империя
Мехмету Завоевателю был всего двадцать один год, когда на белом боевом коне он въехал в захваченный Константинополь. Он обладал теми же качествами, что и молодой Наполеон – способностью к мгновенной концентрации, прекрасным пониманием подчиненных и умением вдохновлять их. Он был, конечно, великим полководцем, но, как и Наполеон, он также умел применить себя к оттачиванию действий по построению государства, включая создание системы законов.
Одним из первых действий Завоевателя стал снос гигантской статуи императора Юстиниана, которая возвышалась над площадью перед Святой Софией, но в действительности он был настроен на воссоздание Восточной Римской империи, которую Юстиниан сделал великой в VI веке. Деньги на все предприятие приходили, в основном, от подушных налогов, налагаемых на христиан, которые взамен освобождались от военной службы. Мехмет II очень тщательно следил, чтобы не оттолкнуть их – в конце концов, империя в основном состояла из христиан, и в какой-то степени это просто была Византия, возвращенная к жизни.
Православная церковь сотрудничала с новой властью. Перед осадой в храме Святой Софии стала официально проводиться экуменическая служба, совместная с латинскими христианами. Но православное население отнеслось к этому резко отрицательно; известно, что великий логофет (канцлер) заявил, что предпочел бы султанский тюрбан шапке кардинала. Великий храм держали закрытым на протяжении всей осады, опасаясь, что православные и католики дойдут до рукопашной схватки, и его двери были открыты только в самый последний момент.
Мехмет призвал к себе выдающегося православного диссидента, ученого монаха Геннадия. Они говорили по-гречески, и по итогам встречи был составлен документ, дававший Геннадию титул патриарха, ранг и знаки отличия османского паши, а также признававший за ним право на земельную собственность, что делало его самым крупным землевладельцем в империи. К нему следовало обращаться так, как было принято обращаться к византийским правителям – megas authentes, «великий государь». В это время турки, подобно своим отдаленным (очень отдаленным) кузенам, японцам, испытывали огромные трудности в произношении определенных букв или их комбинаций. Главный город в Каппадокии, Прокопи, был превращен в Ургуп, Сандрака стал Зонгулдаком, а Палеокастрон стал Баликезиром. Титул authentes в турецком произношении стал звучать как эфенди – почтительное обращение по всему Среднему Востоку до настоящего дня. Сотрудничество между новым правителем и христианами было таково, что если султан желал послушать музыку, он щелкал пальцами и посылал за православным хором. В действительности Айя София была переделана в мечеть, но православные сохранили почти все другие свои церкви.
