И Святло выполнил поручение ЦРУ. Его доклад был направлен советскому руководству. Берия, как утверждает С. Стивен, доложил эту информацию Сталину, и машина «расследований» и репрессий двинулась.
В июне 1949 года венгерская служба безопасности арестовала Ласло Райка. С советской стороны его дело надзирал генерал Ф. Белкин (12). Показательный суд над Райком и семью его соучастниками в сентябре 1949 года наглядно продемонстрировал существование мифа о заговоре, в центре которого стоял Югославский лидер Тито, связанный с западными разведслужбами.
В марте 1949 года был смещен с постов заместителя председателя Совета министров Народной Республики Болгария и секретаря ЦК Болгарской компартии Трайчо Костов, а в мае арестован за «серьезнейшие преступления против государства». Леонид Колосов, в свое время офицер разведки и собственный корреспондент «Известий» в Югославии, разыскал закрытые материалы Главной прокуратуры Болгарии от октября 1949 года по обвинению Трайчо Костова и его группы в организации противогосударственного заговора, в предательстве, шпионаже и измене Родине. Вот некоторые фрагменты из следственных документов: «Следствие установило, что английская и американская разведывательные службы, представляя особые стратегические, политические и экономические интересы своих стран на Балканах, уже во время Второй мировой войны активизировали свою агентуру в Болгарии и Югославии. Вынужденные считаться с неизбежным поражением гитлеровской Германии, а также с возможностью установления народной власти в странах Восточной и Юго-Восточной Европы, английская и американская шпионские службы засылают своих эмиссаров и агентов в некоторые коммунистические партии, находящиеся еще в подполье, учитывая, что они в будущем могут стать правящими партиями. Таким образом, когда 9 сентября 1944 года в Болгарии к власти пришел Отечественный фронт во главе с коммунистической партией, в ее рядах на некоторых руководящих постах оказались агенты, завербованные английской и американской спецслужбами. Эта агентура в Болгарии быстро нашла общий язык со своими коллегами в Югославии в лице Тито, Карделя, Джиласа и Ранковича, оказавшихся на руководящих постах. Обвиняемый Костов заявил во время допроса, что английский резидент полковник Бейли, с которым он был связан, сказал, что еще во время войны с согласия американцев было достигнуто соглашение между Тито и Черчиллем в отношении политики, которую Югославия будет вести после войны. Тито принял на себя обязательство держать Югославию в стороне от СССР и его друзей, а также вести политику сообразно с особыми политическими и стратегическими интересами англо-американского блока на Балканах. Взамен этого Тито регулярно получал щедрую финансовую поддержку англичан и американцев и имел твердые гарантии того, что помощь будет оказана и в будущем. Костов признался далее, что Тито изложил ему план, по которому он будет действовать по согласованию с англичанами и американцами. А этот план предусматривает рост антисоветских сил не только в Югославии и Болгарии, но и во всех других странах народной демократии, чтобы добиться их присоединения к западному блоку. Тито с апломбом заявил, что в странах Восточной и Юго-Восточной Европы он лично пользуется большим авторитетом и что, опираясь на этот свой авторитет и престиж новой Югославии, можно будет осуществить в упомянутых странах политику отрыва от СССР и сближения с США и Англией. Так, в результате переговоров с Тито в ноябре 1947 года было достигнуто тайное соглашение о том, что противогосударственный заговор в Болгарии получит поддержку вооруженных сил Югославии…» Трайчо Костов был приговорен к смертной казни и повешен во дворе софийской тюрьмы 17 декабря 1949 года.
А в ноябре 1951 года в Праге арестовали генерального секретаря Компартии Чехословакии Рудольфа Сланского. С советской стороны его дело курировал руководящий сотрудник МГБ А. Бесчастнов. Р. Сланский и десять обвиняемых вместе с ним были приговорены к смертной казни.
В августе 1951 года были арестованы генеральный секретарь Польской компартии Владислав Гомулка и многие его соратники. Аресты производил сам полковник Й. Святло. Гомулка не был уничтожен, он вышел из тюрьмы в апреле 1956 года.
Таковы были самые первые результаты операции Даллеса.
Работа в годы войны по Германии неплохо обогатила его оперативный кругозор. Думая над операцией «Расщепляющий фактор», он ориентировался и на свой опыт создания из Швейцарии оппозиции Гитлеру в высших военных кругах Германии. Хотя заговор немецких генералов против Гитлера 20 июля 1944 года провалился, усилиями Даллеса в число «авторитетных» заговорщиков попал самый популярный и талантливый полководец Третьего рейха фельдмаршал Роммель, который не имел никакого отношения к этому заговору. Но с ликвидацией Роммеля немецкий вермахт лишился весомой частички интеллектуальной полководческой мощи. Разрабатывая свою «расщепляющую» операцию, наверное, Даллес держал в уме и показания главы гитлеровской зарубежной разведки бригаденфюрера СС В. Шелленберга о фабрикации документов, уличающих накануне войны советского маршала М. Тухачевского в тайных контактах с немецкими военными кругами. В 1937 году эти «документы» якобы довели до сведения Сталина, что стоило жизни маршалу и тысячам советских генералов и офицеров. Так это или нет в отношении контактов советского маршала с генералами вермахта, вдохновила эта история Даллеса или нет, но спустя десять лет Сталин попал в его ловушку. Повторение, если оно было, оказалось не менее зловещим и кровавым.
Жестокие репрессии смели со сцены в странах Восточной Европы тех коммунистических лидеров, которые могли бы строить свой социализм, социализм с венгерским, чехословацким, болгарским или польским лицом. Но получилось так, что везде строился сталинский социализм. Что потом и привело сначала к волнениям познанских рабочих в Польше в 1956 году, а потом в конце 70-х к движению «Солидарность», к восстанию в Венгрии в 1956 году, к «бархатной» революции в Чехословакии в 1968 году.
Снова обратимся к словам С. Стивена, которые во многом объясняют, почему его книгу замолчали на Западе: «Русское вторжение в Венгрию в 1956 году и в Чехословакию в 1968 году – таковы два самых трагических события в послевоенной истории Европы. Но в каждом из этих случаев Россия стояла перед лицом не только потери империи, что имело бы достаточно серьезное значение, но и перед лицом полного подрыва ее стратегических позиций на военно-геополитической карте Европы. И в этом, больше чем в факте вторжения, состояла действительная трагедия. Именно скорее по военным, чем по политическим причинам контрреволюция в этих двух странах была обречена на подавление: потому что, когда в них поднялись восстания, они перестали быть государствами, а вместо этого превратились просто в военные фланги».
Именно этот фактор всячески замалчивали на Западе, да и в СССР. Советские идеологи больше говорили об опасности крушения социализма в этих странах, нежели о стратегической военной опасности для Советского Союза с потерей союзных государств. И. Сталин в ответе У. Черчиллю еще в 1946 году заострил внимание на военной опасности: «Немцы могли произвести вторжение (в СССР. – Э. М.) через эти страны (Польшу, Румынию, Венгрию и Финляндию. – Э. М.) потому, что в этих странах существовали тогда правительства, враждебные Советскому Союзу… Что же может быть удивительного в том, что Советский Союз, желая обезопасить себя на будущее время, старается Добиться того, чтобы в этих странах существовали правительства, лояльно относящиеся к Советскому Союзу?» Синдром военной опасности после самой кровавой и смертоносной войны двадцатого столетия – Второй мировой – никогда не отпускал советское руководство, тем более что до 1985 года лидеры советского государства принадлежали к военному поколению. Генерал-лейтенант А. Майоров, чья 38-я армия в ночь с 20-го на 21 августа 1968 года вошла в Чехословакию, в своих воспоминаниях особо подчеркивает, что советское военное руководство и Генштаб были озабочены прежде всего потерей Чехословакии как члена оборонительного союза – Варшавского Договора, и они больше всех настаивали на вводе войск в эту союзную страну, пренебрегая политическими и идеологическими последствиями этого. Для них ведущим сценарием развития событий была выброска воздушных десантов НАТО, после чего должно появиться марионеточное правительство Чехословакии, которое объявит о выходе страны из Варшавского Договора и обратится к НАТО – защитить страну от советского вторжения (13).
